— Вроде припадка?
— Ну да. Но вчера, когда я спросила ее о записке и она призналась… Сэнди, это так похоже на нее: написать такое иод влиянием порыва! Ведь она никогда не любила Гила, и ей было совершенно все равно, на ком он женится! Она, правда, искренне любит Дуга.
Сэнди помрачнел и надолго задумался. Наконец он сказал:
— Кажется, я тебя понимаю. Но я пришел сказать тебе вот что: Гил был женат на Коррине.
— Женат?! Но ведь они говорили…
— Они поженились шесть лет назад в маленьком городке в Калифорнии.
— Так вот где ты был…
Он кивнул.
— Как тебе известно, Диана со своим апломбом и тупым упрямством изо всех сил торопила и судебный процесс, и процесс рассмотрения апелляции. У нас не хватило то ли времени, то ли доверия к Диане, чтобы поглубже копнуть прошлое Гила. Я уже говорил тебе, что нутром чувствовал: Ди невиновна! Так или иначе, я поехал на родину Гила, покопался в архивах и нашел запись о бракосочетании. В тех же краях жил отец Коррины, нефтепромышленник. У него было весьма приличное состояние, — голос Сэнди стал суше, — а Гил к моменту женитьбы на Коррине, судя по всему, не имел за душой ни цента. Но когда он переехал в Нью-Йорк — примерно в то же время, как Коррина впервые покорила Бродвей, — у него уже водились кое-какие деньги. Я попросил Хейли расследовать, откуда они взялись, выяснилось, что регулярно, первого числа каждого месяца, на счет Гила поступал чек, подписанный Корриной. Короче говоря, похоже, она его содержала. Конечно, Гил кое-что зарабатывал, но совсем немного. Коррина небогата, но она получает большой доход с аренды отцовских нефтяных сооружений…
Он пошарил в кармане, затем вынул руку, но Эмми поняла его жест и подвинула пепельницу.
— Кури, если хочешь.
— Спасибо. — Сэнди достал трубку, легко и даже изящно разжег ее и продолжал: — Я могу понять, почему Гил скрывал, что он женат. Похоже, что Коррина устала от него, это ей, а не ему хотелось скрыть свое семейное положение. Не знаю, почему они не развелись. Но догадываюсь, почему она платила ему: это был способ заставить его молчать и держать на расстоянии.
— Да! Однажды Коррина сказала мне, что она была гораздо нужнее Гилу, чем он ей, или что-то в этом роде. И что для нее важнее всего ее работа. Знаешь, Сэнди, это действительно ее работа. Она великолепная актриса. Кстати, она живет в роскошных апартаментах в очень дорогом доме; я еще удивлялась, откуда у нее деньги на это. Теперь ясно. И мне вполне понятно ее желание сохранить свой брак в тайне: ей хотелось сначала сделать себе имя. Более того,— добавила она с недоброй усмешкой, — я, кажется, понимаю и то, почему Гил выдавал себя за холостяка. Перспективный жених, много приглашений…
Сэнди прищурился.
— Может быть. Так или иначе, эти двое решили — одному Богу известно почему — возобновить свои отношения, но при этом не признаваться никому, что они давно женаты. Возможно, это была идея Гила — чтобы не лишиться расположения тех девушек, с которыми он общался, включая Диану.
— Никто не знает, — медленно произнесла Эмми, — почему человек совершает тот или иной поступок.
— А если и знает, то не всегда понимает. Естественно, Коррина и в зале суда не открыла истину. Кстати, она исчезла, никто не знает куда. Нет-нет, Эмми, успокойся…
Эмми инстинктивно сжала кулаки и подалась вперед — в голове ее молнией пронеслась мысль об очередном убийстве.
— Она уехала вполне старым консервативным способом, — продолжал Сэнди, — взяла с собой багаж, оставила распоряжение покрасить ее квартиру и сменить плиту. Так сказал управляющий домом. Нет-нет, она вернется. В любом случае, я не вижу, каким образом информация о ее браке с Гилом может нам пригодиться — в смысле помочь Диане. Напротив, я боюсь, как бы это не сыграло против Дианы. Логика может быть такой: она считала Гила холостяком, имела на него виды и, узнав, что он ее обманул… Что-то в таком духе. Я хотел бы поговорить с Корриной, конечно… но пока я не вижу, как это реально может нам помочь…
— Пожалуй, никак, — рассудительно сказала Эмми. — Дианы это совсем не касается…
В салоне появилась маленькая мисс Симпсон и дрожащим голосом сообщила, что миссис Ван Сейдем возражает против курения трубки в доме.
— Скажите ей, что это мой дом, — отрезала Эмми.
Сиделка со страхом попятилась. Сэнди начал было выбивать наполовину выкуренную трубку, но Эмми остановила его.
— Ладно, — обратилась она к сиделке. — Я сама ей скажу. А вы только сообщите миссис Ван Сейдем, что передали мне ее слова.
Мисс Симпсон позволила себе едва заметную ухмылку и храбро двинулась вниз по лестнице.
— Что она тут делает? — спросил Сэнди, явно имея в виду тетушку Медору.
— Насколько я понимаю, блюдет мою нравственность. И сражается с Джастином. А уезжать отказывается.
Сэнди задумчиво прикоснулся к фигурке золотой танцовщицы.
— Я рад, что она тебе нравится. — Он встал. — Ты хочешь сказать, что твоя тетка возражает против Дуга?
— Да. Но, Сэнди…
Он не дал ей договорить:
— Это твое личное дело. Если будут какие-нибудь новости, я сразу дам тебе знать.
Эмми проводила его к выходу.
— Сэнди, есть ли вероятность… точнее, есть ли какие-нибудь свидетельства, которые могли бы привести к пересмотру решения суда?
— Нужно, чтобы с нее полностью сняли обвинение, чтобы ее оправдали публично. Это может сделать губернатор — если мы найдем веские доказательства.
— И что ты намерен делать?
— Не знаю, — сказал Сэнди и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
После его ухода тетушка Медора довольно неубедительно изображала сердечный приступ, вызванный запахом дыма, но тотчас поправилась, как только подали обед. Она поглощала пищу огромными кусками, точно боясь, как бы Джастин не оставил ее голодной.
Эмми внезапно подумала о Томасе Такере. Вот кто должен знать, куда уехала Коррина!
Скорее всего, разговор с Корриной не принесет никаких плодов. Ну признается она, что была замужем за Гилом и содержала его, чтобы он не мешал ее карьере, что с того? Но Эмми была полна решимости хвататься за любую соломинку. Она открыла телефонный справочник и сразу поняла, что и за неделю не обзвонит всех Такеров. Что же делать? Обратиться к театральному агенту? Но Томас совсем молодой актер, у него никак не может быть своего агента. На всякий случай она позвонила Дугу, но его не оказалось дома. Тогда Эмми решила позвонить в кассы театра, где прежде шла пьеса Дуга, и по чистой случайности выяснила, чем теперь занимается Томас. Приветливый мужской голос сказал ей, что мистер Такер заходил накануне в кассы.
— Этот мальчишка без театра жить не может. Говорит, что работает в брокерской конторе и ненавидит ее всеми фибрами души.
— А в какой конторе, не говорил? — со слабой надеждой спросила Эмми.
К ее изумлению, кассир ответил:
— Говорил. Высмеивал ее название. Что-то вроде «Черепочек». Он сказал, ему так слышится.
— «Черри и Почер». Очень солидная фирма. Спасибо вам большое!
Эмми нашла адрес конторы, быстро надела пальто и снова тайно выскользнула из дому через десятый этаж.
В красивом, со вкусом обставленном офисе брокерской фирмы она спросила мистера Такера. Юноша появился, подавленный и грустный, но, увидев Эмми, просиял.
— Мисс Ван Сейдем! — Он протянул ей руку, пальцы были выпачканы чернилами. — Как я рад вас
