Гильза зевнул и направился к двери: автор писал слишком очевидные вещи. С другой стороны, он посочувствовал этому смельчаку, которому в скором времени, по-видимому, сотрут память.
За широкой стойкой ресепншна, как обычно, сидела секретарша Зина и скучающе разглядывала ногти. Ногти были хороши – насыщенного рубинового цвета, с перламутровым переливом и искорками-блестками. Но Зина выглядела недовольной.
Гильза облокотился на стойку.
– Привет! – сказал он.
– Привет от старых штиблет… – задумчиво протянула Зина. – Говорят, уволят тебя скоро, Гильзонька…
– Кто говорит? – обмер курьер.
– Я говорю, – отозвалась Зина, не отрывая взгляда от ногтей, – ты фирме показатели портишь… Глянь, равномерно лак лег? Или мне только кажется?
– Фрагментарно! – буркнул Гильза. Настроение испортилось еще больше.
– Но ты не переживай, – спохватилась секретарша, – мы тебя в обиду не дадим. Может, и не уволят, если постараешься.
Она навалилась на стойку обширной грудью, отчего с опасным треском разъехалось декольте, и поманила курьера пальчиком. Юноша послушно приблизился.
– Говорят, эта смазливая мымра из Лагорa хочет настучать в Инквизицию. Что-то ей у нас не понравилось. Вроде кто-то напал на нее у нас на входе и шутки ради вывалил на голову мороженое, а она из старинного рода, чья-то там внучка, – это у них вроде смертельного оскорбления…
– Это был я, – упавшим голосом произнес Гильза.
– Ну, я тебя поздравляю, – закатив глаза, гробовым голосом сказала Зина. – Это ж надо!
– Только я вовсе не нападал, я случайно ее толкнул, и мороженое совсем немножко на блузку… Совсем не на голову…
– Это не важно, – отмахнулась Зина. – Главное – ты попал под горячую руку. Знаешь, как это бывает? Один к одному: сначала мороженое ей на голову…
– На блузку!
– … потом попадаешься на контрабанде…
– Какой еще контрабанде?!
– Ну, это ты же посылку незаконную из Лагорa протащил?
– Я всего лишь нес ее Кэт! Слушай, Зина, откуда у тебя такая странная информация?
– От коллектива, дорогой, от коллектива! Это, видишь ли, офис, тут слухи расползаются быстро, правда, не всегда достоверные… Я о чем тебе толкую: готовься защищаться от всех напастей сразу. В общем, пришла беда – открывай ворота!
– Что же делать? – беспомощно протянул Гильза.
– Даже не знаю… Был бы здесь Хорос, он бы наверняка разрулил ситуацию. Посоветовал бы что, а то и вовсе заступился бы. Ведь это он тебя сюда привел? Ну вот! Но он в командировке, а ты сам знаешь, что это означает.
– Да. Неизвестно, где сейчас, и неизвестно, когда обратно.
– С другой стороны… – Зина вдруг оживилась, – это же прекрасная возможность для тебя!
– Как это?
– Шанс проявить себя!
– Я уже пробовал, – ответил парень тоскливо. – Проявил себя, и что из этого вышло?
– Это все не то, – отмахнулась Зина. – Ты должен научиться отстаивать свою правоту! Поверь, Хорос это оценит! Может, ты способен на что-то большее, чем на работу курьера!
Гильза состроил кислую мину, покачал головой:
– О чем ты? Нет, ни на что я не способен. Видать, мне навсегда мозги отшибло.
– Думаешь? – с жалостью произнесла Зина и вздохнула. – А может, это и к лучшему. Уволят тебя, пристроят на какую-нибудь человеческую работу, простую, чтобы ты не напрягался. Конверты там клеить или прищепки собирать. Память только сотрут, чтоб не мучился…
Гильза вздрогнул: «Сотрут память?» В горле пересохло, по телу пробежала мелкая дрожь. Зина не заметила, как он побледнел, пожала плечами:
– Конечно, сотрут. Кто уходит из «Линии» – всем стирают.
– Я не хочу! – выдохнул Гильза. – Опять память?.. У меня ее и нет почти, этой памяти! И снова стирать?!
Теперь Гильзу явственно трясло. Зина испугалась. Бросилась рыться в ящике под стойкой, выхватила белый пластиковый тубус, выкатила на ладонь таблетку:
– На, проглоти, это успокаивает.
Гильза послушно сунул таблетку в рот. Это всего лишь приступ паники. Сейчас пройдет… Однако давно с ним такого не случалось.
Он очень боялся снова потерять себя – маленького себя, который едва-едва успел родиться, вырасти и встать на ноги – «после пули».
– Ты только не волнуйся, – причитала Зина. – Может, и обойдется…
– Ты права, – он уже немного успокоился. – Может, и сотрут. Что тут поделаешь?
Он понуро поплелся по коридору. Зина растерянно смотрела вслед.
Гильза свернул в комнату отдыха. Взял с полки свою чашку. Она у него была большая и тяжелая, с изображением ракеты на фоне ставшего родным павильона «Космос» – на самом деле обыкновенный сувенир, купленный здесь же в палатке. Открыл банку с растворимым кофе и принялся сыпать – задумчиво, ложку за ложкой.
– Странные вкусы у жителей Земли, – произнес знакомый голос.
Гильза обернулся и чуть не выронил чашку. За спиной стояла некогда прекрасная незнакомка, а теперь – жестокий супервайзер с Лагорa. Несчастный курьер не нашел ничего более умного, чем ляпнуть: «Хотите кофе?»
Девушка спокойно посмотрела на него и неожиданно сказала:
– Да. Всегда хотела это попробовать.
Они сидели за невысоким стеклянным столиком и звенели ложечками, как самые обыкновенные коллеги по работе. Наверное, в какой-то степени так и было. Только вот перед ней весь офис готов бегать на цыпочках, ее боятся и уважают. А он здесь – самый последний неудачник. И хоть от нее зависит теперь и его судьба, хоть и он должен ее бояться как огня, Гильза не мог отвести от нее восторженного взгляда. Впрочем, ее это ничуть не смущало. Похоже, она привыкла к всеобщему обожанию.
Девушка недоверчиво попробовала кофе, удивленно приподняла брови. Гильза молча пододвинул к ней сахарницу.
Пауза затягивалась, и курьер решил нарушить молчание:
– Вы не очень на меня обиделись? Я нечаянно.
– О чем вы? – девушка удивленно взглянула на него, отпила еще немного кофе. Снова с сомнением
