Я спрашиваю себя, не начинает ли Майк Бокански выходить за рамки своего положения детектива- любителя.
Естественно, охрана из наблюдательных пунктов больше не в состоянии нами заниматься, и мы могли] бы спокойно прогуляться по аллее Но мы мчимся под прикрытием деревьев.
— Надеюсь, все они сбегутся на шум, — говорит мне Майк между двумя перебежками. — А пока суд да дело, мы разберемся, что там такое.
— Надеюсь, — откликаюсь я.
Скорей бы закончилась эта бешеная гонка — не очень-то весело в полной темноте пробираться сквозь какие-то корни и колючки, проваливаясь при этом в ямы. Майк Бокански как танк движется через все препятствия. Я думаю, что у него при себе еще добрая дюжина гранат. От этого мне немного не по себе. Но, поразмыслив, я прихожу к выводу, что он умеет с ними обращаться и отвечает за себя. Все же у меня возникает некоторое беспокойство при воспоминании, что Гари должен позвонить в полицию. В хорошенькое дельце мы влипли…
В конце концов, нужно принять во внимание положительную сторону происходящего: вот уже несколько месяцев я не тренировался и за два дня с лихвой наверстал упущенное. Мускулы слушаются меня с рабской покорностью, и я уже до такой степени привык получать удары по башке, что эффект от последних почти улетучился Только шишки остались. Вдруг я слышу, что пес Майка, рыча, остановился, и тут же налетаю на его хозяина. Эта собака — воистину отлично настроенный сигнальный прибор.
— Мы у цели, — шепчет Майк.
Перед нами большое здание с крышей-террасой, каменный куб с редкими окошками.
— Пошли, — говорю я Майку.
— Подождите, — шепчет он.
Я вглядываюсь. Одно из окон только что зажглось. Промелькнула тень, и все снова погружается в ночь. Так. Все ясно. Здесь есть люди. В конце концов, может быть, у них плохо со слухом.
— Как мы проникнем внутрь?
Я задаю Майку этот вопрос, и он с сомнением покачивает головой.
— Можно было бы позвонить, — предлагаю я на полном серьезе.
Перед нами добрые десять метров открытого пространства. В данном случае самое лучшее — действовать естественным образом.
Майк с непринужденным видом идет вперед, руки в карманах. Я улыбаюсь при мысли о том, что у него там, в этих карманах.
Ничего не происходит. Это начинает действовать мне на нервы.
Мы подходим к стене дома, и то, что я принимал за фундамент, оказывается бордюром из кустарника, ровно подстриженным на высоте человеческого роста.
Я не хочу выглядеть испуганным и иду следом за Майком. Пес опередил меня, и я немного успокаиваюсь, констатируя, что он не проявляет никаких признаков беспокойства.
Я пробираюсь сквозь кустарник.
Майка нигде не видно.
Я ощупываю стену. Она целая, сплошная, твердая. Я делаю шаг вперед и чувствую легкий запах дезинфекции, исходящий, как мне кажется, откуда-то снизу.
Должно быть, здесь есть отдушина.
Я наклоняюсь. И действительно, отдушина есть, и в нее можно просунуть голову, тело и ноги. Я предпочитаю обратный порядок и приземляюсь на пол рядом с Майком.
— Как ни странно, здесь никого нет!
— Есть же охрана у дверей и на вышках, — отвечает он с присущей ему логикой. — Они там поставлены для того, чтобы что-то охранять, разве нет?
— Или для того, чтобы создавать видимость, что есть что охранять, — не менее логично отвечаю я, отдирая острый обломок ногтя.
— Ну, это мы сейчас увидим… — говорит Майк. — По крайней мере, здесь есть человек, тень которого мы видели в окне.
— Надеюсь с ним повидаться, — отвечаю я.
В ту же секунду мы оказываемся ослепленными ярким светом мощного фонаря. Майк поднимает руки. Я делаю то же самое. Мы в ловушке.
Майк подзывает своего пса, и тот ложится у его ног. Так ему спокойнее.
XVIII. Болтун С-16
Мы ничего не слышим. Ни единого звука. Лампочка вспыхивает прямо над нами, и наконец мы можем рассмотреть, где находимся, поскольку до того мы были то погружены в полный мрак, то ослеплены ярким светом.
Перед нами стоит малый в униформе охранника и наводит на нас фонарь. Теперь он его гасит.
— Что вам надо? — спрашивает он. — Почему вы сюда забрались?
— Мы хотели бы произвести осмотр, — с апломбом отвечает Майк.
Охранник почесывает голову. Вид у него совсем не агрессивный. Нуну встает, обнюхивает его и снова садится у ног хозяина.
Любопытно.
— Дело в том, — говорит охранник, — что сейчас не совсем подходящий час для осмотра клиники. — и потом мы не принимаем посетителей…
Я вежливо справляюсь:
— Это клиника?
— Разумеется, — отвечает он. — Лучшая во всей округе! Умеренные цены, предварительная запись, целебный воздух, поблизости горы, питание усиленное…
Он перечисляет словно заведенный.
— Стоп, — говорит Майк, — достаточно. И убери руку от ширинки.
Охранник резко замолкает, как будто перекрыли водопроводный кран.
Я слегка удивлен. Мы с Майком переглядываемся. Майк начинает привыкать к свету, я тоже; у этого типа странноватый вид. Он шпарит текст наизусть, глядя прямо перед собой. Вид у него обеспокоенный, но он, кажется, не вооружен.
Майк непринужденно опускает руки и направляется к нему. Тот не двигается.
— Как тебя зовут? — спрашивает Майк.
— Как угодно, — отвечает тот. — Обычно меня называют по номеру и серии.
— Что-что? — переспрашивает Майк.
Первый раз я вижу Бокански в таком замешательстве. Здесь ему не удастся решать проблемы, разбрасывая во все стороны гранаты.
— Какой еще номер? — спрашиваю я.
Парень снимает фуражку и чешет голову. На башке у него ни единого волоска. Он забавный В свою очередь я тоже подхожу к нему. Вид у него какой-то недоделанный.
— Номер в моей серии, — отвечает он. — Номер шестнадцать, серия С. Вы можете звать меня С- 16.
— Лучше я буду звать тебя Джеф Девэй, — говорю я.
— Почему? — спрашивает Майк.
— В университете у меня был приятель, которого так звали, — объясняю я. — Он плохо кончил. Теперь он журналист. Вдобавок ты на него совсем не похож.
— Красивое имя, — говорит С-16. — Мне нравится. Доктор Шутц забыл меня назвать. Он мною не интересовался. Впрочем, вся серия оказалась бракованной. В живых остались только я да С-9. Но С-9 — сумасшедший. Он все время себя щупает.
— Слушай, — говорит Майк Бокански. — Хватит морочить нам голову этими байками. Лучше выпусти
