заметила. Помнится, он был еще совсем мальчишкой, а уже помогал своему отцу по хозяйству А что вы собираетесь делать у него на ферме?
– Я занимаюсь исследованием войны Черного Ястреба.
– Ну, тогда вы попали туда, куда надо, – заметила Милли, в очередной раз наливая Энни кофе. – В наших местах Черный Ястреб – знаменитость.
– Я это заметила.
Колокольчики над дверью снова звякнули. Энни обернулась: хорошо одетый темноволосый мужчина вышел из ресторанчика, махнув на прощание рукой и улыбнувшись группе старичков.
– А почему вы расспрашиваете про Рика?
Энни повернулась к Милли – глаза женщины подозрительно сузились.
– Я предложила ему сдать мне комнату в его доме и решила навести о нем справки на тот случай, если он согласится. Вдруг он какой-нибудь убийца или прячет у себя на чердаке сумасшедших жен?
У Милли брови поползли вверх и остановились где-то возле линии волос.
– О Господи! Что это вам в голову взбрело? Да такого порядочного, честного, работящего парня вы нигде не найдете. Да он просто прелесть!
«Прелесть»?!
– И очень откровенный, – подхватила Энни. Милли внимательно посмотрела на нее:
– Я бы этого не сказала. Наоборот, он довольно скрытный. Странно, что он разрешил вам пожить у него в доме.
– Он еще не согласился. – Хватит про Рика, решила Энни, в конце концов, она приехала в эти края не из-за него. – Милли, а с кем бы я могла поговорить об истории вашего края?
– Сходите в наше Историческое общество. Оно находится на Главной улице. Сначала идете в сторону парка, пройдете примерно шесть кварталов и свернете направо. Но вы можете поговорить и с Риком. Его предки жили здесь с незапамятных времен.
– Буду иметь это в виду. Спасибо, Милли.
Она заплатила по счету, причем сумма показалась ей такой маленькой, что она два раза ее пересчитала, и, помахав Милли, отправилась на поиски Исторического общества.
Главная улица, по обеим сторонам которой стояли деревянные дома с изящными фасадами и огромные старые дубы, не слишком изменилась с прошлого столетия. У Энни было такое ощущение, что она вот-вот услышит цоканье копыт и мимо нее проедет лошадь, таща за собой кабриолет, а не промчится маленький грузовик, битком набитый хулиганистыми подростками.
Город резко отличался от наполненных суетой больших городов, к которым она привыкла, однако был по-своему мил.
Историческое общество Уорфилда и музей располагались в уютном старом здании, отделанном декоративным камнем. Резная дощечка с гордостью извещала: «Это здание построено в 1883 году». На сей раз о прибытии Энни известил дверной колокольчик. Стоя перед старой конторкой – судя по многочисленным ячейкам для писем, это была именно конторка, – она вскоре услышала шаркающие шаги, и перед ней возникла пожилая дама небольшого росточка с седыми, мелко завитыми кудряшками голубоватого оттенка.
– Добрый день. Чем могу служить?
Энни протянула старушке свою визитную карточку:
– Меня зовут Энни Бекетт. Я занимаюсь исследованием войны Черного Ястреба. Надеюсь, вы поможете мне связаться с людьми, знакомыми с историей вашего края?
Старушка кивнула:
– Думаю, что да. Не присядете ли? – Она еще раз внимательно взглянула на визитку и зашаркала к конторке. – Так вы писательница? Как интересно! Всегда хотела сама писать. Одно время я баловалась стихами, но это было очень давно, еще в тридцатые годы.
Улыбнувшись, Энни заметила:
– Я тоже пробовала писать стихи, но у меня ничего не получилось. Есть в вашем обществе кто-то, с кем я могла бы поговорить об истории города?
– Ну конечно! Моя работа как раз заключается в том, чтобы снабжать людей необходимой им информацией. Я и сама хорошо знакома с вождем Черным Ястребом. Я была на праздновании юбилея, посвященного столетию битвы у реки Бэд-Экс. Но я была тогда еще совсем девчонкой, мне было всего семнадцать лет.
Энни почувствовала возрастающий интерес.
– Может быть, мы сможем побеседовать об этом? Вы интересуетесь историей?
– Ну конечно! Мой отец преподавал историю в университете Мадисона, а в этом обществе я уже без малого двадцать пять лет работаю на добровольных началах.
– Срок порядочный. Должно быть, вы по-настоящему любите свою работу.
Старушка так и просияла:
– Очень люблю.
– Простите, не разобрала вашего имени.
– О Господи! Какая я невежливая! – И она по-старомодному приложила руку, испещренную вздутыми синими венами, к накрахмаленной блузке, приветствуя Энни. – Меня зовут миссис Михловски.
