— Сдается, в Бункере все еще говорят по-английски, — бледным голосом произнес Книжник, отрывая от ноги вражескую конечность.
— Отдельные команды, — так же бесцветно отозвался вест. — Наследие предков.
— Первую команду я понял, — задумчиво сказал семинарист. — Означает «закрыть». А что означает вторая?
— Все остальное, — усмехнулся Зигфрид.
Глава тринадцатая
БУНКЕР
Поднявшись на ноги, какое-то время они просто молча смотрели друг на друга. Нужно было прийти в себя, да и осмотреться не мешало: в пылу боя можно не заметить серьезных ранений, не говоря уж о мелких повреждениях, тоже грозящих, впрочем, самыми разными неприятностями — от банального заражения крови до целого вороха неизлечимых болезней. Это было бы тем более неприятно, что никаких снадобий из кремлевских запасов в суме не осталось, а рассчитывать на незнакомые лекарства вестов Книжник не решился бы. Впрочем, на этот раз удалось обойтись без серьезных ранений, что было, конечно, большой удачей. Несмотря даже на то, что теперь они оказались запертыми в крепости вестов в окружении несметных толп безмозглых, жадных до убийств игрушек Поля Смерти.
— О, черт! — вскрикнул вдруг Книжник, отпрянув в сторону запертого створа ворот и вскидывая автомат. Палец сам принялся отчаянно давить на спусковой крючок — да только за прошедшие минуты патронов в опустевшем магазине ничуть не прибавилось. — Они уже здесь!!!
— Успокойся! — рыкнул Зигфрид, с силой дергая вниз автоматный ствол. — Кто это «они»?
— Эти… мороки…
Книжник указал в полумрак туннеля, отходящего от небольшого «вестибюля» у ворот.
— Дурак… — беззлобно сказал Зигфрид. — Что ж, по-твоему, и в Бункере одни мертвецы остались?
— Не знаю… — пробормотал парень. Хотел было сказать, что после мороков-вестов готов всего ожидать от этих мест, но счел благоразумным промолчать. Он просто смотрел на тонкий, неподвижный силуэт в глубине тоннеля и тщетно пытался задавить в себе страх.
— Эй, ты! — властно крикнул Зигфрид в глубину темного коридора. — А ну иди сюда!
Раздались тихие, неровные шаги, и таинственный силуэт стал приближаться. Эхо разносило звуки шагов, вызывая еще большую тревогу, пока силуэт не прояснился, превратившись…
В тощего, испуганного мальчишку лет десяти.
— Ты кто таков будешь? — нахмурившись, поинтересовался Зигфрид.
— Огр я, Алекса Длинного сын, — робко ответил мальчуган с тем самым акцентом, от которого Зигфрид успел уже начисто избавиться. Наверное, способность воина к столь быстрому обучению тоже была результатом тонизирующего, но убийственного действия Капсулы смерти.
— А что ты здесь, наверху, делаешь?! — сурово спросил Зигфрид. — Я же приказал — из убежищ ни ногой! Поле Смерти достает и сюда, сквозь стены — ты это понимаешь?!
— Но я…
— Вот станешь мерзким мутом — я сам из тебя потроха вытрясу! — продолжал разнос Зигфрид. — Почему так долго ворота не открывали?! Кто дежурный?
— Я дежурный, — шмыгнув носом, тихо сказал мальчишка. — Мы просто заигрались с ребятами, я и не услышал…
Зифрид застыл на полуслове, дрогнула жилка на его лице, глаза вдруг стали влажными — совсем уж для него необычно. Книжник осторожно наблюдал за реакцией веста и думал о том, что не зря они проделали весь этот путь. Не выжить вестам без кремлевской помощи, никак не выжить. Мало того что обороной здесь приходится заниматься мальчишкам, так еще и проклятое Поле Смерти не дает высунуться, медленно убивая каждого, кто поднимется выше уровня земли. А долго ли протянешь, прозябая, как червяк в подземелье? Кто будет кормить, поить, когда припасы кончатся? Да и что говорить — кому она нужна, такая жизнь…
— Ладно, — хрипло сказал Зигфрид. Сделал шаг вперед, потрепал парня по грязным, всклокоченным волосам. Тот испуганно вжал голову в тощие плечи. — Ступай вниз, дежурный. Скажи матери, пусть антирад тебе даст.
— Я уже, — серьезно сказал мальчишка и, рванув с места, помчался вперед по коридору.
Следом отправился Зигфрид со своим гостем: ведь здесь воин мог с полным правом назвать себя хозяином. С момента прихода веста в Кремль ситуация сменилась на противоположную. Книжник с любопытством озирался, стараясь запомнить как можно больше, — ведь он был первым из кремлевских, проникших в твердыню потомков древнего, смертельного врага… Вздрогнув, он перевел взгляд на Зигфрида: не сочтет ли тот его любопытство за самый обыкновенный шпионаж? Ведь никаких мирных договоров с вестами до сих пор не было, и формально те оставались врагами. А предъявить друг другу обоим народам было что — начиная с самой Последней Войны…
Стоило избавляться от этих деструктивных мыслей. Вражда — в прошлом. Эти люди должны стать частью большой кремлевской семьи. Правда, для этого придется еще уломать консервативную часть бояр, духовенства, да и дружинников во главе с князем. Но это — дело будущего. Для начала надо каким-то образом вместе с ними со всеми выбраться из Бункера и добраться до Кремля живыми.
Вот в этом-то и была главная проблема.
И потому он продолжал рассматривать это огромное мрачное здание, в котором, наверное, мало что сохранилось с посольских времен. Так, в некоторых местах перекрытия этажей были разрушены (или демонтированы намеренно), отчего потолки уходили ввысь на два, а то и три этажа, что придавало помещениям грандиозный и зловещий вид. Сейчас здесь было совершенно безлюдно, но можно легко представить себе множество воинов, собиравшихся по краям этажей-галерей вкруг огромного зала, в центре которого на длинной цепи свисала грубая железная люстра. Посреди одного такого зала было ступенчатое возвышение из каменных блоков, напоминающее плоский постамент. Место статуи на этом постаменте заменяло большое кресло из темного дерева.
— Что это? — спросил Книжник, когда они проходили мимо.
— Трон, — просто сказал Зигфрид.
— Чей? — глупо спросил Книжник.
— Королевский, — с удивлением посмотрев на товарища, сказал вест. — Чей же еще?
— Так у вас и король есть? То есть был…
Семинарист неловко запнулся, прикусил язык. Но вест лишь спокойно кивнул на это:
— А как же. У вас — князь, у нас — король.
— Ну да, конечно… — пробормотал Книжник, едва не продолжив этот ряд: у нео — вожди, у шамов — старшие, у кио — Первый… С трудом удержавшись от того, чтобы развить эту скользкую тему, торопливо сказал: — Народу без власти никак нельзя. Теперь, наверное, ты и станешь новым королем вестов.
— Какой я король, — сдержанно ответил Зигфрид. — Я отойду в лучший мир со дня на день. Это мальчишки, вроде того Огра, буду себе королей выбирать. Если, конечно, кремлевские позволят.
Книжник невольно втянул голову в плечи от неловкости ситуации: в голосе Зигфрида он услышал горечь и едва заметный упрек. Оно и понятно: наверное, не слишком приятно сознавать, что судьба твоего народа отныне попадает в полную зависимость от народа чужого, что ни говори, все еще не слишком дружественного…
Они прошли длинными пустыми коридорами к узкой пожарной лестнице, уходящей, как вверх, к бледному свету окон-бойниц, так и вниз — во мрак подземелья. Семинарист опасливо поглядел вниз, пробормотал:
— Темно как. Посветить бы…
Зигфрид молча протянул руку к стене и… щелкнул выключателем. Самым обыкновенным. Задрожал и бледно застыл свет какого-то источника — очевидно, светодиодного светильника. Только они и дожили до
