вводится единый налог. Создается Управление внешней торговли, взявшее под контроль экспорт-импорт соли, тканей, лекарственных средств, табака, бумаги, зерна и другой жизненно важной продукции. Перед новым внешнеторговым органом ставится задача обеспечить непрерывный товарооборот.
Особое внимание уделяется становлению и развитию местных военных организаций как надежных младших партнеров регулярной армии. В ноябре 1932 года из 2529 красногвардейцев, собранных с территории трех уездов, формируется «образцовая дивизия», а еще из 4970 красногвардейцев создаются боевые отряды и группы на местах. Главные задачи всех красногвардейцев были сформулированы так: подавление контрреволюции, охрана советского района, помощь Красной армии в транспортировке раненых.
Не выпали из поля зрения Дэн Сяопина и проблемы молодежных, женских и профсоюзных организаций, В июле состоялась конференция коммунистического союза молодежи. Чуть позже — организованы курсы для уездных и районных комсомольских кадров.
Во второй половине 1932 года был сформирован комитет профсоюзного движения. В декабре под его эгидой были образованы профсоюзные организации ремесленников, продавцов, лодочников и представителей многих других профессий.
В том же году появляется и начинает действовать комитет женщин, а также женские курсы, которые берут шефство над конкретными армейскими подразделениями.
Наконец, по инициативе неугомонного секретаря укома открываются 73 начальные школы. В результате — 90 % детей стали учиться.
В «Истории Хуэйчанского узлового укома КПК» есть такие слова: «Секретарь Хуэйчанского узлового укома Дэн Сяопин постоянно вникал во все дела трех уездов, проводил обследование и изучение, осуществлял конкретное руководство работой Советов этих уездов».
Так он понимал и претворял в жизнь свой главный принцип — Шиши-цюши (Практика — критерий истины).
…В октябре 1932 года бюро ЦК КПК советского района, выполняя указание Политбюро, которое механически следовало коминтерновской линии Ван Мина, провело совещание в городе Нинду. Оно призвало к решительному наступлению на крупные города и подвергло сокрушительной критике Мао Цзэдуна за «проявление пассивности и саботаж в работе», за его тактику «ожидания наступления противника», наконец, за то, что он «не считается с указаниями Политбюро партии». В конечном счете его сместили с должности главного политкомиссара Красной армии.
Однако не один Мао Цзэдун противился курсу Коминтерна на немедленное расширение революционной борьбы КПК до масштабов общенациональной революции. Сменивший его на посту главного политкомиссара Красной армии Чжоу Эньлай вместе с командующим армией Чжу Дэ продолжали бойкотировать указания ЦК КПК по Центральному советскому району и придерживались прежней стратегии и тактики гибких действий с учетом реальной обстановки. При этом они опирались на поддержку большинства партийных и военных руководителей советского района.
В феврале 1933 года исполнявший обязанности секретаря парткома провинции Фуцзянь Ло Мин открыто выступил против прокоминтерновского курса Политбюро ЦК КПК. Он, в частности, заявил: «Поскольку в пограничных районах Шанкан, Юндин и других на западе Фуцзяни условия довольно сложные, политика партии здесь должна отличаться от политики в укрепленных районах, где расположены опорные базы». Он тотчас же был обвинен в «правом оппортунизме» и «пессимизме в отношении перспектив революции», в результате чего был смещен с занимаемого поста.
Еще более громким стало так называемое «дело в Сюньу», в партийной вотчине Дэн Сяопина. Его обвинили в том, что он бойкотирует установки ЦК КПК и «перед лицом вражеского наступления впал в панику». 12 марта партком провинции Цзянси направил в уезды Хуэйчан, Сюньу и Аньюань директивное письмо, в котором партийная и комсомольская организация этих трех уездов признавалась «повинной в оппортунизме, сходном с Ло Мином, а также в линии на чистое оборончество». За письмом последовало указание развернуть широкую кампанию критики «Дэна, Мао, Се, Гу». Запевалой в этой кампании выступила газета «Доучжэн» («Борьба») орган Бюро ЦК КПК по Центральному советскому району. В статье под заголовком «Против линии Ло Мина» Дэн Сяопин и его единомышленники Мао Цзэтань (младший брат Мао Цзэдуна), Се Вэйцзюнь и Гу Бо были заклеймлены как «вожди цзянсийской линии Ло Мина». В следующей статье «Что означает наступательная линия» их подвергли персональной критике за проведение преступной «сугубо оборонческой линии», а также за то, что «руководство уездов Юнфэн, Цзиань и Тайхэ, а также узловой уком уездов Хуэйчан, Сюньу и Аньюань давно погрязли в болоте оборончества». В статье содержался призыв вести непримиримую борьбу против «всех оппортунистических шатаний и отступлений, против линии оборончества, против примирения с этим курсом».
В конце марта 1933 года в Цзюньмэньлине состоялся партийный актив уездов Хуэйчан, Сюньу и Аньюань, на котором Дэн Сяопин был снят с должности секретаря укома и переведен на должность заведующего отделом пропаганды парткома провинции Цзянси. Но в мае он был снят с этой должности и направлен в деревню Наньцунь уезда Лэань на работу инспектором. Однако не прошло и десяти дней после его прибытия в Лэань, как последовала команда прибыть в провинциальный партком, поскольку, мол, Лэань — уезд приграничный и мало ли что может случиться. В действительности же за этим туманным объяснением скрывалась дружеская забота, проявленная заместителем начальника Главного политуправления Красной армии Хэ Чаном. Когда-то он вместе с Дэном занимался в Гуанси подготовкой восстания в Байсэ, созданием 7-го корпуса, провозглашением советской власти, затем работали рука об руку в Шанхае. «В Шанхае, — свидетельствует Мао Мао, — отец даже жил в доме Хэ Чана, так что они прекрасно знали друг друга. Хэ Чан отнесся к отцу на этот раз с большим сочувствием и хотел, чтобы он пришел на работу в Главное политуправление, видя в этом выход из его трудного положения… Вскоре отец был назначен начальником секретариата Главного политуправления». Другими словами, Дэн Сяопин отделался, как говорится, легким испугом.
Тем не менее в августе 1980 года в беседе с итальянской журналисткой Орианой Фаллачи, упомянувшей о том, что «вас два раза смещали», Дэн Сяопин посчитал необходимым уточнить: «Не два раза, а три… Да, я три раза умирал и три раза воскресал. Вы никогда не слышали имя Ван Мина, человека, который в 1932 году руководил Коммунистической партией Китая и возглавлял фракцию называвших себя крайне левыми? О! Мое первое падение произошло в 1932 году именно по инициативе Ван Мина. Он обвинил меня в том, что я настраиваю против него группу Мао Цзэдуна, и мне пришлось ждать три года, пока меня реабилитировали. Это произошло в 1935 году во время Великого похода на совещании в Цзуньи, потому что там крайне левые оппортунисты потерпели поражение и Мао Цзэдун взял партию в свои руки».
Трудно, однако, согласиться с тем, что Дэн «умирал» три раза. Тогда в результате разбирательства по «делу Сюньу» и кампании критики «Дэна, Мао, Се, Гу» секретарь укома был всего лишь смещен с занимаемого поста, но вскоре занял кресло начальника секретариата Главного управления армии. Должность, как ни крути, далеко не самая последняя! Тому, кто ее занимает, вряд ли уместно говорить о своей «смерти». Причем и на этой должности, как свидетельствует Мао Мао, «отец проработал недолго; спустя два-три месяца он потребовал (подчеркнуто мною. —
«Хун син», — пишет Мао Мао, — была рупором Центрального революционного военного совета, в ней публиковались его решения и приказы, статьи и передовицы, написанные партийными, административными и военными руководителями — Чжоу Эньлаем, Чжу Дэ, Бо Гу, Ло Фу, Ван Цзясяном, Ли Вэйханем, Чэнь И, Ян Шанкунем, Хэ Чаном, Цзо Цюанем и другими. Больше всего статей принадлежало перу Чжоу Эньлая, так как он в то время был одним из главных ответственных работников Военного совета».
С приходом Дэн Сяопина на должность главного редактора «Хун син» стала печататься типографским способом, а нумерация выпусков началась заново — с цифры 1.
На состоявшемся 15–17 января 1935 года расширенном заседании Политбюро в Цзуньи Дэн Сяопин присутствовал в качестве начальника секретариата ЦК КПК. После этого судьбоносного для КПК совещания он стал непременным членом группы, руководившей партией и вооруженными силами революции. Внешне это проявилось в том, что до совещания он шел с частями Красной армии пешком, а после совещания
