маги, как те же Шотландец или З. Лобная, никогда не пользовались этими поделками. И не потому, что не могли освоить — Алли Гатор был одним из консультантов в разрабатывающей MagicShop Studio компании. Просто то, что мог построить компьютер, они могли в любой момент воссоздать у себя в голове, ведь известно, что для магии мысль и действие неразличимы. А фигуры типа этой, на асфальте спортивной площадки, ни один программный пакет, даже запущенный на самом современном суперкомпьютере, не смог бы воссоздать. Тут нужно было присутствие живого человека, который, как на знаменитом рисунке Леонардо, и сам был непосредственной частью картины.
Долго ведьма с колдуном работали, очень долго, почти час. Особенно если сравнивать со знаменитым эмпирическим законом «пять и одна» (гласящим, что «над любым магическим заклинанием, на сотворение которого ушло более пяти минут, или же на исполнение которого более одной, осознанный контроль невозможен», среди простых ведьм известным как «колдовать надо быстро!» и «чем быстрее, тем лучше!»). Но наконец все было готово — утомленные, вспотевшие, но счастливые, как дети, чародеи пожали друг другу руки и поздравили с успешным завершением первой части плана.
Оставалась вторая — зайти в центр фигуры по специально прочерченной линии, после чего собственно говоря и задать какой-нибудь вопрос…
Только вот какой именно? Тут уже идеи Зинаиды и Алли разительно отличались, а главного среди них назначено не было. Лобная, славянка в неизвестно каком поколении, чьи предки еще во времена Киевской Руси бродили по местным лесам, собиралась спросить прямо: «где сейчас кольцо Всевластия?» Алли, как потомок кельтов и саксов, хитрый и изворотливый, был уверен, что так рисковать нельзя, и раз уж можно задать «любой» вопрос, то грех эту возможность не использовать. Например спросить, «какие действия и в каком порядке нам необходимо совершить, чтоб минимизировать угрозу существованию данного мира со стороны кольца Всевластия и последствия от его проникновения в этот мир». На что Зинаида, естественно, согласна не была — по ее мнению, «с астралом шутки плохи», и на такой хитрый вопрос он мог дать не менее хитрый ответ, например, «погасить Солнце» или «остановить вращение Земли». Но тут уже и Алли Гатор проявил свое горское упрямство, ссылаясь на свой немалый жизненный опыт…
А пока они спорили, Абдерибаша, давно всеми забытый, прокрался у них за спиной и ступил на линию…
У ведьмы и колдуна челюсти отвисли — такого от олигарха не ожидал никто! Чтоб человек пошел на добровольное самоубийство, да еще и в столь извращенной форме — там, внутри фигуры, и магу было опасно, а обычному человеку и вовсе нечего делать… Его должно было убить, разорвать на части на первых же метрах пути, а откатом от заклинания разнести пол Киева — но Абдерибаша не знал об этом, и уверенно шел вперед.
Ему было надо. Очень надо. Крайняя степень нужды — когда человек забывает о собственной жизни, и совершает то, на что до этого никогда не был способен. Абдерибашу вел страх — тот самый страх, который поселился в нем после знакомства с Его Благородием, а теперь вот пробудил безумную храбрость, свойственную олигарху во времена его бурной молодости. Страх перед местью Мелькора-Моргота, по сравнению с которой смерть — благословенное избавление, о котором только и можно молить.
И тем, какой именно вопрос задать, он не мучился. Не обращая внимания на искры за своей спиной, на бушующие потоки обезумившей силы, он пробивался к центру.
И пробился. Как? Этого ни он сам, ни наблюдавшие за ним Зинаида с Алли не поняли. Просто совершил маленький, очень маленький подвиг — и теперь осталось сделать так, чтоб этот героический поступок не пропал зря. Задать вопрос. И получить ответ. Всего один. Ведьма с колдуном от напряжения сжали кулаки — олигарх, то ли их пленник, то ли непонятно кто, решал судьбу мира, и от того, что он спросит, зависело будущее человечества…
Однако вопрос Абдерибаши заставил удивиться даже астрал. Подумав секунду, он задал, пожалуй, самый глупый из всех вопросов, которые только и можно было задать:
— Что мне делать?
Звезды не гасли, и планеты не срывались со своих орбит — но все, в ком была хоть капля магии, почувствовали, как магическая составляющая нашего мира содрогнулась. Во многих это вызвало ужас, во многих потрясение, некоторые навсегда отказались от магии, испугавшись той силы, с которой они заигрывают. И лишь один «человек», а точнее вампир, улыбнулся — кроме Олега так никто и не понял, что так астрал смеется. Олигарху Абдерибаше удалось за свою жизнь совершить хоть один хороший поступок — рассмешить своей самовлюбленной наивностью всю мировую магию, и за это она ответила ему своей снисходительностью.
«Следуй за белым кроликом…» — раздался глас из пустоты, да так, что и З. Лобная с Алли Гатором расслышали.
— Каким еще кроликом… — воскликнула Зинаида Генриховна.
— Вот этим! — указал Алли Гатор на милого пушистого зверька, примостившегося рядом.
Кто он такой, откуда тут взялся — непонятно. На первый взгляд обычный кролик, вполне материальный, даже тень отбрасывает, магическим зрением он вообще не был виден — пустое место, сквозь которое свободно двигаются магические потоки. И это чудо сидит себе рядом, уши развесил, и ждет чего-то. Вернее кого-то — Абрама Ринатовича Дерибабу, известного как Абдерибаша.
Тот ждать себя не заставил — выскользнув бочком из построенной на асфальте фигуры, он припустил в сторону кролика, так, что только пятки засверкали — и ведьма с колдуном, не сговариваясь, бросились за ним вслед.
Кролик, заметив, что за ним уже следуют, повел героев своими кроличьими тропами. Прыг-скок, прыг-скок, вроде бы не особо торопясь, чтоб отнюдь не спортивной формы Абдерибаша не отставал, да вот только пейзажи рядом так и мелькали. Улицы, дома, машины — все смешалось в некую цветную круговерть, в центре которой был один кролик и три человека. Двигаясь то ли через гиперпространство, то ли через иную реальность, то ли еще как, они за пять минут успели побывать в десятке мировых столиц, у Эйфелевой башни и лондонского Тауэра, у Кремля и Зимнего дворца, на площади Тянь-ан-Мэнь и возле моста Золотые ворота. Пока не оказались у ничем не примечательной двери — самой обычной, деревянной двери, с самым обычным дверным замком и выцветшей от времени цифрой «164». Такая дверь могла быть в любом из миллионов многоквартирных домов, в любом городе, на любой улице — но кролик привел именно сюда. И исчез — то ли взорвался, то ли растворился в мировом астрале, то ли уменьшился до атомных размеров и туннелировал куда-то в другую реальность…
Абдерибаша с Лобной и Гатором остались одни — и только тут до олигарха дошло, что его шанс на спасение оказался каким-то уж очень сомнительным…
Однако Зинаида Генриховна и Шотландец уже почуяли по ту сторону двери нечто магическое — разбираться им было некогда, и так слишком много сил на заклинание потратили, а потому, не особо задумываясь, магическим образом открыли замок и зашли внутрь, еще и олигарха с собой захватив за компанию.
Тут их уже ждали. За журнальным столиком в комнате сидели Ирэн Ульсара, Максимка и снайпер Иван, увлеченно расписывая пулю в преферанс… Эльф Галронд, еще не успевший отойти от шахмат, наблюдал за игроками со стороны, запоминая основные принципы игры, дабы потом воспроизвести полученные знания в своем мире.
— Семь пик… Привет, Зинаида. Остальным тоже привет, — отвлекшись от партии, поздоровалась Ирэн. — Вы тоже к нам в гости? Устраивайтесь — там сейчас как раз Настя что-то на кухне что-то стряпает, пообещала, что мы такого еще никогда в жизни не ели… Да, и выход не ищите — из этой ловушки выбраться невозможно…
Обрадовав подобной новостью мага, ведьму и олигарха, Ирэн вернулась к игре.
— Эй, старик!
— Да? — улыбнувшись гному, переспросил Иннокентий Аполлинарович.
— Тебя ничего не смущает? Топором своим клянусь — тут что-то не так! Нутром чую — вели нас, кто- то очень хочет, чтоб мы сюда пришли… Мы, гномы, такое умеем чуять, как будто какой балрог притаился, и нас к себе затягивает…
— Ну, столь любимого тобой балрога тут наверняка нет, — заверил Евстасьев.
— Ту чего, совсем тупой? Я понимаю, что нет — был бы он тут — весь дом давно бы уже спалил,
