– Ничего не понимаю, – сказал он. – Если ты демон, то не должна пить святую воду. Но ведь ты и не человек, если способна совершать то, что я видел.
Мирча устроился на диване, предварительно вытерев его носовым платком. Затем ласково провел рукой по моей ноге. Это было очень приятно.
– В свое время, маг Приткин, меня учили: «Никогда не говори „никогда“». – Он лукаво взглянул на меня. – Обожаю делать то, чего не может быть.
Луи Сезар вопросительно взглянул на меня, и я кивнула.
– Да, я помню. Если хотя бы минуту меня перестанут пытаться убить, я расскажу вам о Франсуазе.
И я кратко рассказала о своем втором путешествии, стараясь не упускать ни одной подробности; правда, я не стала сообщать о том, что по Вегасу бродит ведьма, родившаяся в семнадцатом веке. Как-то не хочется оказаться запертой в комнате с мягкими стенками.
– Томас рассказывал примерно то же самое, – сказал Луи Сезар, когда я закончила свой рассказ. – Но лично я не помню ничего подобного.
– А это означает следующее, – сказал Мирча и начал загибать пальцы. – Либо Томас и Кассандра лгут по неизвестной причине, либо у них были галлюцинации, либо они говорят правду. Мне кажется, что они не лгут. – Он взглянул на Луи Сезара, и тот кивнул. – Но как могут два человека иметь одни и те же галлюцинации, да еще участвовать в таких событиях, о которых раньше ничего не знали?
– Таким образом, вывод один, – облегченно вздохнув, сказал Луи Сезар. – И этот вывод состоит в том…
– …что они изменили ход истории, – закончил вместо него Мирча.
Глава 11
– Это невозможно, – решительно заявила я. – Я только вижу прошлое и не могу его изменить.
– Пифия теряет силу, – пробормотал Приткин, словно не слыша моих слов. – Но нет. Это невозможно. – Теперь он напоминал маленького смущенного мальчика. – Пифия не может входить в чужое тело, она лишена такой способности.
– Оставим это, – сказал Луи Сезар, всматриваясь в лицо мага. – А не могла Пифия передать свою энергию Кассандре, чтобы она свободно перемещалась во времени и пространстве?
Приткин растерянно взглянул на него.
– Мне нужно посоветоваться с кругом, – дрожащим голосом сказал он. – Я не был к этому готов. Мне говорили, что она обычная мошенница У Пифии есть наследница. Ее сила не должна перейти к этой… девушке.
– Какая сила? – спросила я, решив ковать железо, пока оно горячо.
Нужно было поскорее все выяснить, не то маг снова примется вопить, что я демон.
– Не скажу, – твердо ответил Приткин, качая головой. – Я не имею права этого говорить.
– Ты говорил об этом весь вечер, – сказал Томас и так тряхнул мага за плечо, что тот упал бы, если бы не энергия Мирчи. – А теперь, когда нам нужна твоя помощь, ты отказываешься?
Кисть Томаса почти зажила, на ней виднелся лишь глубокий красный шрам; однако его лицо осталось прежним. Как и характер.
– Я… это очень опасно. Я не могу говорить о таких вещах, не имея на то разрешения.
– Ты говорил, что они знают то, что знаешь ты, – прорычал Томас. – Давай входи с ними в контакт и получай разрешение.
Приткин испуганно оглянулся по сторонам, словно искал помощи. Все молчали.
– Хорошо, я попытаюсь, – сказал он. – Но они захотят меня увидеть. И ее тоже. Такие вопросы быстро не решаются.
– Сколько вам нужно времени? – спросил Луи Сезар, подходя к Томасу.
Вдвоем они выглядели довольно устрашающе. Как, впрочем, и поодиночке.
Приткин решил скрыть свой страх под напускной грубостью. Зря он так сделал. Он явно был не готов иметь дело с вампирами-сенаторами.
– Не знаю. Может быть, несколько дней.
Внезапно голубые глаза Луи Сезара вспыхнули серебристо-серым цветом ртути, а зрачки так расширились, что закрыли белки. Я затаила дыхание, и не я одна. В комнате наступила мертвая тишина; слышалось лишь тяжелое дыхание мага, словно он дышал в микрофон. Мирча отпустил его, и маг упал бы на землю, если бы Луи Сезар не схватил его за рубашку и не швырнул к стене.
Видя, как француз сражается в казино, я думала, что он хороший воин, и только. За свою жизнь я повидала много отличных бойцов и не считала, что даже самая длинная и острая рапира может заменить хороший пистолет. А все потому, что я слишком много времени провела у Тони. Я знала, почему до смерти его боюсь, – он был для меня тем входом, через который я попадала в мир свихнувшихся привидений и жутких подземелий, но у других людей не было моих проблем, и я не понимала, почему его так боятся. Со своими голубыми глазами и ямочками на щеках Тони выглядел этаким благодушным добряком. Потом мне стало ясно, что кроется за его внешностью; Тони был словно торнадо – издалека он выглядит красиво, но затем с дикой яростью обрушивается на город и разносит его в клочья. Я даже подумала: а вдруг именно Тони решил задержать двадцать своих парней, чтобы Томас успел увести меня из казино Данте?
– У нас нет нескольких дней, – прошипел Томас, и лицо Приткина покрылось смертельной бледностью.
Тут заговорил Мирча, и от его голоса, мягкого и спокойного, все немного оттаяли, как тает снег от потока теплой воды. Я почувствовала, как мое сердце начинает биться ровнее и как успокаивается дыхание.
– Может быть, маг Приткин желает связаться с кругом в другом месте? Мне кажется, он уже сообщил нам все, что нужно, – путем определенных намеков. – Мирча улыбнулся. – Вы могли бы спросить, зачем за нашей Кэсси круг послал вас, знаменитого охотника на демонов? Всем известно, что у вас репутация человека – как бы это выразиться? – чрезвычайно честного и прямолинейного. Будь я более подозрительным, я бы предположил, что вас послали для того, чтобы по возможности запутать ситуацию и, убрав Кэсси, устранить опасного конкурента.
Лицо Приткина начало багроветь, принимая кирпичный оттенок. Оставалось надеяться, что его сердце выдержит непомерную нагрузку. В голову закралась мысль о том, что если сейчас с ним случится сердечный приступ, кое-кому в круге придется давать объяснения.
– Вы никуда не уйдете! – заявили мы с Луи Сезаром в один голос.
Вежливо отойдя в сторону, Луи Сезар позволил мне говорить с магом; глаза вампира все еще поблескивали стальным блеском, и мне не хотелось его раздражать. Тем не менее я решительно подошла к магу и встала перед ним. Мы смотрели друг другу в глаза.
– Вы никуда не уйдете, пока не ответите на мои вопросы, – повторила я. – Кто такая Пифия? Почему вы называете меня сивиллой и о какой власти идет речь?
Приткин даже не стал спорить – видимо, к этому времени его боевой задор улетучился.
– Пифией звали одну прорицательницу, которая жила в Дельфах, в храме Аполлона, – хрипло проговорил маг. – На протяжении двух тысяч лет главная жрица этого храма считалась главной прорицательницей; к ней обращались за советом могущественные короли и императоры. Когда Древняя Греция распалась, исчезли и жрицы, но имя Пифия дожило до наших дней, став нарицательным. Так называют самую мудрую из прорицательниц, великую помощницу нашего круга. Она – наш главный советник, ибо существа из параллельного мира не могут обладать ее даром.
– А какое отношение это имеет ко мне?
– Когда приходит время выбирать новую Пифию, мы назначаем ее преемницу, которую называем сивиллой, то есть прорицательницей. С раннего детства ее учат понимать, что такое ее дар и как с ним
