большей убедительности.
— Каарам-тамо,— говорил старик,— каарам-тамо.
На языке папуасов это значило: «Человек с луны».
Живым и здоровым, только смертельно уставшим возвратился Маклай в свой домик на сваях.
МАКЛАЙ ПРИНИМАЕТ ГОСТЕЙ
Маклай налил большую чашку чаю и молча подал ее Тую.
Туй недоверчиво понюхал чай, сунул в чашку палец, осторожно прикоснулся к ней губами и с отвращением плюнул на землю.
— Горячая вода,— сказал он своему сыну, сидевшему рядом.— Это просто горячая вода. Кокосовые орехи куда вкуснее.
Маклай громко хрустнул сахаром и так же молча протянул кусочек Тую.
— А это камень,— определил Туй, перебросив сахар из одной ладони в другую.
— У человека с луны, верно, очень крепкие зубы, если он так грызет камень,— заметил его сын.
Туй с уважением посмотрел на Маклая. Теперь уже все папуасы называли Маклая «человеком с луны».
Все в нем удивляло их: и светлый цвет его кожи, и его привычки, и его необыкновенные вещи, а главное — его бесстрашие.
Туй не раз уже сокрушенно качал головой, глядя на безоружного Маклая. Он даже предлагал подарить ему собственное копье и лук со стрелами, но Маклай отказался и от этого.
— Должно быть, Маклай не может умереть,— говорили папуасы между собой.— Он ходит один, и в его руках нет ни топора, ни лука. Он не боится ни людей из Горенду, ни людей из Румбу, ни даже людей с Били-Били. А ведь мы говорили ему, что люди с Били-Били непременно убьют его. Когда у человека столько хороших вещей, ему нельзя ходить без копья и громко петь в лесу. Он должен сидеть дома и стеречь свое жилище. Но Маклай не слушает нас и живет так, будто он голый и будто у него нечего отнять. Он не боится людей. Это потому, что он человек с луны,— решили папуасы.— Люди из Тумбу сказали правильно.
ВОДА, КОТОРАЯ СТОИТ, И ВОДА, КОТОРАЯ ГОРИТ
Туй не хотел пить чаю, но сахар выбрасывать пожалел. Он снял с плеча свою сумку, сделанную из коры,— «гун», как называют ее папуасы,— и сунул туда огрызок.
— Покажи мне свой гун,— попросил его Маклай. Туй отдернул руку и подозрительно посмотрел на
Маклая.
— Я ничего у тебя не возьму,— сказал Маклай,— я только посмотрю. А тебе я подарю вот это, хочешь?
И он вытащил из ящика стола маленькое круглое зеркальце.
Туй посмотрел в зеркало и захохотал.
— Это Туй! — закричал он.— Это Туй!
Он наморщил нос — Туй в зеркале тоже наморщил нос. Туй высунул язык — Туй в зеркале тоже высунул язык. Туй поднял руку к подбородку и выщипнул волосок — Туй в зеркале сделал то же.
— Это волшебная вода! — закричал Туй.— Человек с луны сказал воде: «Стой!» — и вода остановилась. Смотрите все: я ее поднимаю, и она не каплет, я ее опрокидываю, и она не льется. Что ты умеешь еще делать с водой, Маклай?
Маклай почесал переносицу.
— Я умею ее зажигать,— сказал он.— Хочешь посмотреть?
— Жечь воду?
— Да, жечь воду!
У Туя перехватило дух.
Он на минуту даже забыл о своем зеркальце.
Перегнувшись через стол, он внимательно следил за каждым движением Маклая.
Маклай налил в стакан воды, отпил от нее сам и дал отпить Тую.
— Вода? — спросил Маклай.
— Вода,— ответил Туй.
Маклай отвернулся и незаметно налил в блюдечко спирт. Затем он высоко поднял блюдечко над головой и поставил с торжественным видом на стол. В Стеклянном блюдечке спирт был незаметен.
— Пусто? — спросил Маклай.
— Пусто,— ответил Туй.
Маклай сделался еще торжественней. Он так же высоко поднял стакан с водой, сделал им в воздухе круг и подлил к спирту воды.
— Есть теперь вода? — еще раз спросил Маклай.
— Есть вода,— согласился Туй.
Маклай чиркнул спичкой и поднес ее к блюдечку. Спирт вспыхнул голубым высоким пламенем. Туй вскрикнул и схватил своего сына за руку. Не отрывая глаз от огня, он медленно пятился с крыльца. Он дрожал.
Маклай брызнул горящим спиртом на ступеньки. Спирт горел и на ступеньках.
Туй отбежал от крыльца. Обхватив сына за плечи, он крепко прижимал его к себе. Рот Туя был полуоткрыт, брови подняты. Он со свистом втягивал в себя воздух.
— Воду! Маклай жжет воду! — наконец выкрикнул он.
Лицо из коричневого стало серым. Раковины ожерелья подпрыгивали на груди.
Из-за деревьев выскочили папуасы.
— Воду! Маклай жжет воду! — без конца повторял Туй.
Люди смотрели не отрываясь на синеватое пламя. Спирт догорал. Длинный голубоватый язык вытянулся в последний раз и исчез.
Маклай стоял на крыльце и смеялся. Папуасы молчали.
— Всё! — сказал Маклай.— Вода сгорела. Теперь идите и не бойтесь.
Папуасы продолжали молчать. Первым опомнился Туй. Он облегченно вздохнул.
— Ты не сожжешь нам моря? — спросил он и приложил руку к сердцу.— Каарам-тамо, не жги нам моря! Все акулы выйдут тогда на берег, и все крокодилы выйдут тоже. И у нас не будет рыбы, и наши лодки разобьются о камни. Не жги моря, человек с луны!
— Я не буду жечь моря,— ответил торжественно Маклай.— Я не сделаю вам ничего плохого. Я ваш друг. Не бойтесь меня.
И он жестом пригласил папуасов подняться к нему на веранду.
ОЖЕРЕЛЬЕ ИЗ РАКОВИН
Сейчас Туй сам протянул свою сумку Маклаю.
— Смотри,— сказал он.
В сумке и в самом деле была целая куча преинтересных вещей. И каменные ножи, и раковины, и скорлупки молодых кокосовых орехов, и заостренные с одного конца кости, и гвозди, когда-то подаренные Маклаем.
— Что ты делаешь с этим? — спросил Маклай и показал на раковину с острым краем.
