проживающий наверху, убил другого человека, расчленил его тело, а затем стал избавляться от него, по частям спуская в мусоропровод. Так?
— Ну конечно. Именно так все и было. И вместо того, чтобы предпринимать какие-то меры, вы сидите тут и…
— С другой стороны, — мягко перебил ее детектив, — вы сами сказали, что были настолько шокированы увиденным, что даже выронили ведро с мусором и что потом вам даже пришлось подбирать с пола весь этот хлам. Таким образом получается, что после того, как пролетела эта самая рука, вы еще несколько минут пробыли у мусоропровода. И еще дважды открывали дверцу шахты: один раз — чтобы посмотреть, не торчит ли там все так же эта самая рука, и второй — чтобы наконец-то выбросить мусор.
— Ну и что? — требовательным тоном спросила женщина.
— За это время вы видели или, может, слышали, как по трубе пролетают другие части тела?
Миссис Келли нахмурилась. — Нет. Только та рука.
— После чего, видимо, заметив выражение его лица, добавила: — А этого что, недостаточно?
— Боюсь, что нет, мэм. Скажите, пожалуйста, что, по-вашему, будет делать наш убийца с остальным телом?
— Ну… откуда я-то это могу знать? Я, разумеется, не знаю. А вдруг рука оказалась последней частью этого самого тела? Может, все остальное он уже спустил раньше?
— Возможно и такое, миссис Келли, — проговорил Райан, — хотя лично мне кажется, что в данном случае речь идет о вашей э… непреднамеренной ошибке, так называемом добросовестном заблуждении. То, что вы приняли за руку, на самом деле было чем-то иным. Ну, например, свернутой в трубочку газетой или чем-то еще.
— Говорю вам, я даже пальцы успела разглядеть!
Райан вздохнул и поднялся с кресла. — Так вот, миссис Келли, вынужден констатировать, что ваших показаний, увы, недостаточно, чтобы мы приступили к расследованию. Однако если от кого-либо вскоре поступит заявление о том, что кто-то из жильцов этого дома исчез, оно явится весомым подтверждением всего того; что вы мне только что сообщили. Будьте уверены, если кого-то действительно убили, рано или поздно — причем скорее именно рано, чем поздно — его все равно хватятся. Вот тогда…
— Это была женщина, — вставила миссис Келли. — Я успела разглядеть длинные ногти.
Райан снова нахмурился. — Вы заметили длинные ногти? — переспросил он. — За какие-то доли секунды, в темной трубе мусоропровода и к тому же без очков?
— Я видела то, что видела, — продолжала настаивать женщина, — и повторяю, что очки я надеваю только когда читаю.
— Ну что ж. — Райан стоял у стены, комкая в руках и без того бесформенную шляпу, которую давно пора уже было выбросить в тот же самый мусоропровод. — Подождем заявления о чьем-либо исчезновении.
Пока он шел к двери, миссис Келли пристально смотрела ему в спину. Определенно, он ей не верил; скорее всего, просто считал ее глупой старухой, к тому же со слабым зрением. Она уже почти слышала его слова, которые он произнесет, едва переступив порог своего участка: «Так, ерунда всякая. Ну чего ты хочешь от старой подслеповатой перечницы?»
И вот он ушел, а миссис Келли осталась одна, и накопившийся гнев стал постепенно сменяться новым чувством, которое сильно походило на страх. Она подняла взгляд. Получалось, что где-то в квартире, на верхнем этаже кто-то убил женщину, расчленил ее тело и спустил в мусоропровод отсеченную руку. Миссис Келли смотрела на потолок и всей кожей чувствовала присутствие этого ужасного убийцы. Но, увы, она прекрасно понимала, что помощи от полиции ей ждать нечего. Внезапно, в который уже раз мысленно прокрутив ситуацию, она почувствовала, что вся дрожит от нахлынувшего на нее страха.
На следующий день, а это была пятница, где-то около четырех часов дня, миссис Келли снова взяла мусорное ведро и направилась к мусоропроводу. Причем это отнюдь не было случайным совпадением. За пять лет одинокой жизни у нее выработались свои маленькие привычки и стереотипы поведения, позволявшие мирно и спокойно переносить однообразие повседневного существования. И вот, получилось так, что ежедневно, примерно в четыре часа дня она выбрасывала мусор.
Однако в эту пятницу миссис Келли, твердо убежденная в том, что где-то наверху затаился коварный преступник, отнюдь не с прежней беззаботностью направилась к дверце мусоропровода — предварительно она приоткрыла дверь и внимательно огляделась. После этого откинула квадратную крышку и высыпала мусор в металлическую трубу. При этом вышла небольшая заминка: незадолго до нее кто-то также выбрасывал мусор, причем что-то жирное, и к краю шахты приклеился кусок бумаги. Поморщившись от отвращения, миссис Келли отлепила бумажку и бросила ее вниз.
И в этот самый момент все повторилось снова. На сей раз это опять оказалась рука, но только уже ее верхняя часть — от локтя до плеча, и она уже не задержалась на уровне шестого этажа, а стремительно пролетела вниз, оставив миссис Келли в полнейшем недоумении. Ей не оставалось ничего иного, кроме как тупо смотреть на гладкую кирпичную стену шахты.
Лишь оказавшись снова у себя в квартире, заперев дверь на все замки и накинув цепочку, она позволила себе задуматься над случившимся. Наконец придя в себя, она решила немедленно позвонить этому остряку-самоучке Райану, поскольку только теперь ей стало ясно, почему вчера она увидела одну лишь нижнюю часть руки.
Ну конечно же: убийца попросту побоялся выбрасывать все тело разом. Ведь в таком случае ему пришлось бы минимум на полчаса задержаться у мусоропровода и существовала бы большая вероятность того, что в это же самое время кто-то из жильцов дома также вздумает выбросить мусор. Помимо этого, злодей наверняка усомнился в том, что все тело полностью сгорит за один день.
Именно поэтому он и стал сбрасывать его по частям — ежедневно, примерно в четыре часа дня. Да и топка к этому времени полыхает уже не менее часа, а потому успевает хорошо прогреться, можно сказать, даже раскалиться. После этого пламя будет бушевать еще целых два часа, так что к тому времени, когда ее выключат, очередной кусок успеет превратиться в пепел.
Так, значит, детектив Райан… — подумала миссис Келли и потянулась к телефону. Однако в нескольких дюймах от трубки рука ее неподвижно застыла, поскольку женщина отчетливо представила себе, что именно сейчас ей скажет этот человек. «Ну что, миссис Келли, очередная рука? Ага, на сей раз она даже не задержалась, а, можно сказать, со свистом пролетела вниз, так? А вы можете себе представить, миссис Келли, с какой скоростью пролетает отвесно падающая рука?»
Ну уж нет, ей никак не хотелось повторять ту же самую унизительную процедуру разговора с полицейским, вроде той, что состоялась у нее накануне.
Но что же ей тогда делать? Абсолютно ясно — совершено убийство, однако она не в состоянии ничего предпринять, даже в полицию обратиться не может.
Женщина взволнованно заходила по комнате, терзаясь и негодуя, испытывая отчасти страх, отчасти раздражение, пока наконец не вспомнила кое-что. То самое, о чем ей вчера сказал детектив Райан. Подкрепление ее сообщения, вот о чем он тогда ей сказал. Доказательство убийства, доказательство того, что кто-то из жильцов верхних этажей действительно исчез, пропал.
Ну что ж, раз так, будет тебе подкрепление, подумала женщина. Вот уж тогда ты подавишься своими язвительными фразочками. Надо же: знает ли она, с какой скоростью летит отвесно падающая рука!
Теперь ей необходимо было всего лишь отыскать это самое доказательство.
Прошла почти целая неделя, а она так и не смогла обрести столь желанное подтверждение собственной правоты. Ежедневно, ровно в четыре часа дня миссис Келли стояла перед раскрытым мусоропроводом и со все более нарастающим отчаянием наблюдала, как мимо пролетает очередная часть растерзанного тела. Суббота — левое предплечье; воскресенье — верхняя часть левой руки; понедельник — правая нога от стопы до колена; вторник — от колена и до бедра. В среду настал черед нижней части туловища, тогда как нижняя половина левой ноги пролетела перед ней в четверг.
Таким образом, смекнула миссис Келли, у нее оставались всего лишь три дня: верхняя часть туловища, бедро левой ноги и, естественно, голова.
Впервые в своей жизни несчастная женщина прокляла эту хорошо организованную и
