Я выдернула соединительный шнур из розетки.
Зазвонил телефон.
– Алло? – сказала я.
– Почему нет? – раздался его голос.
Я вскрикнула и повесила трубку. Он уже проник в телефонную сеть, сумел подобрать голос.
Снова звонок. Я снова сняла трубку.
– Ты не будешь знать отдыха, пока не вернешься ко мне.
– Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
– Я не могу. Ты часть меня. Я хочу, чтобы ты была со мной. Я люблю тебя.
Я повесила трубку. Он позвонил снова. Я сорвала телефон со стены.
Я поняла, что мне нужно быстро уехать. Я преодолела и подавила все воспоминания о совместной жизни, быстро собралась и переменила место жительства. Я сняла номер в отеле. Как только я в нем очутилась, зазвонил телефон и это снова был Кит. Моя регистрация прошла через компьютер и…
Я отключила свой телефон. Повесила табличку «Прошу не беспокоить». Утром я увидела телеграмму, подсунутую под дверь. От Кита. Он хотел поговорить со мной.
Я решила уехать подальше. Покинуть страну, вернуться в Штаты.
Ему было легко следовать за мной. Кабельная связь, спутники, оптическая связь были к его услугам. Как отвергнутый поклонник, он преследовал меня телефонными звонками, прерывал телевизионные передачи, чтобы высветить на экране свое сообщение, прерывал мои разговоры с друзьями, юристами, работодателями, магазинами. Несколько раз он даже присылал мне цветы. Мой электронный бодисатва, небесная гончая, он не давал мне отдыха. Это ужасно, быть замужем за вездесущей информационной сетью.
Поэтому я поселилась в деревне. В моем доме не было ничего такого, что он мог бы использовать для связи. Я изучала способы уклонения от системы.
В те немногие моменты, когда я теряла бдительность, он немедленно достигал меня. Однажды он научился новому фокусу, и я получила подтверждение, что он хочет забрать меня в свой мир силой. Он научился накапливать заряд на терминале, формировать из него нечто, похожее на шаровую молнию в виде зверя и посылать эти короткоживущие творения на небольшое расстояние для выполнения его воли. Я обнаружила их слабое место в доме моих приятелей, когда один из них подошел ко мне, до смерти испугал и попытался оттеснить меня к терминалу, вероятно, для того, чтобы транслировать. Я ударила этого эпигона – так позднее Кит называл его в телеграмме с объяснениями и извинениями – тем, что было под рукой – горящей электрической лампой, которая погрузилась в его тело и немедленно замкнула цепь. Эпигон распался, а я поняла, что слабый электрический заряд создает неустойчивость внутри этих созданий.
Я оставалась в деревне и воспитывала дочь. Я читала и упражнялась в искусстве материнства, гуляла по лесам и взбиралась на горы, плавала на лодке: все деревенские занятия, и очень нужные мне после жизни, полной конфликтов, интриг, замыслов и противоборств, насилия – этот маленький островок безопасности от Кита. Я наслаждалась своим выбором.
Фудзи за полями лавы… Весна… Теперь я вернулась. И это не мой выбор.
17. Вид горы Фудзи от озера Сува
Итак, я добралась до озера Сува, Фудзи отдыхает вдалеке.
Озеро не производит на меня такого сильного впечатления, как Камагучи. Но оно безмятежно, что прибавляет моему настроению умиротворенности. Я ощутила аромат весенней жизни, и он распространился по всему моему существу. Кто бы мог разрушить этот мир, уничтожив первозданность? Нет. Не отвечайте.
Не в такой ли глухой провинции Бочан нашел свою зрелость? У меня есть теория, касающаяся книг, похожих на эту книгу Натсуме Сосеки. Кто-то однажды сказал мне, что это одна из книг, относительно которой можно быть уверенным, что каждый образованный японец прочитал ее. Поэтому я прочитала ее. В Штатах мне сказали, что «Гекльберри Финн» – одна из книг, относительно которой можно быть уверенным, что каждый образованный янки прочитал ее.
Поэтому я прочитала ее. В Канаде это был Стивен Лекок с его «Маленьким городом в солнечном свете.» А во Франции – Le Grand Meaulnes. В других странах были свои книги такого сорта. Все они близки к природе и описывают время перед урбанизацией и механизацией. Все это на горизонте и приближается, но служат лишь острой приправой к вкусу простых ценностей. Это юные книги, о национальном сердце и характере, о прошедшей невинности. Многие из них я оставила Кендре.
Я лгала Борису. Конечно, я знала о конференции в Осаке. Ко мне даже обратился один из прежних моих начальников с предложением сделать кое-что в этой области. Я отказалась. У меня были собственные планы.
Хокусай, привидение и наставник, ты понимаешь шансы и цели лучше Кита. Ты знаешь, что человечность должна окрашивать наши отношения со вселенной, и что это не только необходимость, но и благо, и только поэтому еще светит солнце.
Я вытаскиваю мое спрятанное лезвие и снова точу его. Солнце ушло с моей стороны мира, но и темнота тоже мой друг.
18. Вид горы Фудзи от Оффинг в Канагава
А это изображение смерти. Громадная Волна, почти поглотившая хрупкие суденышки. Одна из картин Хокусая, которая известна всем.
Я не серфингист. Я не умею выбрать подходящую волну. Я просто остаюсь на берегу и смотрю на воду. Этого достаточно для воспоминаний. Мое паломничество близится к концу, но конец пока еще не виден.
Итак… Я вижу Фудзи. Назовем Фудзи концом. Как и с обручем на первой картине, цикл замыкается ею.
По пути сюда я остановилась в небольшой роще и совершила омовение в ручье, протекавшем через нее. Из находившихся поблизости веток соорудила низкий алтарь. Как обычно, во время путешествия, очищая руки, я поместила перед ним кадильницу, сделанную из камфорного дерева и белого сандала; я также поместила здесь венок из свежих фиалок, чашу с овощами и чашу со свежей водой из источника. Потом я зажгла лампу, которую купила и заполнила рапсовым маслом. На алтаре я поместила изображение бога Кокузо, которое принесла с собой из дома, повернув его в сторону запада, где я стояла. Я снова совершила омовение и вытянула правую руку, соединив средний и большой пальцы, произнося мантру, призывающую бога Кокузо. Я отпила глоток воды и продолжала повторять мантру. После этого я три раза сделала жест Кокузо, рука на макушке, на правом плече, на левом плече, сердце и горле. Я развернула белую ткань, в которую было завернуто изображение Кокузо. Когда я все это проделала, я начала медитацию в той позиции, в которой Кокузо был изображен на картине. Через некоторое время мантра стала повторяться сама по себе, снова и снова.
В конце концов у меня было видение и я говорила, рассказывая все что произошло, что я собираюсь делать и прося о помощи и руководстве. Внезапно я увидела, как его меч опускается, опускается подобно медленной молнии, отсекает ветку от дерева, а она начинает кровоточить. И после этого начинает идти дождь, как в видении, так и в действительности, и я знаю, что это и есть ответ.
Я все закончила, прибрала, надела пончо и двинулась своим путем.
