Кроме того, Майн Кампф читал не только Сталин, с этим «бессмертным» творением фюрера были знакомы и западные лидеры, которые, по логике Резуна, должны были бы сильно обеспокоиться тем, что фюрер может начать свою войну против Франции. Но в реальности такая перспектива вплоть до 1939 года их почему-то практически не волновала. Мало того, несмотря на наличие потенциальной угрозы со стороны фашистов Лондон, при почти полном безразличии со стороны Парижа, приложил немало сил, чтобы значительно усилить военно-политический потенциал Германии.
Так, например, французский посол в Берлине Кулондр в своем докладе, направленном в Париж 15 декабря 1938 года писал:
«Стремление третьего рейха к экспансии на Востоке мне кажется столь же очевидным, как и его отказ, по крайней мере, в настоящее время, от всяких завоеваний на Западе, одно вытекает из другого… Стать хозяином в Центральной Европе, подчинив себе Чехословакию и Венгрию, затем создать Великую Украину под немецкой гегемонией — таковой в основном кажется концепция, принятая нацистскими руководителями и, конечно, самим Гитлером».
Впрочем, объяснить столь странную позицию Запада в этом вопросе можно, если обратиться к тексту Майн Кампф, в котором ведь речь идет не столько о войне с французами, сколько о том, что Германия в союзе с Англией и Италией навсегда должна была бы лишить Париж возможности играть роль гегемона в Европе. А эта задача могла быть выполнена не только военными, но и политическими методами. Вот что по этому поводу пишет сам фюрер:
«Заключение такого союза означало бы, что смертельный враг нашего народа — Франция — сам попадает в изолированное положение. Если бы успех этого союза вначале имел только моральное значение, и то это был бы громадный шаг вперед. Германия развязала бы себе тогда руки настолько, что теперь даже трудно себе и представить. Ибо вся инициатива перешла бы тогда от Франции к новому англо-германо- итальянскому европейскому союзу…
Нам нужна не западная ориентация и не восточная ориентация, нам нужна восточная политика, направленная на завоевание новых земель для немецкого народа. Для этого нам нужны силы, для этого нам нужно, прежде всего, уничтожить стремление Франции к гегемонии в Европе».
Так что ни о каком стремлении Гитлера начать войну с Англией, а, тем более, развязать большую европейскую войну, в Майн Кампф не сказано ни слова. Все это лишь домыслы и выдумки Резуна. На самом же деле Франция, для фюрера всегда являлась лишь второстепенной целью, хотя по его начальным замыслам — целью, предшествующей завоеванию жизненного пространства на Востоке. Вот что по этому поводу пишет Гитлер:
«Борьба с Францией может иметь и будет иметь смысл лишь постольку, поскольку она обеспечит нам тыл в борьбе за увеличение наших территорий в Европе».
Но к началу 1939 года Германия с помощью Англии фактически уже сломила остававшееся после ПМВ стремление Франции к гегемонии в Европе, поэтому то Запад и считал, что следующей целью фашистов будет война с СССР, и всячески подталкивал Германию в этом направлении.
2. Кто же виновен в том, что союз немецких коммунистов и социал-демократов так и не состоялся?
Согласно точке зрения Резуна СДПГ делала все возможное для создания единого левого фронта борьбы с нацистами, и если ей это не удалось, то только потому, что Сталин запретил Тельману поддерживать социал-демократов:
«Социал-демократы неоднократно предлагали коммунистам совместные действия против Гитлера НА ЛЮБЫХ УСЛОВИЯХ (выделено мной — Ю.Ж.), но всегда получали твердый и решительный отказ».
Тем не менее, документы свидетельствуют, что Сталин вовсе не был таким уж ярым противником союза с социал-демократами, каким его изображает Резун. Так, например, на письмо Зиновьева от 31 июля 1923 года, в котором тот писал:
«Кризис в Германии назревает очень быстро. Начинается новая глава (германской) революции».
Сталин 7 августа отвечает:
«Должны ли коммунисты стремиться (на данной стадии) к захвату власти без с. д., созрели ли они уже для этого, — в этом, по-моему, вопрос».
Относительно же утверждения Резуна, что социал-демократы якобы предлагали коммунистам предвыборный союз
«Кто голосует за Гинденбурга, тот голосует за Гитлера, кто голосует за Гитлера, тот голосует за войну».
СДПГ же не стала выдвигать своего кандидата, не стала поддерживать коммунистов и даже не предложила КПГ выдвинуть единого левого кандидата, а призвала голосовать за Гинденбурга в конечном итоге и передавшего свою власть Гитлеру. Причем все это делалось под демагогическим лозунгом:
«Кто выбирает Гинденбурга, бьет по Гитлеру».
В июле 1932 году правительством Папена было незаконно разогнано конституционное социал- демократическое правительство Пруссии, которое Папен обвинил в сговоре с коммунистами. В ответ на это КПГ предложила организовать всеобщую забастовку. Это предложение немецких коммунистов долго дебатировалась лидерами профсоюзов и социал-демократов, но было отклонено, как слишком радикальное.
30 января 1933 года, в день, когда Гитлер был назначен Гинденбургом на пост рейхсканцлера, ЦК КПГ обратился к СДПГ и христианским профсоюзам с призывом провести всеобщую забастовку, направленную на свержение фашистского правительства, предупреждая при этом:
«Кровавый, варварский режим фашистского террора навис над Германией… попрание последних скудных остатков прав рабочего класса, беззастенчивый курс на подготовку империалистической войны — вот что предстоит нам пережить в ближайшее время».
КПГ призывала всех рабочих, независимо от их партийной принадлежности, совместно с коммунистами создать единый фронт борьбы за свержение гитлеровского правительства. Правление социал-демократической партии отклонило это обращение компартии Германии, как неприемлемое.
7 февраля на нелегальном заседании ЦК КПГ Тельман призвал единству всех антифашистских сил
