Вера плачет.
ПАВЕЛ. Так, ни хера себе! И че делать теперь?
Вера рыдает.
ВЕРА. Я не знаю.
ПАВЕЛ. Вот тварь!
С Верой начинается истерика. Вера ложится на живот, ползет по земле, потом бросается к мертвому псу, рыдает, уткнувшись лицом в черную шерсть собаки.
Павел опускается на колени за спиной Веры, наклоняется, берет ее за плечи. Вера машинально откидывается к нему спиной. Павел обнимает Веру. Они молча смотрят на мертвого пса.
Издалека, очень-очень издалека, но не с неба, а с земли, с того же самого берега, но только вдали, мы видим на краю обрыва две маленькие фигурки Павел сидит на земле и прижимает к себе Веру, они смотрят на черный комок, лежащий прямо перед ними. Так без движения они сидят довольно долго. Далеко за ними небо над горизонтом постепенно обретает серый цвет. Вера медленно поворачивается к Павлу, как бы обволакивая его. Павел принимает ее тело на себя. Они странно сплетаются, превращаясь в ожившую скульптуру Родена. Движение тел. Павел и Вера оказываются на туше собаки, потом сваливаются в сторону. Слетаются в непонятный клубок. Скользят друг по другу. К этому времени небо над горизонтом светлеет. Движение тел не останавливается. Происходит слияние мужчины и женщины. Движение. Тем временем светает. На горизонте появляются первые оттенки розового цвета. Небо краснеет, и вот уже из горизонта показывается полукруг красного тела. Восход.
Раннее утро. Солнце до конца еще не вышло из-за горизонта, но уже светло.
На земле возле вырытой ямы лежат, прижавшись друг к дружке, Вера и Павел. Первой приходит в себя Вера. Освобождается из объятий Павла, встает, но тут же снова садится: сильно затекли ноги. Просыпается Павел.
ВЕРА. Надо идти.
ПАВЕЛ. Тебе надо идти?
ВЕРА. Да. Давай его закапаем.
ПАВЕЛ. Да, надо закопать.
Вместе они укладывают труп собаки в яму. И ползая по земле, руками сгребают, засыпая могилу. После того, как засыпали яму, встают, стоят напротив друг друга. Вся их одежда перепачкана грязью. Платье Веры местами разорвано. Лица, ноги, руки – все заляпано грязью.
Они смотрят, говорят, думают, но на самом деле все, что они делают, – это внимательно прислушиваются к самим себе, к своим организмам, к тому непонятному состоянию, которое на них снизошло.
ПАВЕЛ. А зачем ты его здесь зарыла, здесь же люди ходят?
ВЕРА. Да, неправильно. Я не могла сообразить. Ничего не соображала. Я перезакопаю.
ПАВЕЛ. Не надо, я сам. Вон в те кусты перенесу и там.
ВЕРА. Я пошла. Сейчас уже муж проснется.
ПАВЕЛ. А он че, спал что ли? Он че, тя не хватился что ли?
ВЕРА. Он два года не пил, а вчера напился. Напился и упал. Пойду будить.
ПАВЕЛ. А дочь??
ВЕРА. Она у соседей. Надо в больницу везти.
ПАВЕЛ. А дальше че?
ВЕРА. Я не знаю. Наверное, должно все пройти.
ПАВЕЛ. Думаешь, что пройдет?
ВЕРА. У тебя должно. У мужиков после того, как это сделали, все сразу проходит.
ПАВЕЛ. А у баб как?
ВЕРА. Еще не знаю. Я пошла.
Вера поднимает с земли лопату, поворачивается и идет.
ПАВЕЛ. Лопату оставь. Потом в кустах заберешь.
Вера, не оборачиваясь, бросает лопату на землю, просто выпускает ее из рук и все. Павел смотрит ей вслед.
9. ЭПИЗОД
Небольшая роща на берегу Дона. Среди деревьев разбит лагерь: две новенькие импортные палатки, раскладные стол и стулья, натянут тент, под тентом походная газовая плита, чуть в стороне – костровище, рядом мангал для шашлыков. На столе остатки вчерашнего гульбища бутылки из-под дорогих спиртных напитков, на тарелках куски шашлыка. Метрах в пяти от лагеря на маленькой поляне стоит Джип (тот самый, что попался навстречу Павлу в степи).
Трое мужиков (Агафонов, Барман и Нырянов), стараясь не шуметь, готовят сюрприз. Агафонов – худой мужик тридцати пяти лет– надевает на себя костюм ростовой куклы Дональда Дака. (Это кукла, внутрь которой помещается человек, такие куклы, герои знаменитых мультфильмов, ходят по территории Дисней Ленда). Мужики еле сдерживают смех, зажимают рты руками, шикают друг на друга.
Вдруг они застывают от изумления. Среди деревьев в разорванном и заляпанном грязью платье быстрым шагом идет Вера.
