Нефертити и Эхнатон

«великой царицы, любимой царем», Нефертити. Создается впечатление, что госпожа Египта конкретизирует мысль своего супруга, придавая ей значение вечной реальности. Ссылка на царицу выполняет магическую функцию: усиливает эффективность высказывания, «запечатывает» произнесенные царем слова, превращает весь гимн в цепь откровений, предназначенных для того, чтобы «напитать» человечество светом.

Подчеркнуть таким образом роль царицы – значит предоставить ей место на самой вершине государственной пирамиды, самым непосредственным и явным образом ассоциировать ее с властью фараона. Но это, вне всякого сомнения, предполагает признание за ней божественного статуса, идентичного статусу Эхнатона. Подобные почести могут воздаваться не исторической Нефертити, но лишь царице в ее сакральной функции, то есть манифестированной небесной силе. Госпожа Обеих Земель на всех изображениях находится рядом со своим супругом, «Единственным для Ра». Атон протягивает ей, как и царю, иероглифы, обозначающие праздники возрождения, хеб-седы. Следовательно, она живет вечно и является символическим воплощением вечности на земле.

Имеется и еще одно подтверждение существования богини Нефертити: присутствие статуй царицы в большом храме Атона в Ахетатоне. На каменных фигурах высечены картуши с именами Атона: по два на груди, по два на предплечьях и по одному в центре, поверх пупка. Если существовал культ этих статуй, то они наверняка могли изображать только богиню.

Как и у других цариц, исполнявших функции фараона, имя Нефертити в надписях дублируется. Обращения к ней начинаются с термина дуа, «поклонение, моление», который обычно используется только для обозначения действия, выполняемого по отношению к богам или к царю в его божественном аспекте.

Наконец, следует обратить внимание на весьма примечательную иконографическую деталь. Обычно по углам полностью отделанных саркофагов ставили четыре фигурки богинь. В амарнском искусстве их заменили статуэтки Нефертити. Иными словами, царица соединяла в себе черты всех богинь, без которых не могли обойтись осирические ритуалы воскресения. Это подкрепляет нашу гипотезу, согласно которой царственная чета не отвергла осирическое учение, но интегрировала его в символику Атона. Царь и царица – и только они – образовывали настоящий пантеон, заменивший всех богов, которых затмил свет Атона.

Нефертити была одновременно Исидой и Нефтидой, двумя главными богинями осирического мифа. Она была также Хатхор, главной богиней солярного мифа. И, наконец, – по нашему мнению, – она была богиней Нефертити, главной богиней культа Атона, центром которого стала новая столица.

Глава XVIII ХРАМЫ АТОНА

Большой храм Атона, имевший длину около 800 м по оси запад – восток и ширину 300 м по оси север – юг, был украшением и духовным центром новой столицы Египта. Он располагался перпендикулярно дворцу, сориентированному с севера на юг.

Это здание, которое называлось «Дом ликования Атона», помещалось внутри огороженной территории, именовавшейся пер-хеб, «Дом праздника», и напоминало солнечные храмы Древнего царства. Понятие «праздник», в Древнем Египте весьма значимое, играло ключевую роль в культе Атона – бога, каждое появление которого пробуждало радость во всей природе.

К сожалению, сегодня мы не можем увидеть большой храм Атона таким, каким его задумал царь. После смерти Эхнатона здание подверглось полному разрушению; от него не осталось ничего, кроме фундамента. И все же благодаря тому, что строители храма пользовались особой техникой, мы располагаем возможностью достаточно точно представить себе творение Эхнатона.

«Вначале, – объясняет Жак Вандье, – в целинной земле были выкопаны траншеи под фундамент, на том месте, где предполагалось возводить стены. Затем эти траншеи заполнили известковым раствором и наметили, с помощью натянутых шнуров, возможно обмакнутых в черную тушь, точные контуры стен. Почву на всей поверхности, отведенной под храм, тоже покрыли известковым раствором и, когда он застыл, нарисовали на нем контуры всех будущих архитектурных элементов». Этот фундамент с разметкой, после разрушения храма защищенный слоем мусора, сохранился практически в первозданном виде. Таким образом, благодаря чудесному стечению обстоятельств, в нашем распоряжении оказался точный план, нарисованный на слое штукатурки, и мы можем, почти не рискуя ошибиться, реконструировать здание.

Храм Атона разительно отличался от других культовых сооружений XVIII династии. Обычный храм представлял собой анфиладу открытых дворов и залов, которая заканчивалась маленьким темным помещением, наосом, где, собственно, и обитало божество. Один только царь имел доступ к наосу и совершал там каждое утро обряд «реанимации» божества, необходимый для того, чтобы мир людей продолжал существовать.

Следовательно, традиционный древнеегипетский храм не был доступен для верующих. Некоторые из них допускались в первые залы под открытым небом, но только жрецы имели право вступать в закрытые помещения, общался же с богом один фараон – в самой потаенной части храма.

Храм Атона отвечал иным требованиям. Правда, идея пути к Богу сохранилась – как, соответственно, и анфилада залов. Однако в храме не было затемненных помещений: ни один зал не имел крыши. Ведь истинный храм Атона – это все небо. Его проекцией на земле может быть только здание, открытое навстречу огромному небу, с которого без всяких ограничений льется на землю сияющий свет.

Вступая в большой храм, верующий оказывался на пути, который начинался от монументальных ворот, вел через аллею сфинксов, ряды деревьев, серию небольших пилонов, украшенных шестами с вымпелами, анфиладу больших дворов – и заканчивался самым священным пространством, где были установлены многочисленные алтари.

Эхнатон, подобно Солнцу, всегда оставался зримым. Бог и его представитель на земле общались постоянно, во всех помещениях храма. Их не отделял друг от друга никакой «экран».

Тем не менее, фундаментальная структура этого священного здания не отличалась от традиционной: она определялась идеей продвижения от наружных помещений к внутренним, от внешних ворот к святая святых. Переходы из одной залы в другую были этапами, предваряющими главное действо: принесение жертвы божеству самим фараоном.

Следует отметить две примечательные особенности храма. Во-первых, в нем обнаружили триста шестьдесят кирпичных цоколей – от алтарей, на которые приносили жертвенные дары. Возможно, это число имеет символический смысл и связано с сакрализацией времени и пространства, единственным повелителем которых считался Атон: дело в том, что египетский год состоял как раз из трехсот шестидесяти культовых дней (плюс пять дополнительных дней, отмечавших переход от старого к новому году).