Неоценимую помощь танкистам оказали летчики. В соответствии с приказом командующего 8-й воздушной армией 2-я гвардейская бомбардировочная авиационная дивизия, взаимодействуя с частями 4-го гвардейского механизированного корпуса, обеспечивала в ночь на 19 августа выход его танковых частей в район Колпаковка — Надежный. Темная ночь исключала возможность точного выдерживания танками боевого курса. Бомбардировщики получили задачу путем подсвечивания и ударом по артиллерийским позициям и огневым точкам, а также скоплениям войск противника в этом районе обеспечить успешные действия корпуса. Подобное обеспечение боевых действий танковых частей в ночных условиях было впервые. Выполнение этой задачи поручалось летчикам 60-го гвардейского авиационного полка ночных бомбардировщиков.
Начиная с вечера каждые 25–30 минут летные экипажи точно «подвешивали» световые авиационные бомбы («люстры») над намеченными пунктами. Хорошая видимость на расстоянии 15–20 км позволила танкам строго выдерживать направление, а удары наших самолетов по противнику с воздуха помогли танкистам выполнить поставленную задачу.
После выхода на рубеж Артемовка — Надежный — Колпаковка танкисты закрепились. Взаимодействуя с ними, успешно продвигались вперед части 3-го гвардейского стрелкового корпуса генерала А. И. Белова. Наращивая темпы, они к вечеру 19 августа продвинулись на 24 км и подошли к реке Крынке.
2-я гвардейская армия под командованием генерала Г. Ф. Захарова после напряженного боя овладела рядом опорных пунктов в 2–3 км западнее Миуса.
Части 28-й армии, которой командовал генерал В. Ф. Герасименко, силами 248-й стрелковой дивизии, составлявшей первый эшелон, овладели важным опорным пунктом Петрополье.
Войска 5-й ударной армии, выйдя к реке Крынке, рассекли вражескую группировку на две тактически изолированные части. Южнее Колпаковки оборону держали 336-я (командир — генерал-лейтенант В. Люхт), 17-я (командир — генерал-майор Р. Циммлер), 111-я пехотные (командир — генерал-лейтенант Г. Рекнагель), 15-я авиаполевая (командир — В. Шпанг) дивизии и несколько отдельных специальных батальонов противника. Севернее этого пункта оборонялись 304, 302, 306-я и остатки 294-й пехотных дивизий. В результате этого фланги и тыл противника обнажились для удара по ним в северном и южном направлениях.
Хотя такое наступление далось нашим частям большой кровью. Так, имея задачу согласно приказу командира 13-го гвардейского стрелкового корпуса гвардии генерал-майора П. Г. Чанчибадзе к исходу первого дня наступления выйти на рубеж реки Крынки, 3-я гвардейская стрелковая дивизия 18 августа потеряла из 5248 человек личного состава 654 убитыми и 1592 ранеными (то есть более 40 %), но продвинулась на запад всего на 2 км!
Тут стоит немного остановиться на причинах столь больших потерь советских войск при прорыве Миус-фронта. Дело в том, что противник опирался на хорошо подготовленную в инженерном отношении полевую оборону, умело маневрировал силами и средствами. Немцы умело снимали подразделения со «спокойных» участков и быстро перебрасывали их к местам вклинения, не допуская прорыва обороны.
Советское командование к лету 1943 года не имело опыта прорыва оборудованной в инженерном отношении полосы обороны. Поэтому действовало шаблонно, обеспечивая наступление трех- четырехкратным превосходством в людях и танках в полосе прорыва и продолжительной огневой подготовкой. В ряде случаев при такой подготовке, особенно при наступлении на слабо развитую в инженерном отношении оборону или против слабого противника (такими были прежде всего итальянские, румынские, венгерские части), это обеспечивало успех. Но немецкие войска по своей огневой мощи значительно превосходили своих союзников. Так, немецкая пехота в обороне давала плотность огня из стрелкового оружия до 8–9 пуль на погонный метр (норма 3–4), имела 63 противотанковых орудия, не считая 74 орудий полевой артиллерии. Простое численное превосходство наступающей стороны в людях и танках гасилось огнем обороняющихся.
В результате наступающая сторона несла большие потери, теряла превосходство. Пулеметы и противотанковые средства в сочетании с минно-взрывными и другими инженерными препятствиями становились непроходимыми. Нужны были новые методы прорыва обороны, атакующих необходимо было значительно усиливать инженерно-штурмовыми подразделениями, орудиями непосредственной поддержки пехоты, в том числе самоходными (штурмовыми). Такие орудия должны были сопровождать пехоту и прямой наводкой подавлять пулеметные точки. Танки к 1943 году в связи с резким усилением противотанковой артиллерии сами нуждались в защите, так как противотанковую артиллерию (к 1943 году немецкие противотанковые пушки поражали средние советские танки с 1500 м) нужно было уничтожать до выхода атакующих танков на дальность поражения (от 1500 м).
Немецкое командование стало принимать меры к ликвидации нависшей угрозы. Не имея оперативных резервов, оно спешно начало перебрасывать к основанию нашего клина резервы дивизий, действовавших на пассивных участках фронта, а также батальоны береговой охраны с побережья Азовского моря и различного рода тыловые подразделения. Все это делалось с вполне понятной целью — создать на флангах 5-й ударной армии, узким клином глубоко пробившейся в оборону врага, сильные группы пехоты и танков и решительными встречными ударами с севера на юг и с юга на север отрезать выдвинувшиеся в район Артемовка — Надежный— Колпаковка ее войска и таким путем срезать клин, рассекавший его оборону, закрыв образовавшуюся в ней брешь.
Во второй половине 20 августа немцы силою до трех пехотных полков и 70 танков нанесли два встречных удара с севера и юга на Семеновский и Алексеевку, которые были захвачены. В результате этого основание прорыва сузилось до 3 км. Таким образом, в случае соединения северной и южной групп противника в районе южнее Семеновского создастся серьезная угроза окружения наших войск, вышедших к реке Крынке.
Не имея необходимых резервов для нанесения мощных контрударов по наступающим войскам, немецкое командование сделало ставку на удары с воздуха, стремясь хотя бы остановить наступление 5-й ударной армии, для того чтобы иметь время подтянуть резервы и восстановить положение. Поэтому уже 19 августа усилия основной массы частей люфтваффе, базировавшихся перед Южным и Юго-Западным фронтами, были перенесены на участок прорыва. В воздухе разгорелись ожесточенные схватки. Только 20 августа они провели 40 воздушных боев, в ходе которых сбили 38 вражеских самолетов. От них не отставали наши штурмовики и бомбардировщики, наносившие удары по пехоте, танкам, артиллерии противника. Всего за день наша авиация произвела более 1000 самолето-вылетов.
В этот день особенно отличилась группа в составе восьми штурмовиков Ил-2 (7-го штурмового авиационного корпуса) под командованием старшего лейтенанта З. С. Хиталишвили[98]. Она стремительно и внезапно атаковала скопление противника на юго-западной окраине Успенской и нанесла ему большие потери. На развороте младший лейтенант П. Н. Евдокимов увидел, что вражеский истребитель снизу пытается незаметно атаковать самолет младшего лейтенанта В. Н. Ермакова. Евдокимов не раздумывая открыл огонь по Me-109 и сбил его. Наши летчики благополучно вернулись на аэродром.
Успешные действия авиаторов оказали огромную помощь наземным войскам. Понеся большие потери, противник вынужден был прекратить свои атаки. А тем временем наше командование принимало срочные меры, чтобы выбить противника из районов Семеновского, Алексеевки и продолжать развивать наступление на запад.
Рано утром 21 августа соединения 5-й ударной армии (126-я, 387-я стрелковые дивизии и 140-я танковая бригада), а также 4-го гвардейского механизированного корпуса (36-я танковая и 14-я механизированная бригады) нанесли удар по контратакующему противнику и к исходу 21 августа восстановили положение на фронте 5-й ударной армии и вновь заняли Семеновский. К этому времени в район этого пункта подошел 2-й гвардейский механизированный корпус, введенный в прорыв 19 августа. После ожесточенного боя он очистил от противника Алексеевку.
В итоге четырехдневных напряженных боев вражеские потери, по советским данным (вероятно, завышенным), составили до 7 тыс. солдат и офицеров, 28 танков и 26 орудий [99].
Противник, не выдержав удара наших войск, вынужден был отойти за реку Крынку, сохранив за собой плацдарм на левом берегу реки в районе Успенской. Удерживая свой рубеж на реке, немецкое командование одновременно подготовило новый удар по выдвинувшимся вперед войскам 5-й ударной армии. На этот раз
