Ничего такого здесь не было. Был нелепый полосатый шлагбаум — прямо на пути у группы, у покосившегося, чудом уцелевшего светофора. И сидели здесь, на деревянной скамейке с облезлыми чугунными ножками, трое мужчин в непривычной, просторной черной одежде. Все были смуглые, непохожие на кремлевских. Не сразу пришел в голову термин — лица восточного типа. Говорят, раньше в Москве немало их было, и всегда они славились особой торговой хваткой. Неудивительно, что и в постъядерной Москве они нашли наиболее подходящую нишу для выживания.
Больше всего Книжника поразило то, что все трое были в больших солнцезащитных очках. Один постарше, бородатый, двое помоложе — но какие-то настороженные, затравленные, нервные. Бородатый курил самокрутку, аккуратно стряхивая пепел в чугунную урну у своих ног. Без особого интереса оглядел пришедших — и отвернулся в сторону. Вот и все необычное.
Нет, не все. Было здесь еще кое-что, что сразу не бросилось в глаза.
Оружие.
Не то чтобы совсем неизвестное, но совершенно непривычное взгляду. Непривычное — потому как полагалось ему находиться на музейных полках, а отнюдь не в руках незнакомцев. Память неохотно выдала скупую, неполную справку; «автомат Калашникова». И чуть позже — «винтовка снайперская». И точно: у двоих из этой странной компании были самые настоящие автоматы, третий — вооружен длинноствольной винтовкой с оптическим прицелом. Более точной маркировки оружия Книжник дать бы не смог, но вид его не вызывал сомнений: ни дать ни взять — экспонаты из кремлевского Арсенала. Которые, как известно, давно не стреляют — за отсутствием боеприпасов. Но, надо полагать, вряд ли эти трое столь спокойно расселись перед толпой нео, имея в руках бесполезные музейные образцы. Выходит, к оружию и патроны имелись. Получалось, что в руках у незнакомцев — настоящее сокровище. А значит, непростые это были парни. Очень непростые.
— Пришли, — выпрямившись, сообщил Лого. — Так я и думал: маркитанты. Они переход держат.
— Раз маркитанты — значит, договоримся, — разглядывая незнакомцев, сказал Зигфрид.
— Они предпочитают золото, — сказал шам. — У нас есть золото?
— Хороший вопрос, — отозвался Зигфрид. — А что, если нет?
— Тогда не знаю, — сказал Лого. — Попробуй договориться сам.
Незнакомцы наверняка слышали разговор, но откровенно игнорировали группу — словно перед ними никого и не было. Странные они были, эти маркитанты — в своих просторных черных комбезах, в не менее черных очках. Зачем, спрашивается, эти очки — в такую-то рань, в сумерках? Что они за ними скрывают? Боятся света, как какие-нибудь мутанты-альбиносы?
Гадать можно было до бесконечности. Например, Книжника мучил такой вопрос: если нео принимают его вместе со спутниками за своих, то кого сейчас видят перед собой маркитанты? Зигфрид, похоже, не задавался такими вопросами. Он просто подошел к этой троице, сказал:
— Нам бы на ту сторону.
Бородатый нарочито медленно докурил, раздавил окурок об асфальт, подумал, поднял и бросил в урну. Сказал неторопливо, с нарочитой ленцой, по-прежнему не глядя на Зигфрида:
— Не вопрос.
В голосе послышался легкий, незнакомый акцент.
— Сколько? — жестко спросил вест.
— Десять, — не меняя интонации, ответил маркитант.
— Не жирно ли — за один-то переход? — с угрозой в голосе произнес Зигфрид.
Тут же в него уставились два автоматных ствола. Явственно клацнул затвор. Двое молодых холодно пялились на веста из-под черных стекол, держа указательные пальцы на спусковых крючках. Бородатый же сохранял невозмутимый, даже несколько отстраненный вид.
— Не я устанавливаю цены, — бородатый развел руками.
— А кто же? — поинтересовался Зигфрид.
— Они, — бородатый кивнул в сторону лагеря нео.
— С каких это пор они влияют на цены?
— А вот с каких: вам нужно на ту сторону, так? А нео нужно, чтобы вы на ту сторону не попали…
— Ты, я вижу, весьма проницательный, — недобро сказал вест.
— Есть такое дело, — сказал бородатый. — Далее: вы прошли через их лагерь, не на шутку рискуя жизнью. Тут, наверное, не обошлось без шама с его штучками — ну да это не мое дело. Стало быть, вам очень нужно на ту сторону. А нео, со своей стороны, сильно обидятся, узнай, что мы помогли вам, — вот и неизбежные моральные издержки. Отсюда и цена.
— Не зря вас, маркитантов, так ненавидят, — разглядывая бородатого, сказал Зигфрид.
— Б-барыги проклятые! — сердито выдохнул Книжник. Словечко это давно вышло из употребления в закрытом кремлевском обществе, да вот, прочитанное однажды, так кстати всплыло в памяти.
Только теперь он понял, зачем этим ребятам очки: ведя подобные переговоры, трудно не выдать себя эмоциями. А так на лице — будто непроницаемая маска.
— Пусть ненавидят, — равнодушно сказал бородатый. — Но платят золотом.
— А если его нет — золота? — поинтересовался шам.
— Нет золота — нет перехода.
— А если в долг? — насупившись, спросил Зигфрид.
— Прости, воин, — разглядывая Зигфрида, сказал маркитант. — Обязательства Бункера уже не котируются. У тебя на лице написано, что долго жить ты не собираешься, — зачем тебе тогда долги отдавать? Нет уж, оплата вперед.
Зигфрид заметно помрачнел. Назревал конфликт. Вест явно не собирался сдаваться, и, возможно, теперь все решала реакция — меч и пара револьверов против двух автоматов и винтовки. И что-то подсказывало: маркитанты готовы к такому развитию событий.
— Погодите! — выкрикнул Книжник. Его вдруг осенило. — А золото вы как — только монетами берете?
Все обернулись к парню. Теперь он держал в руках ту самую фигурку, перекочевавшую в суму с шеи Ззарга через его погибшую подружку.
— Интересно… — проговорил бородатый. И даже впервые изменил позу, чуть подавшись вперед. — А ну покажи! Вот это да!
— Сойдет за оплату? — демонстрируя фигурку на расстоянии, подальше от протянутых рук маркитанта, спросил Книжник.
— Клановый тотем нео? — усмехнулся бородатый. — Теперь понятно, отчего муты за вами гоняются, не хотят за Кольцо выпускать. Знаешь, что будет, если они поймают кого с этой вещицей?
— Так вы возьмете его? — вмешался Лого. — Вещь редкая! Враждебный клан небось за нее порядочно монет отвалит — чтоб Ззаргам проклятия насылать. Да и Ззарги, возможно, захотят его выкупить.
— Тотем не выкупают, — криво улыбнувшись, возразил бородатый. — Вернуть его можно только силой, очистив кровью осквернившего его врага… Заманчиво, черт возьми… И опасно.
— Вот уж не думал, что маркитанты — трусы, — с некоторым удивлением произнес Зигфрид.
Бородатый не ответил. В стеклах его очков отражался заветный золотой тотем. Только теперь у Книжника появился повод как следует рассмотреть фигурку. Ничего особенного в ней не было: похоже на примитивное изображение нео с головой какого-то зверя с массивными рогами и уродливыми наростами на брюхе. С обратной стороны на фигурке имелись непонятные символы, трудно различимые под слоем грязи, — вот и все. Но, видно, для нео это был весьма важный предмет, может, что-то вроде оберега. Или же символа власти. Правда, непонятно тогда, зачем Ззарг цеплял его на наложницу. Может, бахвальства ради, может, как знак особого внимания — кто их разберет, этих дикарей. Одно слово — муты, будь они неладны…
— Ладно, — будто бы нехотя произнес бородатый. — Давайте сюда!
— Отдадим после перехода! — мрачно сказал Зигфрид. — Если вы нам не доверяете — откуда доверие к вам?
— Логично, — не стал спорить бородатый. — Только учтите: если обманете — пристрелим. — Он похлопал по винтовке. — За переходом я слежу через оптику. За исполнением обязательств — тоже. И
