— Я и борщ не ем, — произнесла девочка.
— Что, и в детском доме не ела?
— Я его девочкам отдавала.
Елизавета Андреевна всплеснула руками:
— Девочкам она отдавала! Куда же это годится? Родители придут, а ты у меня голодная ходишь. Что я им скажу?
— А я вторым наемся, — сказала Василиска и посмотрела на кастрюлю с фаршированными перцами.
— Суп обязательно кушать надо. Он для желудка: полезен, а если не будешь есть — скоро заработаешь себе разные нехорошие болезни, — взялась поучать Елизавета Андреевна.
— Что вы со мной, как с маленькой? — возмутилась Василиска. — В детском саду мне то же самое говорили!
— А ты попробуй, может, понравится. Твоя мама тоже в детстве не очень суп жаловала, а потом как пристрастилась — за уши не оттащишь!
— Тетя Саша? — уточнила Василиска.
— Ну да. Давай хоть пару ложечек. — И Елизавета Андреевна сделала такую гримасу, что Василиска весело рассмеялась.
— Ладно, но только пару, — согласилась она. На ее счастье, щелкнул дверной замок, и Василиска тут же выскочила из-за стола, бросилась в прихожую. Вадим с Александрой снимали обувь.
— Ну как ты тут с бабушкой? — спросила Александра.
— Хорошо, — сказала Василиска.
— Борщ не хочет есть! — пожаловалась Елизавета Андреевна, появляясь в прихожей.
— Не хочет, значит, не хочет. Мам, только, пожалуйста, не надо ее заставлять, хорошо?
— Как скажете — вы же теперь у нас родители, — обиженно пожала плечами Елизавета Андреевна.
— Василиса, завтра рано утром мы улетаем, — сказал Вадим Георгиевич. — Я тебя просил вещи собрать — ты собрала?
— Нет еще. — Василиска хотела было кинуться в комнату собирать вещи, но Елизавета Андреевна преградила ей дорогу.
— Пока не поешь — никаких сборов! — сказала она тоном, не терпящим возражений.
— Верно-верно, голодных детей в самолет не пускают, — поддержал бабушку Вадим.
— Да ну, сказки это все! Я уже летала, с мамой и с папой… Ну, с теми, с прежними моими. В самолете обед дают, и безо всякого супа, между прочим! — Она посмотрела на Елизавету Андреевну и сдалась. — Ну ладно, поем перчиков.
Василиска ушла на кухню, а Вадим с Александрой переоделись в домашнее и начали собирать вещи.
Но едва Вадим ушел в ванную, Елизавета Андреевна тут же возникла на пороге комнаты.
— И сдалась вам эта заграница — за семь верст киселя хлебать! Медом там, что ли, помазано?
— Мам, ты опять начинаешь? — Александра грозно посмотрела на мать.
— Так ведь болит сердце за вас! Как вы там обустроитесь? Здесь все было: и фирма своя, и помощь. Друзей вон сколько, знакомых, а там что?
Александра вытряхнула из шкафа платья, начала их перебирать, решая, что взять с собой, а что оставить.
— Ты про фирму лучше молчи, ладно? — Александра бросила очередную вешалку, подошла к матери, обняла. — Мам, мы ведь не навсегда. Пока на год, а там посмотрим. Работа у Вадима уже есть.
— Смотри, подведет опять… Как отца под… — Елизавета Андреевна замолкла на полуслове, потому что Вадим вышел из ванной. Он нес в руках электробритву и пакет с зубными щетками и пастой. — Вы кушать-то будете?
— Сейчас соберемся и поедим, — сказала Александра.
Елизавета Андреевна ушла на кухню.
— Что, все уговаривает? — поинтересовался Вадим.
— Пытается. Ты посмотри, какие рубашки возьмешь.
Вадим кивнул и открыл ту дверцу, где на полках лежали его сложенные рубашки. Он выбрал несколько любимых. Неожиданно рука нащупала в застегнутом нагрудном кармане что-то твердое. Вадим двумя пальцами извлек ампулу с надписью на латыни. Тут же сунул ее в карман своих спортивных домашних штанов.
— Эти можешь складывать, — кивнул он на стопку рубашек, лежащих отдельно.
— Хорошо.
Теперь Вадим только и делал, что прислушивался, не ушли ли Елизавета Андреевна с Василиской с кухни. Как только их голоса смолкли в дальней комнате, он быстро прошел к кухонному шкафу, открыл дверцу — здесь у Елизаветы Андреевны была аптечка — несколько ящиков, набитых лекарствами. Вадим Георгиевич стал по очереди выдвигать ящики, выискивая упаковки с ампулами. Нашел, сравнил надписи — на ампуле, которая была у него в руке, и на упаковке. Идентично. Только на его ампуле значилось 10%, а на упаковке — 20%. Он заглянул в упаковку. Двух ампул там не хватало.
Услышав шорох, он обернулся. Елизавета Андреевна стояла в дверях кухни и смотрела на него пристально.
— Вадик, тебе что, таблеточку дать? Голова болит? — сказала теща фальшивым голосом.
Вадим протянул Елизавете Андреевне раскрытую ладонь, на которой лежали две ампулы. Одна — из шкафчика гинеколога, другая — из упаковки.
— Это вы?..
Елизавета Андреевна торопливо закрыла кухонную дверь.
— Я тебя умоляю — не кричи!
— Я и не кричу. Более того, я удивительно спокоен. Ваше счастье, что я про нее забыл. Рубашку даже выстирали с этой ампулой. Ваша подружка Людмила Павловна настучала на меня, и вы решили таким оригинальным способом избавить мою жену от соперницы? Молодец, Лизуня!
Губы Елизаветы Андреевны мелко задрожали.
— Вадик, я тебе сейчас все объясню!
— Я вам сам все объясню, — спокойно сказал Вадим, сжимая ампулы в руке. — Вы хорошо знали Константина Николаевича. Пришли однажды к нему на прием и, воспользовавшись случаем, подменили ампулы — слабый раствор на сильный. Расчет был правильным: врач не будет читать надпись на ампуле, если достает ее из упаковки. Сделал инъекцию, ампулу в ведро, и, глядишь, через день она уже на помойке. И никто никогда ничего не узнает. Так я лишился своего ребенка, и Дина, между прочим, чуть не умерла! Это же преступление, Елизавета Андреевна, разве вы этого не понимаете?
— Преступление — это то, что ты делал с Сашкой! — неожиданно взорвалась Елизавета Андреевна. — Думаешь, я не замечала, как ты стал к ней относиться? Я хотела сохранить вашу семью! Я не знала, что так будет, что она, эта твоя…
— Молчите! — попросил Вадим внезапно севшим голосом. — Пожалуйста, молчите! Не надо больше ничего говорить! — С этими словами он открыл створку шкафчика под раковиной и выбросил обе ампулы в мусорное ведро.
Дверь отворилась, и в кухню ворвались хохочущие Александра с Василиской.
— Жук влетел, вот такой вот! — Василиска пальцами показала размеры жука. — Тетя Саша как закричит! А он в мой чемодан! Представляете! И я его там закрыла! Мы с жуком за границу полетим!
Александра увидела лица Вадима и Елизаветы Андреевны.
— Василиса, иди, пожалуйста, к своему жуку, — попросила она девочку. Василиска с воплями убежала. — Что у вас тут происходит? — спросила Александра с тревогой в голосе.
— Да что ты, Саша, у нас все в порядке, — чистейшим бодрым голосом произнесла Елизавета Андреевна. — Вадим, скажи ей.
— Да-да, Сашка, просто мы с Елизаветой Андреевной вспоминали, как хорошо нам было, когда мы жили все вместе.
