них выполнит свою часть «работы». Конечно, их слишком мало, чтобы остановить персидскую армию, но понервничать Ксеркса и его рабов они заставят. А заодно напомнят тем из греков, кто уже переметнулся на его сторону, что предательство не спасет их от возмездия.
– Выступаем! – приказал Тарас Эгору и Архелону, отдыхавшим после налета у одного их разбросанных по перевалу валунов. – Мы должны немедленно уходить отсюда. Скоро здесь появятся персы.
Затем он с трудом разыскал среди поднимавшихся воинов, которые усеяли буквально весь перевал, Темпея и его охранников с гастрафетами.
– Сколько у тебя осталось горшков? – поинтересовался он, окинув быстрым взглядом выбившегося из сил врачевателя.
– У Этокла в мешке еще десяток и почти столько же у Брианта, – сообщил Темпей, испуганно озираясь по сторонам, где периеки выстраивались в подобие колонны на узкой тропе меж камней. – А что, мы разве не спустимся в долину на ночлег, господин Гисандр? – озабоченным тоном поинтересовался он.
– Нет, – безжалостно заявил Тарас, посматривая на луну, которую то и дело закрывали набегавшие облака, – мы должны двигаться дальше.
– Но я не могу, – простонал Темпей, – я уже и так стер все ноги, прыгая по камням. Мне надо отдохнуть.
– Ты будешь прыгать по камням столько, сколько я тебе прикажу, – прошипел Тарас, внезапно приходя в бешенство и притягивая к себе врачевателя за гиматий, – или я переломаю тебе ноги и оставлю персам на съедение. А уж они придумают тебе медленную казнь. Выбирай!
– Я… я пойду, господин, Гисандр, – тотчас закивал головой испуганный врачеватель, – просто я немного устал.
– Мне плевать, что ты устал, – успокоил его Тарас, поправляя шлем, – мы будем двигаться всю ночь, и если я услышу от тебя хоть стон, то заколю вот этой самой рукой.
И Тарас продемонстрировал врачевателю копье, на подтоке которого блеснул отраженный свет луны. Темпей замолчал и больше не решался подать голос.
– Этокл, Бриант, – позвал Тарас, а когда из темноты появились две широкоплечие фигуры с гастрафетами, добавил: – Отвечаете мне за этого лекаря. А если он не сможет идти сам, будете подгонять его пинками или понесете на себе.
Илоты кивнули, а Темпей обреченно вздохнул и стал перешнуровывать сандалии.
Спустя несколько часов отряд, вслед за солдатами Алфея с Мароном, уже спустился в долину и, преодолев по ней десяток стадий, повернул на север. Отсюда отряд вновь стал подниматься вверх по заранее разведанной пастухами тропе. Лисий, разлученный со своими друзьями, был расстроен, но не посмел ничего возразить. Шли они, на радость Темпею, не очень быстро, все же ночью было не так удобно передвигаться. Да и кроме спартанцев никто не имел большого опыта ночной войны. Персы все не показывались, но Тарас, то и дело поглядывавший в сторону оставленного за спиной перевала, чуял их дыхание в затылок. Он отчетливо понимал, что случись все это днем, его давно уже догнали бы. Значит, до рассвета следовало уйти как можно дальше, а там будь что будет. А потому он постоянно подгонял отстающих, а Темпея с гастрафетчиками вообще отправил в голову колонны – так идти было легче.
Когда забрезжил рассвет, они были уже под следующим перевалом, где Тарас разрешил отбой. Надо было дать людям отдохнуть и осмотреться. А также подождать арьергард из периекских лучников, что следовал за основной колонной почти в километре, однако пока никак себя не обнаруживал.
Уставшие солдаты разлеглись меж камней, положив рядом оружие. Но едва первые лучи солнца показались над кромкой скал, Тарас невольно обратил внимание на то, как блестят их щиты и копья. Спрятавшись за валуном, он как раз осматривал пройденную долину, пытаясь обнаружить преследователей среди еще погруженных в полумрак ущелий. И обнаружил. Спустившись в долину тем же путем, что и спартанцы, персидские копейщики теперь карабкались вверх по противоположному хребту, решив, что напавшие на них ночью враги ушли именно этой дорогой. Персов было человек триста, солнце уже светило им в спину, заставляя блестеть шлемы, доспехи и оружие.
«Ну, что же, – с удовлетворением подумал Тарас, закончив рассматривать персидский отряд, – хотя бы погони сейчас не будет. И то ладно».
А повернувшись назад, вновь скользнул взглядом по блестевшим доспехам своих солдат. «Надо бы обвязать тряпьем все медные части, – подумал он, – хотя никакой спартанец на это не пойдет, но периекам придется воспринять законы диверсантов. А то, не ровен час, заметят».
Тарас немедленно приказал сделать это имевшимся под руками тряпьем. На что частично пришлось употребить серые накидки илотов, а также несколько полупустых мешков из-под еды. Затем он отправил десять таких солдат на перевал, осмотреть подходы.
Спартанцы долго смеялись, увидев периеков с замотанными копьями и обвязанной тряпьем грудью, которая почти закрывала панцирь. Некоторые даже набросили тряпье на шлемы, хотя по лицам было видно, что для них это настоящее унижение.
– Ты только посмотри на этих бойцов, – потешался Архелон, толкая в плечо Эгора. – Эй, Гисандр, ты что, решил рассмешить персов этими лохмотьями? Да они тут же уберутся обратно через Геллеспонт, едва завидев наше грозное воинство.
– В том-то и дело, чтобы персы увидели нас как можно позже, – стоял на своем Тарас, – а наши шлемы и доспехи блестят так, что видны издалека. Здесь в горах, когда вокруг враг, лучше было бы спрятать их под лохмотьями.
– Чтобы я сменил свой красный плащ и шлем на лохмотья? – распалился Офриад, вскакивая с камня. – Да лучше отправь меня одного биться с сотней персов, но не приказывай мне этого, Гисандр. Мы любим простоту, но ни один спартанец не вынесет подобного. Хватит с тебя и периеков.
Тарас промолчал. Он и так знал, что приказывать спартанцам заняться собственной маскировкой, было бесполезно. Даже безнадежно. Выносливости и боевых навыков им было не занимать, но в этом плане диверсанты из них выходили никудышные.
«Впрочем, – решил Тарас, разглядывая сильно потускневшее воинство периеков, – теперь эти несколько красных плащей не так заметны. И то ладно»
Вскоре вернулась разведка, сообщив, что с перевала открывается вид на большой город, рядом с которым видны стоянки множества персов.
– Город? – переспросил удивленный Тарас. – Какой еще город?
– Мы не знаем, – ответил командир разведчиков, – но возле него построен еще один лагерь персов, даже больше, чем тот, который мы видели вчера.
– Это Трахин, господин Гисандр, – сообщил Лисий, стоявший неподалеку, – главный город в этой земле.
– Пойдешь со мной, – приказал он пастуху и в сопровождении спартанцев направился вверх по склону. – Остальным оставаться пока здесь.
Поднявшись на перевал, Тарас действительно заметил невдалеке город, стоявший посреди холмистой равнины. Большая часть этой равнины уходила далекое вправо, упираясь в море. Похоже, именно там вчерашней ночью он видел костры моряков. А вторая была зажата между городом и хребтом, огибавшим ее полукругом и выходившим вдали все к тому же морю. Этот хребет был началом целой горной страны из десятков долин и сотен перевалов, видневшейся по левую руку. На этом полукруглом хребте и стояли сейчас спартанцы.
– Трахинские скалы замыкают всю малидскую область, – подтвердил свои слова, сказанные несколькими минутами ранее, еще во время подъема, Лисий.
– Ты знаешь проходы в них? – уточнил Тарас у пастуха.
Сам он был занят размышлениями, и уже отчетливо понимал, сколь бы он ни был хитрым, по равнине до берега пройти не удастся. Ни ночью, ни тем более днем. Его первый план трещал по швам. Слишком уж много персидских отрядов, конных и пеших, передвигалось по ней сейчас непрерывным потоком. Солдаты Ксеркса, высадившись с кораблей, маршировали от побережья к лагерю у Трахина, а отсюда направлялись ко второму лагерю. Персов было так много, что Тарас на минуту даже расстроился, – сколько бы они не убили и сожгли врагов во время вчерашнего нападения, их все равно оставались еще многие тысячи. И узкие проходы в горах, которые можно защищать малым числом воинов, были их единственной надеждой до подхода основных сил. Но, взяв себя в руки, Тарас отогнал эти черные мысли. Он пришел сюда, чтобы
