к его режиму. Первое — двум американским журналистам в конце декабря, а второе — принцу Сиануку в начале 1979 года.
Эти американцы — их звали Элизабет Беккер и Ричард Дадмен — стали первыми журналистами, не принадлежавшими к социалистическому движению, которые посетили Демократическую Кампучию. Они прибыли в Пномпень в обществе радикально настроенного профессора Лондонского университета Малькольма Калдвелла. Дадмен и Беккер жили в Камбодже и делали репортажи о войне в начале 1970-х. Калдвелл был активным сторонником Демократической Кампучии с момента ее основания, а также много говорил и писал в ее защиту. Кхмерские чиновники выбрали Дадмена и Беккер потому, что видели определенную ценность в освещении Камбоджи несоциалистическими СМИ и надеялись на их объективность (что и получили). Чиновники также приняли на веру то, что эти журналисты работали на всемогущее ЦРУ и во время приездов в Камбоджу следили за ними и писали рапорты. А вот Калдвелл был «другом». Главное последствие, вытекавшее из этой разницы, состояло в том, что Калдвелл был удостоен личной аудиенции у Пол Пота, тогда как Беккер и Дадмен были приняты вместе.[280]
Репортеры передали свои вопросы Пол Поту заранее, и в своем сводном ответе премьер-министр затронул некоторые из предложенных для обсуждения проблем (Дадмен был поражен ответом Пол Пота, как будто услышал его от «обструкциониста… словно он не должен был отвечать на наши вопросы… которые были довольно точно сформулированы»). Аудиенция состоялась в правительственной гостинице, бывшей Верховной резиденции, в северной части города. Дадмена и Беккер привезли туда на «Мерседесах». Оба они вспоминали, как Пол Пот, одетый в серебристый костюм в китайском стиле, сидел в кресле на слегка приподнятой платформе. Там же находились Тиоунн Празит, сопровождавший американцев в поездках по сельской местности, а также Иенг Сари и еще один переводчик. Эти трое все время стояли.[281]
Американской журналистке Пол Пот показался «элегантным, с приятным лицом, не то чтобы красивым, но привлекательным… У него была внешность здорового, спокойного человека…. изысканные, не грубые жесты и манеры». Дадмен нашел, что Пол Пот «довольно стройный, не такой коренастый, как большинство камбоджийцев». Дадмен также счел, что ситуация слишком уж контролируется, и был «не особенно впечатлен» Пол Потом, хотя, как и Беккер, он отметил его изящные, ухоженные, «почти паучьи» руки. Оба журналиста были возмущены тем, что Пол Пот ничего не сказал о нарушении прав человека, о Сиануке и о личностях своих соратников, другими словами, обошел молчанием вопросы, ответов на которые с огромным нетерпением ждали в Соединенных Штатах. Вместо этого, после того как присутствующие обменялись любезностями и попробовали сока, поданного в вычищенных апельсинах («там повсюду летали мухи», вспоминал потом Дадмен), Пол Пот ударился в часовой монолог об истории вьетнамской агрессии и добродетельности камбоджийцев. Он не упомянул ни о своих программах внутреннего развития страны, ни о чистках, ни о военных успехах вьетнамцев. Он ни словом не обмолвился о партии. Он настаивал на том, что Вьетнам лишен международной поддержки и его правительство находится на грани краха. Он ни разу не повысил голос — «Самое большее, — писала Беккер, — слегка кивал головой или постукивал по столу». Он говорил о «Варшавском пакте» как об угрозе Камбодже и размышлял о том, что этот документ мог спровоцировать контратаку со стороны антисоветской Организации стран североатлантического договора (НАТО). По-видимому, он развивал свои фантазии до окончания интервью. Вероятно, он надеялся на то, что журналисты были способны добиться американской военной помощи для Камбоджи. В свете теплого приема, которого удостоился в США прокитайский, антисоветский румынский диктатор Николае Чаушеску (не так давно посетивший и Пномпень), расчеты Пол Пота были не настолько надуманными, как казалось.
После завершения монолога Пол Пота Беккер и Дадмен могли задать вождю Кампучии несколько вопросов. Большая часть из них осталась без ответа. Отвечая на вопрос об одном из своих коллег в правительстве, Пол Пот сказал, что называть его имя — это не очень хорошая идея, потому что вскоре они могли начать партизанскую войну. Годы спустя Беккер написала, что она «поблагодарила, когда интервью было закончено». По крайней мере, захлестнуло ощущение нереальности, пронизывавшее все сказанное Пол Потом.[282]
После того, как Беккер и Дадмена отвезли обратно в гостиницу, в Верховной резиденции появился Калдвелл. Здесь он и Пол Пот, мужчины примерно одного возраста, говорили о политике в области сельского хозяйства и социалистической экономике. Калдвелл вернулся к Беккер и Дадмену, просто очарованный искренностью и дружелюбными манерами революционера. Делясь впечатлениями с Беккер, Калдвелл сравнил Камбоджу со своей любимой Шотландией. Журналисты и Калдвелл разошлись около одиннадцати вечера, чтобы сделать записи и подготовиться к отъезду, намеченному на следующий день.
Два часа спустя произошло совершенно непонятное: группа вооруженных кхмеров ворвалась в гостиницу, и в последовавшей за этим шумной ссоре Калдвелл и, по крайней мере, один из незваных гостей были застрелены. На допросах в S-21 два не очень высокопоставленных члена партии в конце концов признались, что знали об этом преступлении, и косвенно указали на причастность к нему Сон Сена. Однако факты этого происшествия продолжают оставаться неясными. Одно маловероятное объяснение предполагает, что Пол Пот приказал убить Калдвелла, чтобы шотландские радикалы не смогли осудить камбоджийскую революцию. Однако беседа Калдвелла и Пол Пота была дружеской, и за считанные часы до гибели Калдвелл вернулся к себе в гостиницу, убежденный в справедливости дела Камбоджи. Более вероятно, как предположил Стивен Гедер, Калдвелл был убит противниками Пол Пота с тем, чтобы привести правящий режим в замешательство. Третью версию, согласно которой Калдвелл стал жертвой какой-то личной вражды между нижестоящими партийцами, также не следует сбрасывать со счетов.[283]
24 декабря Беккер и Дадмен выехали из Пномпеня в Пекин, как и предполагалось. Вместе с ними был отправлен и гроб с телом Калдвелла. На следующий день вьетнамцы начали массированное наступление на Камбоджу. В нем было задействовано четырнадцать дивизий — около 100 000 солдат. Хорошо обученные и тяжело вооруженные вьетнамцы вклинились в Камбоджу, отрезав друг от друга брошенные против них подразделения. Наступление пехоты поддерживалось вертолетами, самолетами с неподвижным крылом и тяжелой артиллерией. Камбоджийские войска храбро сражались и несли огромные потери, однако их обходили и обстреливали со всех сторон. 29 декабря Пол Пот встречал марксистско-ленинскую делегацию из Канады. В трехчасовом интервью он сообщил канадским делегатам, что вьетнамцам грозит «неизбежное поражение», добавив, что в войне замешан и «Варшавский пакт». 1 января 1979 года артиллерийскую канонаду можно было услышать в Пномпене. От обстрелов в коттедже Сианука дребезжали оконные стекла. 2 января вьетнамские коммандос форсировали Меконг на резиновых плотах в попытке похитить принца. Камбоджийские войска расстреляли их, а Сианука тотчас же эвакуировали на три дня на северо-запад. К тому моменту вьетнамские войска контролировали семь камбоджийских провинций к востоку от Меконга.[284]
Сианук возвратился в Пномпень 5 января. В этот же день Пол Пот распространил свое вдохновляющее заявление, призывающее к «продолжительной народной войне [с] советской международной экспансией и Варшавским пактом». Позже в тот же день к принцу приехал Кхьё Самфан, чтобы передать ему приглашение Пол Пота на чай. Когда «Мерседес» Сианука остановился перед Верховной резиденцией, премьер-министр подошел к двери, чтобы приветствовать принца «легким поклоном». Оба мужчины были одеты в белые рубашки с короткими рукавами и темные брюки — в одежду, которую много лет назад Салот Сар предпочитал носить в Чамраон Вичеа. Впоследствии несколько раз Сианук вспоминал, что в тот вечер Пол Пот был «харизматичным» и «безупречным хозяином». Впоследствии принц сказал Наян Чанда, что «Пол Пот очень жесток, но, похоже, он не слишком меня ненавидит. Он действительно был очень мил».[285]
Сианук и Пол Пот провели вместе четыре часа. Они начали с короткой беседы. Потягивая апельсиновый сок, они вспоминал свою последнюю встречу в 1973 году. Пол Пот, к восторгу Сианука, уважительно называл его «ваше величество». Он извинился зато, что не обращался к принцу после освобождения Пномпеня. У него было столько работы; Сианук вежливо согласился. Затем Пол Пот предложил принцу совершить поездку в Соединенные Штаты через Пекин, чтобы помочь делу строительства социализма. Китайский реактивный самолет отправился бы из Пномпеня на следующий
