Путешествие на Запад. Том 1

так, не поднимая головы, проглотил одним духом более десяти чашек еды, в то время как Сюань-цзан и Сунь У-кун не успели съесть и двух.

– Уж вы не обессудьте! Мы приготовили все наспех, чем богаты, тем и рады, – сказал старый хозяин.

– Вполне достаточно! – промолвили в один голос Сюань-цзан и Сунь У-кун.

– Да что вы там бормочете, почтенный, – сказал Чжу Ба-цзе. – Разве кто-нибудь упрекнул вас? Если у вас есть еще еда, давайте, и все будет в порядке.

Дурень съел все, что нашлось в доме, но заявил, что не наелся. После ужина гостям поставили внизу бамбуковые кровати они улеглись спать.

На следующее утро, как только рассвело, хозяин велел жене приготовить гостям закусить. После этого Сунь У-кун оседлал коня, Чжу Ба-цзе взял коромысло с вещами, и они, распрощавшись с хозяином, двинулись в путь. На прощанье хозяин сказал:

– Если в дороге с вами что-нибудь случится, непременно возвращайтесь к нам!

– Не говори чего не следует, почтенный хозяин, – отвечал на это Сунь У-кун. – Мы, монахи, никогда не возвращаемся!

И они двинулись в путь. На этот раз им действительно предcтояло перенести очень много трудностей. Им встречались черти и оборотни, бесчисленные бедствия так и сыпались на их голову. Не прошли они полдня, как перед ними выросла высокая гора. Выглядела она зловеще. Приблизившись к обрывистым утесам, Глоань-цзан приподнялся на стременах, и что же он увидел!

Была хребтов безмерна высота,
Вздымались пики к небу величаво.
Источников прозрачная вода
Внизу переливалась и журчала.
Утесы там скалисты и круты,
Ущелья там тенисты и бездонны,
Душистыми цветами до вершин
Покрыты гор пленительные склоны.
Касались неба острия вершин,
В аду глубины пропастей терялись,
И ветер вольный тучи ворошил,
Которые над пиком простирались.
Там входы меж причудливых камней
В пещеры, где драконы обитали,
Где своды эхо делали слышней, –
И даже капли громом грохотали.
Из чащи выбегали иногда
Рогатые и гордые олени,
Косуль пугливых быстрые стада
На путников взирали в изумленье,
В ветвях скользил медлительный удав,
В броне чешуи, как сталь кольчуги, твердых,
И не было покоя от забав
Стремительных мартышек беломордых!
Там к вечеру, усталостью влеком,
Тигр торопился в логово на отдых,
А на заре, подняв прибой, дракон
К пещере из пучин стремился водных.
Взлетали с шумом птицы из травы,
Убежищ звери в панике искали,
И исчезали путники с тропы,
Когда являлся волк, клыки оскалив.
Ну и гора! Поистине она
Средь гор других сверкает словно чудо!
Под пеленой туманной зелена,
Как дымчатая глыба изумруда.

Сюань-цзан ухватился за серебристую гриву своего коня. Сунь У-кун остановил облако и медленно пошел дальше пешком, а Чжу Ба-цзе, с ношей на плечах, плелся сзади. Вдруг поднялся сильный ветер.

– Сунь У-кун, начинается буря! – с тревогой промолвил Сюань-цзан.

– Ну и что же, – сказал Сунь У-кун. – Здесь постоянно дуют ветры, так что бояться нечего.

– Нет, это какой-то зловещий ветер, он совсем не похож на обычный, – взволнованно произнес Сюань- цзан.

– Чем же он необычный? – спросил Сунь У-кун.

– Да ты сам посмотри, – отвечал Сюань-цзан.

Как он могуч, как он велик, –
Со свистом мчащийся и ревом, –
Он где-то далеко возник
В бездонном небе бирюзовом…
Он пролетает над хребтом
И мчится вдаль, преград не зная,
И издают деревья стон,
И никнет глухомань лесная,
А он несется вдоль реки
И выворачивает ивы,
С цветов срывают лепестки
Его свирепые порывы.
Улов богатый побросав,
Спешат на берег рыболовы,
Суда спускают паруса,
Пережидая вихрь суровый.
Качается обрыва край,
Деревья он хоронит, рухнув,
К смятенью обезьяньих стай,
Бросающих огрызки фруктов.
Олень во всю несется прыть
С заросшего цветами луга,
И весь поток лесной покрыт
Листвой опавшею бамбука.
Кружится в воздухе земля,
И смерч проносится мгновенный,
Река вздувается бурля,
И море бьет волною пенной.

– Дорогой брат, – взяв Сунь У-куна за руку, сказал Чжу Ба-цзе. – Ветер крепчает. Надо бы укрыться!

– Ну, куда мы годимся! – рассмеялся Сунь У-кун. – Если бы ветер действительно был силен, можно было бы подумать о том, чтобы куда-нибудь укрыться. А вдруг мы встретим здесь какого-нибудь волшебника, тогда как быть?

– Дорогой брат, – промолвил тут Чжу Ба-цзе. – Ты разве не знаешь, что: «Избежать соблазна все равно, что избежать врага; а спрятаться от ветра, все равно, что спрятаться от стрелы». Лучше все же укрыться куда-нибудь: вреда это не принесет.

– Погодите! – сказал Сунь У-кун. – Я сейчас поймаю ветер и узнаю, чем он пахнет.

– Опять ты за свое, дорогой брат, – смеясь сказал Чжу Ба-цзе. – Как это ты будешь ловить ветер и нюхать его? Если даже тебе и удастся поймать, он все равно тут же ускользнет.

– Да ты, дорогой, и не знаешь, что я обладаю способностью ловить ветер, – заметил Сунь У-кун.

О Великий Мудрец! Он схватил ветер за хвост и, понюхав его, сразу же ощутил смрадный дух.

– Да, ветер этот действительно вредный, – сказал он. – Это не ветер, который подымает на ходу тигр, это ветер волшебника. Тут что-то неладно.

Не успел он договорить, как у подножья холма, откуда ни возьмись, появился свирепый пятнистый тигр. Сюань-цзан от испуга кубарем скатился с седла и, отскочив в сторону, сел на землю ни жив ни мертв. Тут Чжу Ба-цзе бросил ношу, схватил свои грабли и, отстранив Сунь У-куна, закричал:

– Ах ты грязная скотина! Куда это тебя несет? – Он размахнулся и ударил тигра граблями по голове. Тигр стал на задние лапы, выпустил когти на передней левой лапе и, со страшным шумом разорвав на себе шкуру, встал у края дороги. О, что это было за страшное чудовище!

На теле голом потоки крови,
Сгибались ноги, – не чуял их…
Торчком поднимались в ярости брови,
Торчали концы усов огневых.
За молнией молнию глаза метали,
Злобно сверкал оскаленный клык,
В полном смятенье враги