час он сидел уже в доме предварительного заключения.
Боба Руланда отвезли в карете домой. Рана на груди оказалась пустяшной и уже на третий день совершенно зажила.
На суде Нед Краузе сознался во всем. Однажды за бутылкой пива Леви Канцер, захмелев, проболтался ему о том, что имеет большое состояние и хранит много звонкой монеты и бумажных денег в ему одному известном месте. С тех пор великан не давал несчастному старику покоя. Он преследовал его днем и ночью самыми ужасными угрозами и во что бы то ни стало хотел добиться от него открытия его тайны.
Несколько раз ему даже удавалось проникнуть в лачугу старика, но, несмотря на самые тщательные поиски, он там ничего не мог найти. В конце концов Леви Канцер, в защиту от негодяя, приделал у себя к окнам крепкие ставни и железные решетки. Так как он вообще был несколько ненормален, то постоянные угрозы и преследования Неда Краузе довели его наконец до состояния полного сумасшествия: старик занемог манией преследования и перестал доверять кому бы то ни было.
В ту ночь, когда Нед Краузе привязал Боба к стулу, он ушел совершенно уверенный в том, что Канцер убьет сыщика. Сам он, прошатавшись несколько часов по разным трактирам, уже опять зашел на Цветочную улицу, как вдруг увидел старика, который, выскочив как шальной из прохода, бросился куда-то бежать. Тотчас же Нед Краузе снова принялся за преследование и крикнул бегущему:
— Секрет, Канцер! Скажи мне свой секрет! Не то я задушу тебя!
Гонимый смертельным ужасом, несчастный по висячему мосту побежал в город; Краузе все гнался за ним по пятам, у улицы Гоустон он уже почти догнал Леви Канцера, как вдруг тот, окончательно обезумев от страха, побежал вверх по лестнице к станции электрической дороги, а оттуда все дальше по полотну прямо навстречу мчавшемуся поезду, под колесами которого и нашел свою смерть.
Нед Краузе все это видел и чрезвычайно обрадовался такой развязке, так как теперь надеялся беспрепятственно обыскать покинутую лачугу несчастного старика. На радостях он зашел еще в несколько трактиров, окончательно напился, а потом вернулся опять на Цветочную улицу, где его и арестовали.
Нед Краузе был осужден на двенадцатилетнюю каторгу в Синг-Синг. Неутомимому Пинкертону же удалось наконец найти деньги Леви Канцера в одном потаенном месте лачуги. Состояние равнялось 50 тысячам долларов золотом и бумажными деньгами. Вместо того чтобы устроить свою жизнь уютно и удобно, старый скряга жил как нищий, боязливо прятал деньги и только изредка любовался своими скрытыми сокровищами.
Так как Канцер не имел наследников, то состояние его досталось государству, которое присудило великому сыщику высокое вознаграждение за его умелое и ловкое ведение дела.
