Брат номер один: Политическая биография Пол Пота

самораспуститься. Существование этой группы мешало его стремлению к абсолютной власти. В январе были арестованы представитель Прачеачона Нон Суон и четырнадцать активистов движения, работавших на селе. Их задержали без предъявления обвинений. Через две недели был арестован Чоу Чет, редактор газеты «Прачеачон». С тех пор она больше никогда не выпускалась. В мае состоялся суд над Нон Суоном и арестованными вместе с ним участниками группы. Их приговорили к смерти. Позже смертные приговоры были заменены длительными сроками тюремного заключения. Прачеачонская группа распалась, чего добивался Сианук. Ту Самут и его сторонники лишились своей организации-прикрытия, однако они уже не были обязаны сохранять связь с открытым коммунистическим движением. Сложившаяся ситуация отвечала их склонности к нелегальной деятельности. Единственными кандидатами на выборах в июне 1962 года оказались представители от Сангкума.

Хотя по Прачеачонской группе был нанесен сокрушительный удар, Рабочая партия Кампучии по- прежнему оставалась в тени. Ее вожди опасались репрессий Сианука. В 1978 году министр иностранных дел Вьетнама Нгуйен Ко Тач в одном из интервью сказал, что в 1960–1962 годах Коммунистическая партия Камбоджи была «парализована недоверием и беспорядком». Отчасти эту беспомощность можно отнести за счет совета вьетнамцев продолжать политическую борьбу — это было равносильно самоубийству. Подобные инструкции и непредсказуемое поведение Сианука выбили у камбоджийской партии почву из-под ног.

Ситуация осложнялась тем, что в июле 1962 года исчез секретарь партии Ту Самут. Члены партии предполагали, что он был убит полицейскими Сианука. Если агенты Лон Нола действительно арестовали Самута, вероятно, они не поняли, что он за птица. В любом случае, от него они ничего не узнали о Рабочей партии, ибо после исчезновения Самута никаких арестов не последовало. Однако у товарищей не было возможности узнать о его судьбе. На их взгляд, исчезновение Самута грозило бедой. Годы спустя Нуон Чеа написал: «Ночь, когда исчез Ту Самут, ужаснула меня», а Ворн Вет признался: «Когда дедушку Ту схватили… Братья [лидеры партии] отступили и ушли в подполье (доокчулсомнгат), перестали показываться, прекратили работать открыто».[101]

Обстоятельства этого дела до сих пор не ясны, хотя с 1979 года вьетнамцы утверждают, что Ту Самут был убит с молчаливого согласия Пол Пота. Эту версию поддерживал Бен Кирнан, назвавший участие Пол Пота «наиболее вероятным» объяснением исчезновения Самута. Эта точка зрения может считаться объективной лишь в том случае, если Пол Пот пришел к власти в 1960 году. Вполне вероятно, что Сар мечтал убрать провьетнамски настроенного Самута. Его ликвидация открыла бы Сару путь к вершинам партийной карьеры. На самом же деле, как мы увидим, всю деятельность самого Салот Сара до 1967 года пронизывали провьетнамские настроения, к тому же ему удалось сохранить доверие вьетнамцев вплоть до 1970-х годов.

Сианук не взял на себя ответственность за убийство Ту Самута, хотя в 1990 году некий аноним из Пномпеня сообщил, что Самута схватили полицейские, связали его, обвесили камнями и выбросили из каноэ в Меконг. С другой стороны, телохранители Самута утверждали, что его предал Сьё Хенг, к тому времени якобы вернувшийся в столицу. Один из них вспомнил, как Хенг сказал: «Если мы уничтожим [Ту Самута], коммунизм в Камбодже никогда не победит». Возможно, эти люди, в 1957–1958 годах бывшие телохранителями самого Сьё Хенга, знали, что Самут похищен. Если поразмыслить, причастность Салот Сара к предательству Ту Самута кажется маловероятной.[102]

Беседы с монахами и студентами

После исчезновения Самута Салот Сар стал временно исполнять обязанности секретаря в Центральном Комитете партии, тогда как Нуон Чеа остался заместителем. Кроме занятий в Чамраон Вичеа Сар иногда вел полулегальные семинары, где речь велась о гражданском достоинстве, справедливости и коррупции. На обсуждения приходили монахи, студенты, военные и служащие. Сок Чуон, который к тому моменту уже десять лет был буддийским монахом, посетил один из таких семинаров в конце 1962 года. Поскольку несколько месяцев спустя Салот Сар ушел к партизанам, воспоминания Чуона — последние сведения, которые мне удалось раздобыть о том периоде жизни Салот Сара. Он вел двойную жизнь: кому-то известный как прогрессивный учитель, а кому-то — как один из руководителей коммунистического движения. Проведение семинаров держалось в тайне; участники приглашались лично. Здание, в котором велись занятия, охранялось полицейскими и «агентами», симпатизировавшими Салот Сару. Аудитория состояла из тридцати монахов из трех пномпеньских храмов и, вероятно, двадцати других участников, которых Чуон запомнил как «учителей и студентов».

Главное место на этой встрече отводилось лекции Салот Сара, которую Чуон помнил очень ярко даже почти тридцать лет спустя. Привыкший к буддийским церемониям, Чуон оценил речь Салот Сара как «гармоничную и убедительную; он умело пользовался примерами и легко располагал к себе». Во время этой лекции Сар попросил аудиторию «рассмотреть кхмерское общество». Он упомянул, что правительство взимаете камбоджийцев налоги, когда они рождаются, когда женятся и когда умирают. «Никто не может ничего сделать, — говорил Сар, — до того, пока правительство не получит свою плату». Даже монахи требовали денег за свои книги с проповедями («Разве Будда что-нибудь продавал?» — обратился Сар к аудитории.) Сар заявлял, что правительство насквозь прогнило (пукролуй) и повергало народ в еще большую нищету. Он рассказывал о «новом обществе», где не нужно будет платить тунеядцам, потому что трудиться придется всем (он предрекал годы своего правления, когда всем перестанут выдавать жалование, ибо деньги попросту исчезнут из обращения). Чтобы проиллюстрировать изъяны жизни в Камбодже, Сар привлекал внимание своей аудитории к королевским танцорам (ерей суон) и находившимся на иждивении во дворце женщинам (йей акар), обвиняя их в том, что они «жили за счет народа». Он забыл упомянуть о том, что сам вырос в этой среде. Бестактный выбор объектов для нападок наводит на мысль о том, что к 1962 году Салот Сар либо отрекся от семейных уз, либо вспомнил о своих детских обидах. В глазах людей, ничего не знавших о его происхождении, он выглядел героическим, обезличенным борцом за великое дело. Встречу предваряли слухи о его репутации, «по секрету» распространявшиеся среди людей. По воспоминаниям Чуона, «он не назвал нам своего имени, но все мы уже знали, кто он такой». [103]

Эти семинары служили продолжением лекций Салот Сара в Чамраон Вичеа, а также напоминали дискуссионные группы в Париже и работу в рамках тактики единого фронта в 1954–1955 годах. На встрече 1962 года, которую посетил Сок Чуон, никого не агитировали вступать в Рабочую партию. Вместо этого Сар пытался всколыхнуть сознание людей, обострить их восприятие и продемонстрировать самого себя в качестве образца уравновешенности, красноречия и преданности. С подобными речами он выступал перед сторонниками в 1980-х и в 1990-х, уже после крушения режима.

Люди, к которым Салот Сар обращался в 1960-х, дали камбоджийскому коммунистическому движению многих новобранцев. Монахи, учителя, студенты были знакомы с буддийской риторикой и восприимчивы к моральным проповедям. Они считали себя элитой с высокими морально-этическими нормами. Возможно, они ощущали свое превосходство над простыми кхмерами; в конце концов, студенты и монахи работали не за деньги — монахам даже не разрешалось прикасаться к ним. Кроме того, студенты и монахи не имели семьи, которая оказывала бы им поддержку. В отличие от других государственных служащих преподаватели не обладали возможностями брать большие взятки, но зато могли влиять на умы молодежи. В общем и целом, монахи, учителя и студенты гораздо лучше понимали социальные проблемы, чем другие категории населения, к которым мог взывать Салот Сар. По этим причинам многие из них стали идеальными новобранцами.

К концу 1962 года Хоу Йоун, Кхьё Самфан и некоторые другие члены партии также вели подобные семинары. Они пользовались недовольством Сиануком и широко распространенным в народе желанием получить порядочное правительство, справедливость и социальные перемены. Они тоже высматривали новичков. В Чамраон Вичеа студент по имени Сьет Чхае контролировал некий студенческий союз, участники которого, как он писал позднее, «занимались революционной деятельностью». Под этим подразумевалось, что Сьет Чхае подобно Салот Сару пробуждал сознание людей и собирал их в нелегальные автономные группы. Похожие обязанности выполнял в Лицее Юкхантор Чхим Самаук (Панг). В дискуссионных группах других лицеев, собиравшихся после занятий, стали широко обсуждаться политические вопросы. Полиция знала об этих сборах, однако не трогала участников, считая их безобидными; другие встречи проводились тайно.[104]

Вскоре подобные усилия со стороны учителей являвшихся членами партии, принесли свои плоды. В