– Но я бы запомнил, если бы она как-то особенно оделась.
– Она сказала что-нибудь перед тем, как уйти?
– Она что-то сказала, но мне казалось, что она говорила с замком... Я не прислушивался.
– Она часто разговаривала сама с собой?
– Вы хотите спросить, нормальная она была или нет?
– Нет. Я хочу узнать, часто ли ваша жена говорила сама с собой?
– Тогда она говорила с замком... или с ключом...
– Хорошо. Тогда так... Часто ли ваша жена говорила с предметами?
– Иногда.
– И когда это началось?
– Что?
– Ну вот эти, скажем так, эти «разговоры»...
– Она начала говорить с предметами после того, как у ее сестры появился сын. Вычитала в книжке, что с младенцем нужно говорить, и, помню, у нее это не совсем получалось...
– Почему?
– Ну... Не знаю... Это ведь странно – говорить, когда тебе не отвечают... Но потом, я помню, как сестра ей объясняла, что начинать можно, комментируя свои действия...
– И она тут же начала говорить с предметами?
– Не сразу. Но я слышал, как она иногда говорила...
– И что она говорила?
– Ну не знаю... В машине она говорила с навигатором... Она сначала выбирала голос, потом давала ему имя, а потом говорила...
– Ну хорошо. И что же было дальше в ту пятницу, двадцать первого числа?
– Я уже говорил – она собралась и ушла в магазин.
– В какой магазин?
– Ну в наш... По-соседству есть небольшой магазин продуктов... Мы называем его «наш»... Она так и сказала – «пойду в наш»...
– Может, она имела в виду не магазин?
– Точно – магазин. Она взяла сумку, с которой мы ходим за продуктами. Она точно ушла в магазин. И вот после этого все и перевернулось... Пошло не так, как могло бы быть... С этой самой точки все пошло наперекосяк... – Мужчина снимает очки и с силой трет глаза... После этого продолжает четче. – Когда она не вернулась через два часа, я встал у окна... Смотрел на огрызок улицы и пыль – там всюду была пыль. Ветер гонял ее маленькими такими вихрями... А через три часа позвонил в полицию. Они долго выспрашивали сначала все обо мне, потом о ней, потом сказали, что прошло слишком мало времени – это несерьезно и они не собираются ничего предпринимать... Думаю, там даже удивились, чего я так волнуюсь… Говорили, если жена пошла по магазинам... Я даже дослушивать не стал. Просто извинился и положил трубку...
– Что вы делали дальше?
– Позвонил ее подруге...
– И?
– Подруга ничего не знала...
– А потом?
– Потом я пошел ее искать. Но ее нигде не было. А я не мог далеко отойти... Я боялся, что она придет, а ключа нет. Я только добежал до «Ла Тазза» и обратно...
– Что это?
– Кафе. Иногда она там сидела.
– И потом?
– Вернулся домой. И где-то еще через час позвонили в дверь. Но это была не она. Она так не звонит.
– Что вы имеете ввиду?
– У нас очень громкий звонок. Громкий и неприятный – такой низкий вибрирующий звук. Все пугались... И мы научились нажимать на него очень осторожно и коротко. А тут звонили громко и долго... Я посмотрел в глазок... Там были они...
– Кто?
– Я не знаю. Люди.
– Сколько?
– Двое. Они стояли у дверей – а моя жена стояла между ними. Они ее будто поддерживали. Она была без обуви...
– И дальше?
– Они спросили меня, действительно ли эта женщина живет здесь. Я сказал – да, а потом спросил, что случилось... Эти двое объяснили, что нашли ее... Она босая сидела на бордюре, почти под машинами, и ни на что не реагировала... Они взялись отвести ее домой, на их вопросы она кивала... Например, указала рукой на дом... Но ничего не говорила. Потом они ушли. А я посадил ее на диван.
– У вас есть координаты этих людей?
– Нет. Я не догадался попросить.
– А какие-либо свидетели это видели?
– Нет. Были только эти двое и я. Но они ушли.
– Опишите поподробнее ее состояние...
– Она была будто кукла, у которой выключили завод. С синяками на каждом предплечье и огромной шишкой на лбу.
– Вы обращались к врачу?
– Тогда нет... Я проверил реакцию зрачков на свет и понял, что, по крайней мере, нет сотрясения мозга... А потом, она бы никуда не пошла...
– Откуда вы знаете? Вы же ей не предлагали...
– Просто с этого времени она почти перестала выходить из дома.
– Когда вы вызвали врача?
– Через день.
– Что было не так?
– Она молчала, и я понял, что это шок.
– И что сказал врач?
– Ничего... Кроме этого ушиба и синяков – ничего больше он не нашел.
– Он пытался поговорить с вашей женой?
– Да?
– Он пытался говорить с ней без вашего присутствия?
– Да.
– И что?
– Ничего. Она никому не отвечала. Врач предложил поместить ее в госпиталь. Но она...
– Значит, она понимала, когда к ней обращались?
– Да.
– И почему же она не отвечала? Как вы думаете?
– Казалось, что она не могла. Или не хотела...
– И что потом?
– Потом я взял отпуск за свой счет. И мы уехали... Друг мой купил дом на самой границе... И мы перебрались туда.
– Какие перемены вы заметили в ней там?
– Она стала рисовать.
– Она до этого никогда не рисовала?
– Рисовала... Но редко. А теперь это было как-то даже неистово, что ли...
– Это ее успокаивало?
– Нет. Не очень... Она как будто хотела этим выразить себя, начинала всегда очень энергично, а потом
