— Может, не откроем? — предложил Митя.
— Да как не откроем? А вдруг с отцом что-нибудь случилось! — Настя соскочила с кровати, принялась в темноте искать халат. — Чего разлегся, быстро одевайся!
Звонок повторился. Митя стал торопливо напяливать на себя одежду.
— Иду, иду! — закричала Настя.
— Ты только в глазок посмотри! — предупредил ее Митя. — Мало ли!
— А ты быстро кровать заправляй и садись в гостиной с книжкой, понял?
Митя накинул покрывало, выскочил в гостиную, включил свет, схватил первую попавшуюся книжку.
Настя припала к глазку.
— О, боже мой! — сказала она, открывая дверь. На пороге стояла сестра Зои Павловны. — Здравствуйте, тетя Надя, что же вы без звонка-то? А вдруг меня дома нет?
— Ты меня, Настюша, извини, старую! Из Рязани не догадалась позвонить, а тут ни карточки, ни жетона не оказалось. Решила, так сказать, на свой страх и риск. А то сижу дома, а у самой душа не на месте — как ты тут совсем одна? Сказала своим, а они говорят — поезжай, не мучайся, без тебя обойдемся. Я и рванула с “экспрессом”. Ничего, если я тут за тобой поухаживаю маленько? Приготовить чего, постирать, прибраться. Я тут зеленушечки привезла, огурчики ранние, — тетя Надя полезла в сумку, стала доставать из нее пакеты. — Варенье, правда, прошлогоднее.
— Ладно-ладно, вы проходите, не стесняйтесь, — пригласила Настя.
Увидев в гостиной Митю, тетка оторопела, потом поздоровалась.
— У, так у тебя тут кавалер сидит, — сказала она. — Ну вот, не дают девушке пропасть в одиночестве.
— Не дают, не дают, теть Надя, — Настя сделала Мите жест рукой, чтобы он немедленно уходил.
— А то, может, мне и не надо здесь? — с сомнением спросила тетка. — Ну, так ты скажи, я завтра же назад, к своим.
— Да что вы ерунду говорите, тетя Надя. Живите, сколько захочется. Я только рада буду.
— Ну ладно, я пойду, — Митя раскланялся с теткой и направился в прихожую.
Настя выбежала следом, прикрыв за собой дверь, рассмеялась. Обняла его крепко. — Но вот видишь, ничего жене придумывать не надо, — прошептала она. — Может, оно и к лучшему?
— Так мне завтра приходить? — тоже шепотом спросил Митя.
— Ну, если тебе интересно, чего мы тут про тебя с теткой наговорим, приходи. — засмеялась Настя. Пожалуй, впервые после смерти матери.
“Может, оно и правда, к лучшему?” — подумал Митя и надавил на кнопку лифта. Ведь он, как трус, не хотел ничего менять.
Ночь заканчивалась. Первые проблески зари уже пробивались сквозь плотные шторы кабинета. Свежий ветерок слегка покачивал их и с шорохом возил по паркету. Александр Антонович удобно расположился в кресле за компьютером. Он был поглощен работой и совсем не замечал всей прелести наступающего июньского утра. Данные обсчетов были сведены в одну таблицу, представляющую собой столбцы чисел. Александр Антонович бегал курсором по столбцам, выискивая закономерность. “Допустим, Лина “вскрыла” все машины в лаборатории и вытащила из них информацию об испытаниях. И что дальше? Она получила такую же таблицу, которая не дает ни малейшего представления о самом испытуемом объекте. Из таблицы можно вывести закономерности работы, функционирования, но не более того. И то нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы во всем этом разобраться. Уж на что он специалист в области электронных систем защиты и наведения, для него все эти цифры — темный лес. А специалист он, каких мало. Вполне вероятно, что “эфэсбэшники” скоро опять обратятся к нему за помощью. Нет, он обязательно должен во всем этом разобраться, обязан,”— так рассуждал Александр Антонович, щелкая по клавишам компьютера. Он вдруг подумал о том, что если иметь в руках сам испытуемый объект — электронную схему, микрокомпьютер в какой-нибудь там оболочке, тогда задача намного упрощается. “Уж у “эфэсбэшников”-то он наверняка есть! Но к чему тогда такие сложности с доступом к информации? Нет, здесь все-таки не чисто. И без консультации не обойтись, ”— пришел к окончательному выводу Александр Антонович. Он выключил компьютер и отправился спать под теплый бок к жене.
По припухшим векам жены Митя понял, что она плакала, и приготовился к худшему.
— Что, опять репетировал с девицами? — поинтересовалась Вика.
Митя запоздало вспомнил о дежурной чекушке.
— Нет, читал литературу по теме диссера, — он пригляделся к жене и понял, что дело вовсе не в его позднем приходе, а в чем-то, о чем он пока еще не знает. — Что случилось? На тебе лица нет.
— Иди поешь сначала, — Вика включила свет на кухне. — Будешь так поздно возвращаться, вообще готовить перестану.
— Ну ладно-ладно, — он приобнял жену сзади, чмокнул в ухо. — Так что, все-таки?
— У папы несчастье, — сказала Вика, накладывая еду в тарелку. — Он въехал в новую “Вольво”. Совсем как в анекдоте.
— В анекдотах фигурирует “Мерс” и “Запорожец”, а у твоего папаньки все-таки “девятка”, — заметил Митя, принимаясь за еду. — Что, в больнице? Надеюсь, ничего серьезного? Матери с ним не было?
— Да нет, мать на даче сидела. У него пара царапин. Так, йодом смазали. В общем, он поехал через “Планерную”, ну и на нерегулируемом перекрестке… Всегда там были светофоры, а тут вдруг кончились. Гаишники, конечно, сразу виноватого нашли.
— За рулем баба была?
— Ошибся, парень — мужик. Это ты у нас на баб заглядываешься.
— Ну ладно, сильный ущерб?
— На пятнадцать кусков. Причем злобный “вольвушник” обещал через неделю “на счетчик” поставить.
Митя присвистнул.
— Ну, со счетчиком, может, и понты, но пятнадцать тыщ!… — он почесал лоб. — Это надо нашу квартиру разменивать.
— Нет, тут ты можешь не дергаться — по миру нас родители пускать не собираются. Большую часть уже собрали: в фирме из “черной кассы” взяли, в шапку скинулись. Свои парни — в беде не оставят. В общем, не хватает двух с половиной тысяч. Ты у нас финансист хренов — не знамо где шляется — отвечай, можем мы помочь?
— Не тарахти, подумать дай, — Митя наморщил лоб, высчитывая доходы. — так, на репетиционных девках шестьсот набежало, минус двести ушло. Халтуры девятьсот. На два делим, семь на ум пошло. Короче, Викуша, в наличие штука, но тогда уже никаких для вас с мамой отпусков.
— Мало, — вздохнула Вика. — А занять — никак?
— Да что ты! Наши все бедны, как церковные крысы. Я тебе еще не сообщил, сколько получает кафедральный лаборант, все орешь, что я поздно возвращаюсь! Хотя… — Митя на мгновение задумался. — Есть один вариант, но он довольно рисковый.
— Что значит — рисковый? — не поняла Вика.
— Отдавать надо железно и в срок.
— Но ты же знаешь отца! Он сейчас сутками будет вкалывать, чтобы с людьми рассчитаться.
— Ну, тогда нет проблем. Спасибо, — Митя поставил тарелку в раковину. — Спать?
— Слушай, Митяй, давай дунем по паре затяжечек, а то я испсиховалась с этим лихачем-придурком, до сих пор трясет.
— О, вот это жена! — рассмеялся Митя, отправляясь за фарфоровой трубочкой.
Калерий Самсонович вынул из целлофана сигару, провел ее перед носом, сладостно вздохнув.
— Ну, много ли человеку для счастья надо, скажи?
— Немного, — согласился Александр Антонович, выкладывая на стол кожаную папку. — Мне, например, для счастья сейчас не хватает одной маленькой информации.
— Так ты че, по делу, что ли? Я-то думал, так — по-человечески. Покурить, о бабах поболтать. Как там твоя Оленька, обживается? Забыла все самое худшее в этой жизни?
— Калерий, я серьезно, — Александр Антонович открыл папку и вынул из нее листок с распечаткой. —
