Уильям МакЛин, начальник отдела подводных лодок Фэрфилда;
Фрэнк Баллен. Как и Стратерс, он был помощником инженера, руководившего постройкой К-13;
Джон Грин, десятник механического цеха Фэрфилда;
Генри Керр, его помощник;
профессор Перси Хиллхауз, главный конструктор Фэрфилда;
Эдвард Пауни, представитель ливерпульской фирмы «Чедберн», корабельные системы;
капитан 2 ранга Фрэнсис Гудхард, командир К-14;
старший унтер-офицер Оскар Мот и 26 рядовых матросов.
Всего 49 человек.
Не ответили на перекличке, кроме лейтенанта Лейна:
Фредерик Хоул, помощник Сирла;
Джон Стал и Уильям Смит, десятники двигательного цеха Фэрфилда;
Фрэнк Нит, помощник Скиннера;
Уильям Льюис, Уильям Страчан, Уильям Кирк, ведущие специалисты отдела двигателей Фэрфилда;
23 матроса. Всего 31 человек.
В течение первого часа после аварии Герберт постоянно вызывал по телефону машинное отделение. Это был жест отчаяния, так как он не хотел смириться с гибелью людей в кормовых отсеках. Надежда всегда умирает последней.
Попавшие в ловушку люди начали обсуждать свои шансы на спасение. Сначала они прикинули факторы, работающие в их пользу. Лодка погрузилась на мелком месте в момент наибольшего прилива. Во время отлива от поверхности их будут отделять всего 43 фута. Лоцман Дункан заверил их, что лодка лежит на чистом плотном песке, который значительно облегчает работу водолазов. И самое главное — всего в нескольких милях от места аварии находится крупный кораблестроительный центр с его практически неограниченными ресурсами.
Однако факторы, затрудняющие спасение, тоже были довольно весомыми. Они погрузились в 15.00, и пока на «Комете» и Е-50 не заметят что-то неладное, никто на поверхности не поднимет тревоги до 15.30. После 16.00 начнут быстро сгущаться сумерки, поэтому не следует ожидать появления спасателей ранее чем в 7.00 на следующий день, то есть после рассвета. Это означало, что людям придется ждать 16 часов, используя имеющийся запас воздуха. Переборки пока держатся надежно, а помпа откачивает воду.
Хиллхауз продемонстрировал характерную невозмутимость ученого. С помощью своей логарифмической линейки он хладнокровно рассчитал имеющийся у них запас воздуха. Они оказались запертыми в помещении длиной 124 фута, высотой 8 футов и шириной от 20 до 6 футов. Примерный объем помещения составлял 12000 куб. футов. Если разделить этот объем на 48 человек, то выяснится, что на каждого приходится по 250 куб. футов воздуха. Примерно 20 процентов этого объема приходится на кислород. Однако человек не может жить, если процент кислорода опустится ниже 16. Другими словами, человек может израсходовать не более 4 процентов имеющегося воздуха. Поэтому каждого из них отделяли от смерти только 4 процента от этих 250 куб. футов. 10 куб. футов кислорода между человеком и гробом. Между прочим, как раз объем гроба.
Хиллхауз спокойно продолжал подсчеты. Отдыхающий человек потребляет две трети куб. фута кислорода в час. Если все люди в лодке лягут, они могут рассчитывать прожить 15 часов. Если они будут работать, расход кислорода резко возрастет. Тяжелая работа увеличивает потребление кислорода в 9 раз. Так как большинству людей просто нечего было делать, Хиллхауз подсчитал, что средний расход кислорода составит 1,25 куб. фута в час. Он рассказал обо всем это Герберту и показал ему вычисления. Хиллхауз сообщил, что они могут дожидаться подачи воздуха в течение 8 часов или половины ночи.
По просьбе капитана Хиллхауз снова пустил в ход логарифмическую линейку, чтобы оценить шансы поднять лодку на поверхность. Это не заняло слишком много времени. Хиллхауз сказал Герберту, что даже если полностью продуть носовые балластные цистерны, нос лодки не поднимется на поверхность. Герберт вместе с Гудхартом пришли к выводу, что даже если водолазы обнаружат лодку, «ничто не сможет вытащить на поверхность кормовую часть».
Результаты вычислений Хиллхауза были переданы всем находящимся в лодке.
Хипуорт подошел к профессору и тихо сказал, выражая общее мнение: «Похоже, нам всем конец».
«Боюсь, это так», — согласился Хиллхауз.
Унтер-офицер Оскар Мот, который выскочил из мясорубки Дарданелл, где он несколько месяцев назад служил на лодке типа Е, с нескрываемой желчью громко сказал, ни к кому конкретно не обращаясь: «Чертовски поганый способ умереть».
Глава 3.
Пример «плохого спасения»
«Его Величество король сердечно поздравляет спасшихся с К-13 с их чудесным избавлением».
Моряки, стоящие на рубке Е-50, следили за погружением К-13, когда их внимание привлекли два странных круглых объекта, плавающие в воде. Потом вода в месте погружения лодки подозрительно забурлила. Издали это походило на большой выброс воздуха. Капитан-лейтенант Мичелл планировал сам погрузиться еще раз перед возвращением, но странное поведение лодки Герберта заинтриговало его. Он приказал дать малый вперед, и Е-50 осторожно направилась к точке погружения К-13. Мичелл опасался, что К-13 может в любой момент подняться на поверхность.
Быстро темнело. Мичелл ощущал, что происходит что-то неправильное. Герберт, которого все еще можно было считать новобрачным, почему-то не спешил домой. Мичелл приказал спустить складной ялик Е-50 и вместе с двумя матросами направился к тому месту, где продолжала бурлить вода. Здесь на поверхность поднималась струя пузырей. Здесь же были видны тонкие струйки нефти. К-13 явно терпела бедствие где-то внизу. Мичелл взял пробу воды, гадая, закрыт ли рубочный люк, и не залила ли вода батареи. Но, вернувшись на Е-50, он не сумел обнаружить в воде следы кислоты. Его начали глодать сомнения. Когда управляешь новой лодкой, легко принять лишний балласт, и тогда субмарина пойдет на дно. В относительно мелких водах залива с К-13 не могло случиться ничего плохого. Мичелл убеждал себя, что как только Герберт продует цистерны, ситуация снова будет под контролем.
От причала Шендона отошел «Комет», на борту которого находились 2 директора Фэрфилда — Клегхорн и Макмиллан. Оба они видели водоворот на месте погружения К-13. Мичелл сообщил им о своих наблюдениях и сказал, опираясь на то, что знал о Герберте: «Он любит делать что-то неожиданное». Мичелл прекрасно помнил выходки, которые позволял себе Герберт, командуя одной из лодок типа С после их исторического перехода в Гонконг перед войной. Он забрался на рубочный люк С-36, крепко уцепившись за перископ и вентиляционную трубу, и приказал лодке погрузиться, пока вода не подошла к самым его ногам. Со стороны казалось, что он скользит по морю. Уже во время одного из военных походов Герберт, командуя D-5, повторил этот трюк в Ла-Манше. Он заявил, что лунной летней ночью подводная лодка в надводном положении практически незаметна, и это позволяет ему целиться и стрелять торпедами по вражескому кораблю, не тратя драгоценные секунды на погружение. Но этот постулат Герберту так и не удалось проверить на практике. Однако подобные эксперименты требовали слаженных и умелых действий экипажа, поэтому Мичелл сказал директорам Фэрфилда, что Герберт — один из лучших подводников, которых он знает.
Минуты шли, однако лишь струи пузырей поднимались сквозь толщу темной воды. К 16.00 сумерки плавно перешли в ночь, и встревоженный Мичелл решил стать на якорь. Он отправил старшего помощника на берег предупредить по телефону старшего из флотских командиров и запросить о срочной присылке всех имеющихся спасательных средств. Одновременно Клегхорн позвонил на верфь Фэрфилда, чтобы
