В аккурат все сбудется… «Мы же собрали все правильно»
Все позабудется… «Все равно гарантий нет»
Все образуется… «Ну? Жив?»
Глава 78 – «Приступ»
Минуту ничего не происходило. Соник, Чейз и Эми лежали на полу. Я, Форман и Хаус склонились над Соником.
– Блин, ну у вас и методы, док. – Пробурчал я.
– Ты же сюда приперься потому, что смотришь сериал. Мог бы и осознать, на что идешь. – Ответил Хаус, утирая пот со лба.
У ежика внезапно открылись глаза. Соник повертел головой по сторонам, задержал свой взгляд на Эми и залопотал очень нервно и очень быстро, как будто приняв зверскую дозу каких-то дискотченых колес. Да и речь его очень сильно смахивала на бред, причем на очень зловещий и жуткий бред:
– Кто же она такая?! Нет, нет! Я знаю, что ее зовут Эми Роуз. Но сколько тебе лет? Восемь? Двенадцать? Девочка, девушка? Ты на мне уже жениться пыталась, или согласилась на свидание? Или ты вообще владычица озера? Стой, у тебя же, кажется, уже был бойфренд? Декстер? Так ведь? Или не было? Эми, Элис, Салли, Мина, а-а-ай… Кажется, я на ком-то уже женат. Или… Нет, не женат. Но что это за… Ой, боже, боже. Я же не могу жениться, мне еще нет восемнадцати. И дома своего… Где я живу?! Где я живу?! Кто я такой вообще? Ежики же серые, они выглядят по-другому. Значит, я не еж. Может, я какой-то мутант? Оборотень! Точно, я был оборотнем. Эй, посмотри, действительно был!
Только теперь я заметил, что Соник оброс шерстью, а одежда на нем уже порвалась. Еще и когти? Голос его стал как-то грубее, ниже, более зверский:
– Еж-оборотень! Но это же не может быть ответом… За всем этим сплошное противоречие. Хотя бы потому, что ежа, бегущего со скоростью звука, просто сотрет в порошок сопротивление воздуха. Почему я не понимал этого раньше? Что для меня раньше? Ведь мне вечные пятнадцать. Стоп! Я же уже вышел замуж… Нет, не было такого или было. Было или не было. Взаимоисключение, сплошное взаимоисключение. Ведь я никогда не был оборотнем. Никогда не был принцем королевских кровей. Но я же было оборотнем! Я же был принцем королевским кровей! Я ведь был как рыцарь, спасал всех своим верным мечом. А меч я ни разу в руках не держал. Как меч в руках может мне казаться большим абсурдом, чем бег со скоростью звука? Как?
Внешность уже вернулась обратно: метр роста, тонкие руки и ноги, длинные иглы. Лицо у несчастного больного было такое, будто за ним кто-то гонится, кто его настигает. Настигает изнутри, что, пожалуй, было страшнее всех других погонь. Даже если бы мы попросили Соника замолчать, он бы не заметил нашей просьбы. Но мы благоговейно молчали.
– Бег, непонятно куда, непонятно зачем и непонятно как. Я же ведь должен спасать всех, но все равно ничего не помогает. Все повторяется. Все повторяется. Все повторяется. Что-то меняется? Этого что- то не существует, наверное? Да, не существует. Чтобы ни случилось, как много бы ни случилось, когда бы это ни случилось, мой возраст вечен. Мне вечные пятнадцать. Мое «раньше» неотличимо для меня от моего «позже». Зеркало! Дайте зеркало, дайте зеркало, пожалуйста. В нем есть зацепка, должна быть. Мои глаза, мои зеленые глаза. Они же не зеленые. То есть зеленые, но раньше не были зелеными. И выглядел я раньше по-другому. Раньше… Раньше… Раньше…
Опять изменилась внешность: из глаз Соника действительно исчезли зеленые зрачки, голова стала почти круглой, лицо каким-то детским, иглы затупились и укоротились, ручки, ножки втянулись в округлившее туловище. Да, именно так он и выглядел во времена «Sega Mega Drive».
– Что вы на меня так смотрите? Я же ни разу не соврал! Я нес полную бессмыслицу, но так оно и есть. Не смотря ни на что, так оно и есть. Как бы ни было бессмысленно все, что я говорю, это правда! Я… Я… Не реален… Не существую… Что мне делать? Меня же нет. Я никто. Я выдуман. Выдуман. Что мне делать?
Соника просто трясло. Он просто повторял, как заведенный «кто я?» и «что мне делать?», продолжал бредить. Внешность его изменилась еще раза три. Хаус, безмолвно все это наблюдавший, наконец-то заговорил:
– Спрашивает, что тебе делать теперь? Тебе, парень, стоит теперь плакать, орать и метаться по полу. Со стороны жалкое зрелище, но тебе будет не так плохо. А ты не стой, как истукан. Вынь из него наконец-то того клеща, который впился где-то под шеей. Плечи ему осмотри.
Форман подошел к пациенту и извлек того самого клеща. Вконец зажиревшее насекомое только беспомощно дрыгало лапками. А хозяин этого паразита уже последовал совету Хауса. А именно: рвал, метал, орал, слезы по кафелю размазывал. Я даже боялся себе представить, каково ему. Вы когда-нибудь видели ломку героинового наркомана? Я ни разу, но было очень похоже. Выглядело все это и впрямь жалко. Очень жалко.
– Хаус, так что это было? – Спросил я доктора.
– Исцеление. – Ответил он. – Потерпи полчаса, и я все тебе объясню. Ладно?
– Почему полчаса?
– Нужно присутствие всех, чтобы окончательно прояснить обстановку. Полчаса, ладно?
Глава 79 – «Ты знаешь, что это такое?»
За эти полчаса Соник уже успокоился. Его, конечно, все еще трясло, но в целом картина была не такой жуткой, как ломка наркомана. Более того, пациент не выглядел умирающим в страшных мучениях, что было неслабым прогрессом. Хаус куда-то ушел. Поэтому свой основной вопрос еж хотел задать Форману. Но тот его опередил:
– Знаешь, кто ты?
– Нет. – Честно ответил Соник.
– Это – хорошо. Это – отлично. – Вздохнул Форман.
– Почему?
– Ответ на такой вопрос не должен быть простым. Если ты не клюнул на легкие ответы, значит, не будет нового приступа.
– А Эми, она тоже больна? – Закричал несчастный герой. – Что с ней случилось?
– Просто она тут едва не померла, на твои страдания глядя. Поэтому и вырубили ее аккуратно и безболезненно. – Надеюсь, что не соврал. Иначе мне не дожить до халявного студенческого.
– А что у нее с рукой?
Да-а-а, не хочется ему объяснять, что он, пока бился в конвульсиях, прогрыз ей руку до крови. И это несмотря на перчатки (кстати, зачем всем им перчатки?). Но немножко помявшись, я пояснил:
– Мы ее вообще-то попросили подать кляп, чтобы ты себе язык не откусил. А она не нашла ничего умнее, чем сунуть тебе в пасть руку.
– С ней все будет в порядке?
– Будет. Она очень за тебя переживала. Скоро должна очнуться. – Сказал Форман.
А Соник, расчувствовавшись, аккуратно, не поднимая с пола, взял ее на руки. Интуиция великая вещь. Казалось, он сам был удивлен, мол, «что я делаю?». Но вместе с тем была и уверенность, что все сделано правильно. Но больше всего было очарования. Соник был действительно очарован тем, что кто-то переживает за него настолько сильно. Но не только у него все было в порядке с интуицией. Наверное почуяв, что пробуждение того стоит, тихонечко открыла глаза Эми. Совсем тихонечько, медленно, чтобы не вспугнуть мечту. Даже зажмурилась, не веря, что это происходит с ней…
Так, пошел я отсюда. Вон и Форман сделал ноги. Так, еще одна маленькая комбинация и шторы в палате задернуты. Что будет, когда Эми поймет, что это ей не приснилось? Минут через пять я даже заволновался. Хотя… Страшных криков и стонов нет, так что можно быть спокойным, что все у них хорошо и
