приговоренного напоследок?
— У меня были другие планы, — Моргун посмотрел на девушку, та ему белоснежно улыбнулась. — Ну, ладно, пошли. Десять минут тебе дам. Хватит, чтоб надышаться?
— Хватит, — кивнул Моисеев.
Охранники обыскали Сергея и подпустили к Моргуну. Они стали подниматься по ступенькам крыльца.
Девушка в растерянности осталась стоять посреди улицы.
— Ты тоже иди! Песенку мне споешь! — приказал ей Моргун.
Они оказались в большом просторном холле. Потолок был украшен лепниной, большая люстра с электрическими свечами висела под потолком. К ним бросился служащий в строгом костюме, принял у Моргуна пальто, а у девицы жакет. Моисеева он будто не заметил.
— Это частный клуб, — объяснил Моргун. — Я здесь иногда ужинаю и развлекаюсь. Есть хочешь?
— Да нет, вроде, — пожал плечами Моисеев.
— Ничего поужинаешь, — махнул рукой Моргун. — Пойдем!
Они прошли через бильярдную, уставленную дорогими дубовыми столами, спустились по лестнице вниз.
Внизу был полумрак. Посреди комнаты с массивными старинными сводами стоял большой стол, уставленный различными напитками и закусками. В канделябрах по углам горели свечи. Мягких стульев было всего два, но тут же появился человек, который втащил третий стул.
— Садись ко мне поближе, — приказал Моргун Моисееву. Он опустился на стул, тут же появился вышколенный официант, подал ему карту вин.
— Не надо мне этого! — раздражительно отпихнул от себя карту Моргун. — Водочки налей и гуляй себе. Не видишь, разговор у меня с человеком?
Моисеев пододвинул свой стул поближе к Моргуну. Девушка села на другом конце стола. Официант взял со стола запотевший графин с водкой, разлил ее по рюмкам и удалился.
— Ну ладно, чтоб аппетит был хороший! — Моргун поднял рюмку и опрокинул ее в себя.
Моисеев последовал его примеру.
— Ты кушай-кушай, не стесняйся, — сказал Моргун, показывая рукой на стол. — Наверное, в “Матросской тишине” плохо кормят?
— Плохо, — кивнул Сергей. — Я даже похудел.
— Да, я тоже полгода там парился. Восемь лет назад это было. “Закрыли” меня тогда основательно. У меня там кореш по соседству жил. Его дом окнами прямо на СИЗО. Бывало подойду ночью к решеточке и кричу: “Нохрин1 Нохрин!” Нохриным его звали. Он на балкон выйдем, мы с ним о свободе райской и поговорим. С крыши упал. Ты кушай-кушай!
— Я так и рассказать ничего не успею, — сказал Моисеев. — Пройдут мои десять минут.
Моргун рассмеялся. — Десять минут, это так — для красного словца. Не торопись никуда, а девка никуда не убежит. Всю ночь работать будет. Хочешь, и тебе выпишем?
— Да нет уж, не надо мне их, — покачал головой Моисеев. — Невеста у меня.
— Вот все вы менты такие, — поморщился Моргун. — На словах у вас принципы, а сами проституток в отделениях на халяву трахаете.
— Я такими вещами не занимался. Да и мент я бывший, — сказал Сергей.
— Да нет, вся эта отрава у тебя до смерти в крови, — усмехнулся Моргун. — Водки мне налей.
Моисеев разлил водку по рюмкам.
— За кореша выпьем, которые с крыши упал. Скажи, зачем бежал?
— Чтобы справедливость восстановить. Подставили вы меня по-крупному, а я ведь ничего против вас не сделал. О проверке ОБЭПА предупредил, частную собственность вашу, как собака на цепи стерег.
— А “крыша”? — напомнил Моргун.
— “Крышу” свою супермаркет потеряет вместе с товаром и деньгами, — веско сказал Моисеев.
— Это еще почему? — нахмурился Моргун.
— Потому что ОБЭП теперь магазин все время пасет. А Евгений Викторович от жадности никак остановиться не может. Склад у него свой, товар свой, люди свои. И отдает он вам не все. Сколько вы в сентябре машин с товаром отправляли?
— Откуда ж мне помнить? Этим у меня человечки занимаются.
— Ну ладно, я скажу, — Моисеев достал из кармана бумажку, развернул ее. — Ваших машин было четыре. А всего девять. Пять Евгения Викторовича. Свой бизнес он за ваш счет держит. Свои оптовики у него, своя бухгалтерия, свой счет, вот поэтому он так и задергался, когда бумаги пропали. Испугался, что узнаете.
— Ну, хорошо, проверю я это дело, — кивнул Моргун.
— Он же вас перед ОБЭПОМ подставляет. Накроют супермаркет — и все!
— Ничего, другой бизнес заведем, — спокойно сказал Моргун.
На самом деле, Сергей прекрасно видел, что Моргуна его слова здорово зацепили: он перестал пить, нахмурился, ковырялся вилкой в тарелке, разгребая какой-то китайский салат. Нужно было подлить масла в огонь.
— Ты приказал директора убрать?
— Нет, не было такого приказа, — помотал головой Моргун. — Мужик он хороший, дело знает, пасть не разевает. Зачем же мне свою корову дойную валить?
— Ну вот, значит, опять за твоей спиной, — кивнул Сергей. — Заму-то он как кость поперек горла.
— Да, интересный ты мужичок, Моисеев, — усмехнулся Моргун. — Смелый больно. Кузю зачем пришил? Что он тебе плохо сделал?
— Взорвался ваш Кузя вместе с газовым баллоном, — сказал Сергей. — Пострелялись мы с ним немного, как дуэлянты, он и промахнулся. То ли искра, то ли гнев господен, царствие ему небесное.
— Аминь, — перекрестился Моргун. — Наливай, что ли, ментяра!
Была поздняя ночь. У поребрика тротуара стояли две машины: “Мерседес” и “БМВ”, около них скучали “быки”. Переговаривались о чем-то, травили анекдоты, ржали.
Дверь клуба отворилась, на лестницу, поддерживаемый служащим в строгом костюме, вышел Моисеев. Он бессмысленно посмотрел на парней у машин, громко рассмеялся
— Ребята, примите дружка! — попросил служащий “быков”.
Двое парней подошли к Сергею, подхватили его под руки, повели к машине.
— Ну, что, поговорил? Теперь тебя можно “мочить”? — поинтересовался у Моисеева один из парней.
— Не, мужики, теперь меня мочить никак нельзя, — возразил Сергей. — Моргун приказал доставить меня, куда хочу!
— По-моему, он фуфло гонит, — засомневался один из парней.
— Набери “папу”, — предложил другой.
— Да, чтоб он меня послал? Нет уж! — покачал головой “бык”. — Ладно, садись, фраер!
Моисеев уселся в “БМВ”, “бык” включил зажигание.
— Ну, куда надумал?
— В “Матросскую тишину”, — Сергей с трудом произнес название.
— Шутишь? — не поверил ему “бык”.
— Не-а, — пьяно мотнул головой Моисеев. — Я свое дело сделал. Теперь — не мое.
Дежурный по КПП через окошечко увидел новенькую “БМВ”, которая подрулила к тротуару рядом с СИЗО. Из нее выбрался изрядно пьяный мужик, направился к дверям. Машина отъехала. Мужик надавил кнопку звонка. Потом еще раз, еще…
— Чего надо, мужик? — спросил у него дежурный.
— Моисеев я, — заплетающимся языком произнес Сергей. — Пустите назад в тюрьму!
Евгений Викторович вышел из ванной комнаты, на ходу вытираясь большой махровой простыней. После массажа и двухчасовых занятий в тренажерном зале он чувствовал себя обновленным. Смазал подмышки дорогим дезодорантом, сел в кресло перед телевизором, стал щелкать пультом.
Раздался телефонный звонок. Евгений Викторович поискал глазами трубку. Она лежала на телевизоре.
