сообщества.
– Ну и к чему весь этот шум?
Султана Карр грустно смотрела в окно:
– А к тому, По, что слышал ли ты когда-нибудь о солнечных пятнах, появлявшихся поодиночке или всего лишь одной парой? Я – нет. Всегда только циклы и волны пятен.
Часть пятая
Через семнадцать часов после взрыва
Сколь велики творенья твои,
О Бог, не знающий равных,
Наделенный чудесною силой!
С любовью и светом
Ты создал Землю, пребывая един.
Все сущее: люди и твари,
В горах и долинах
Все есмь созданья твои.
Ты сотворил чужеземные страны
Сирию, Куш… явил к жизни Египет,
Место всему указав и обеспечив
насущным.
Глава 22
«Мы продолжим службу…»
Пересадочная станция Коннор, 22 марта, 9.31 единого времени
Зал ожидания на многорежимной пересадочной станции Коннор напоминал огромный копошащийся муравейник или одиноко стоящий в степи дуб, на ста девяносто девяти ветках которого безуспешно пытались рассесться две сотни скворцов. Люди слонялись из угла в угол, подпирали стены или убивали время, кучкуясь небольшими группками.
Если бы Дмитрий Урбанов не знал причину задержки, он бы предположил, что сбой в расписании связан с какой-то серьезной аварией: возможное столкновение кораблей где-то неподалеку или скоординированный, кибернетический выход из строя стыковочных узлов станции.
Как бы то ни было, двадцатирублевая банкнота многозначительно перекочевала в руки кассира для выяснения истинной причины.
– Всю эту заварушку затеяли бюрократы, – сообщил молодой человек тихим голосом Урбанову. – НАСА, правительственная организация США, распространило сообщение о какой-то радиационной угрозе, наверняка являющееся плодом воображения ученых. Как бы то ни было, Европейское и Японское космические агентства, а следом и Байконур быстро среагировали и объявили немедленную посадку всех воздушных судов, находящихся в ту пору в небе. Это коснулось лунных рейсов, шаттлов, стратопланов. До меня дошли слухи, что чрезвычайное положение продлится от одного до трех дней, но точно никто ничего сказать не может.
Еще за десятку Урбанов узнал кое-что поинтереснее.
– Если хотите знать правду, то пассажирские авиакомпании и космические агентства отнеслись к предупреждению так серьезно лишь потому, что они – юридические лица. Я уверен, что все в порядке. Но если хоть кто-то пострадает во время этого якобы кризиса, то умный юрист сумеет обвинить компании в халатности и игнорировании официальных предупреждений. Так что все предпочитают остановить полеты и подождать сколько надо.
– Вы с этим не согласны? – спокойно заметил Урбанов.
Кассир пожал плечами.
– На станции остановлены практически все работы, не считая контроля за окружающей средой, подсветки района и нагнетания гравитации. Все киберы, все электростатические подъемники и большинство коммерческих и телекоммуникационных систем вырубились. И все же я не вижу иной причины, кроме страха перед авариями, которые могут быть как угодно интерпретированы хитрым законником.
Хитрым законником типа Дмитрия Осиповича Урбанова…
– Так что, – продолжал молодой человек, – на станции вы сумеете перекусить или выпить чашку кофе. Можете не спрашивать номер в гостинице, их все равно нет. Однако для такого щедрого джентльмена, как вы, мы постараемся что-нибудь придумать.
– Каким образом? – будничным тоном спросил Урбанов.
– К счастью, я знаю, где расположен склад, а так как я член пожарной команды, у меня есть ключ. Там вы найдете еду, стимуляторы, одеяла, в общем, все, что скрасит ваше пребывание здесь.
– Предположим, что я не хочу здесь оставаться?
– Простите, сэр?
В руках у Дмитрия Урбанова появилась новая банкнота.
– Так если, по вашим словам, пребывание на Земле – пустячная формальность, – пробормотал еле слышно Урбанов, – вводимая исключительно в целях перестраховки руководства, то тогда вы должны знать тех, кто волен действовать как ему заблагорассудится. Частная яхта, к примеру, или одно из вспомогательных судов, связанных со стыковочными узлами, а? Нечто, способное, скажем, совершить прыжок на Луну?
На этот раз молодой человек тупо уставился на деньги.
Дмитрий Осипович прибавил к первой еще одну:
– У меня очень срочное дело на обратной стороне Луны, на станции Циолковского.
– Но… это и впрямь может оказаться опасным, – медленно произнес кассир. – Вы отдаете себе отчет?
– Так же, как и в том, что, если я до послезавтра не выполню одно поручение, это обернется большими неприятностями и для меня, и для тех, кого я представляю… Послушайте, это знак дружбы, – его пальцы перебирали банкноты. – Если вы найдете мне нужный корабль и пилота, я готов заплатить вам десять, нет, двадцать пять процентов от суммы, которую он запросит.
Молодой человек перебирал банкноты на ладони.
– Я посмотрю, что можно сделать, сэр.
– Это все, что я прошу, – улыбнулся в ответ Урбанов.
На борту исследовательского космолета «Юла-3»,
22 марта, 9.54 единого времени
Вращение корабля они не погасят. По крайней мере, первый помощник капитана дал это ясно понять собравшимся в корпусе «Д» пассажирам, которые, согласно его приказаниям, готовили космолет к надвигающейся буре.
– А почему нет? – спросил Питер Спивак, внимательно выслушав предложенную информацию.
– А потому, – ответил, наливаясь багровой краской, первый помощник капитана Джеймс Уиверн, – что нам хватит топлива лишь на одну раскрутку и одну остановку, ясно? После этого мы уходим в свободный полет, а до Марса еще ох как далеко. Теперь прикрой рот и слушай внимательно дальше.
Вопрос казался Питеру важным, поскольку он полагал, что большую часть работ, которые они выполняли, можно было бы сделать значительно быстрее и легче, если бы вращения не было. К примеру, такую: Питер и еще один пассажир по имени Финли втаскивали при помощи лебедок солнечные панели в трюм корпуса «А», являвшегося узлом стабильности отсеков корабля. Панели представляли собой
