ветру.
Девочка кивнула.
— По ветру, — повторила она.
За дверью вдруг раздались шаги, она вздрогнула и быстро, как крысенок, скользнула под штурманский стол, за которым по-прежнему безмятежно похрапывал констебль.
В каюту вошли трое: капитан и оба колдуна. Испачканные в крови руки рванули Анскиере за плечи, заставив встать.
— Где оно? — рявкнул красный колдун.
— О чем ты, Хеарвин? — с ледяным спокойствием отозвался Анскиере.
Таэн услышала звук удара. Черный колдун шагнул вперед, его мантия оставила на полу разводы крови.
— У тебя был штормовой сокол, так? Но мы его не нашли.
— И не найдете.
— Да неужто? — Черный колдун расхохотался, от этого смеха по спине Таэн побежали мурашки, девочка крепче прижала к груди стиснутое в кулаке перо. — Обыскать его!
Послышался треск рвущейся ткани; Анскиере пошатнулся. Таэн скорчилась под столом у ног констебля, слыша, как волшебники рвут в клочья одежду Стража штормов. Лоскуты его мантии, перепачканные в крови, упали на пол возле ножки стола.
— При нем ничего нет. — Капитан явно встревожился. — Что я скажу команде?
Красный колдун раздраженно рявкнул:
— Вообще ничего не говори, болван! — Раздался пронзительный скрежет дверных петель: кто-то распахнул дверь. — Приставь к нему охрану и держи подальше от мальчишки.
Послышались удаляющиеся шаги, которые скоро затихли в глубине коридора; вместе с ними затихло и позвякивание оков Анскиере, но Таэн никак не могла унять дрожь.
Немного придя в себя, она почувствовала, как констебль дернулся во сне. От запаха пота и пролитого вина у девочки кружилась голова; Таэн поспешно вылезла из-под стола и выскочила в открытую дверь. Сжимая в побелевших пальцах перо, она неуклюже поднялась по трапу и совсем рядом увидела матроса: тот дремал, опершись локтем на нактоуз. Таэн метнулась в сторону, но было уже поздно.
— Ах ты! — Матрос бросился к ней, но промахнулся и проехался костяшками пальцев по палубе. Таэн увернулась и побежала к корме. Матрос разразился бранью, то и дело поминая священные огни; девочка услышала, как, споткнувшись, он врезался в нактоуз.
Палубу осветило мерцание факелов, краем глаза Таэн заметила, что из люка вылезает копейщик. Она в отчаянии бросилась к борту, но сильные руки поймали ее и рванули назад. Таэн дернулась, потеряла равновесие, морской ветерок вырвал перо из ее пальцев и взметнул вверх.
Кто-то встряхнул девочку так, что у нее клацнули зубы. Перо Анскиере закружилось по ветру, внезапно его охватило сияние, и оно превратилось в рыжеватого сокола с черными отметинами: раскинув крылья, птица парила на фоне звезд в тройном лилово-синем круге. Таэн почувствовала в воздухе свежий запах грозы; человек, который держал ее, выругался, а внизу, у шкафута, стала быстро собираться толпа матросов.
— Штормовой сокол! — крикнул кто-то.
Моряки на чем свет стоит проклинали Анскиере, не сводя глаз с кружащей над ними птицы. В такелаже начал завывать ветер. Брызги от бьющих о рифы волн гасили факелы, за ними тянулись дымные хвосты.
Таэн почти ничего не видела из-за рукава схватившего ее человека, но слышала, как кто-то кричит, веля принести лук и стрелы… Но было поздно: сокол унесся в ночь.
— Так, значит, эту малявку искал мальчишка? — сердито рявкнул тип, державший Таэн. — Надо вышибить ей мозги, чтоб не совала нос, куда не следует!
— Оставь ребенка в покое! — Голос черного колдуна прозвучал как щелканье кнута, перекрыв всеобщий гам.
Все замолчали, даже ветер замер, теперь слышался только заунывный шум набегающих на берег волн. Колдун подошел к сержанту, державшему Таэн, и все поспешили убраться с дороги королевского волшебника.
— Что сделано — то сделано. — Голос колдуна заскрипел, словно ракушки под ногами. — Штормовой сокол уже улетел, а эта девчонка, как я слышал, любимица Анскиере. Отдай ее мне, и мы быстро заставим его отозвать птицу.
Сержант швырнул Таэн колдуну, словно мешок с тряпьем. От прикосновения костлявых рук, все еще испачканных кровью, девочку наконец стошнило.
Сержант выругался, потом усмехнулся:
— Забирай на здоровье!
— Доложи Татагрес обо всем, что произошло, — распорядился колдун, и ухмылка сержанта погасла, как задутая ветром свеча.
Внизу, в трюме, охранник повернул ключ в тяжелом замке. Заржавевшие петли скрипнули, дверь открылась, из-за нее пахнуло кислым запахом заплесневелого холста. Черный колдун нетерпеливо двинулся вперед, потом выругался, и шедший за ним боцман быстро поднял фонарь повыше. Мерцающий свет озарил кипу парусов и высокого человека, прикованного к массивному кольцу в переборке. С узника сняли порванную мантию и облачили его в матросскую робу, мешковатые рукава которой почти полностью закрывали заколдованные наручники на запястьях.
Черный колдун окинул Анскиере презрительным взглядом.
— У нас для тебя есть подарочек. Откинул полу своего плаща и резко поставил
Таэн на ноги.
Девочка шагнула вперед, споткнулась и вцепилась в робу Анскиере.
— Плохи твои дела, Страж штормов, — улыбнулся черный волшебник и вкрадчиво добавил: — Ты говорил, что скорее пойдешь на костер за убийства на Тьерл Эннете, чем заключишь сделку с Татагрес. Сдается мне, ради ребенка ты передумаешь.
Анскиере не ответил, обнимая дрожащую Таэн.
Вскоре негромкая ругань и возня за дверью возвестили о прибытии двух матросов, которые приволокли связанного, вырывающегося Эмиена. Черный колдун посторонился, чтобы их пропустить.
Увидев свою сестру в объятиях Стража штормов, юноша воскликнул:
— Таэн!
В его голосе звучали гнев и отчаяние:
— Таэн, зачем ты сюда пробралась?
Девочка промолчала, и ее брат сплюнул под ноги Анскиере. Один из матросов рассмеялся.
— Ненависть кажется тебе смешной? — раздался чей-то голос за спиной моряка, и тот сразу перестал смеяться, испуганно распахнув глаза. — А может, я опоздала и пропустила какую-то шутку?
Вспыхнул неяркий лиловый свет, и в каюту вошла высокая стройная женщина. Ее прекрасное лицо обрамляли серебристо-светлые волосы, глаза под мохнатыми ресницами и по-мужски густыми бровями были того же глубокого фиолетового цвета, что и аметисты, украшавшие ворот ее плаща.
— Татагрес! — склонился перед нею черный колдун.
Женщина обошла боцмана с фонарем, небрежно оперлась о переборку и обратила сверкающий взгляд на Стража штормов и на девочку, которую тот обнимал.
— Как низко ты пал, Анскиере из Эльринфаэра. — Выговор колдуньи был безупречен.
Страж штормов прижал Таэн к груди.
— Не так уж низко.
— Разве? Сейчас ты выполнишь приказание короля Кисберна. — Татагрес замерла, бесстрастная, как мраморная статуя, положив руку на рукоять своего кинжала. — Отзови штормового сокола, Страж штормов.
— Это не в моих силах, — мрачно ответил Анскиере, поднял руки, выпустив Таэн, и продемонстрировал свои оковы. — Если у тебя хватит отваги меня освободить, я его отзову.
Пальцы Татагрес крепче сжали рукоять кинжала, ее лицо слегка побледнело.
