предприятиях, которые должны быть органично реорганизованы и решительно освобождены от классовости и классовой борьбы, то есть, как от «капиталистического», так и пролетарского или марксистского мышления. Необходимо решительно отказаться от синдикализма как основного орудия всех беспорядков последнего времени, настоящей раковой опухоли на теле демократического государства. Согласно фашистской концепции судьей, улаживающим конфликты и недоразумения, должно быть государство. Объективность и сила этой высшей инстанции, воплощенные в соответствующих структурах, положат конец использованию забастовок для шантажа государства, ибо уже вполне очевидно, что их целью является удовлетворение скорее политических, нежели социальных или экономических требований.
Защита принципа истинной справедливости требует отказа от пресловутой «социальной справедливости», служащей исключительно интересам самых низших слоев населения, так называемых «трудящихся» в ущерб высшим классам, что приводит к самой настоящей несправедливости. Настоящее государство должно быть иерархичным и, прежде всего, потому, что оно способно установить и заставить соблюдать истинную иерархию ценностей, утверждая главенство тех, которые принадлежат высшему, а не материально-практическому уровню и признавая законность естественного неравенства и соответствующих различий в социальном положении, возможностях, достоинствах. Оно отвергает ложный лозунг государства труда, будь то государство «национальным» или нет.
Жизненно важным условием существования настоящего государства является наличие особой атмосферы высокого напряжения, которую не следует пугать с искусственным возбуждением. Предпочтительно, чтобы каждый занимал собственное место, получая удовольствие от деятельности, соответствующей его природе и склонностям, и, следовательно, свободной и желанной как таковая, а не из практических соображений или нездорового желания прыгнуть выше собственной головы. Понятно, что нельзя требовать ото всех «аскетического и воинского мировоззрения», однако, можно достичь такой интенсивности личной жизни, благодаря которой человек предпочтёт большую свободу довольству и prosperity, за которые приходится расплачиваться ограничением свободы за счёт неизбежного увеличения социально-экономических условностей. Автаркия, в указанном нами понимании, является ценным фашистским принципом. Высокой оценки также заслуживает мужественное, умеренное ограничение потребностей, а также вкус к внутренней дисциплине и антибуржуазная ориентация жизни. Совершенно недопустимо нахальное морализаторское вмешательство общественного в частную жизнь. Здесь принципом также является свобода, связанная с такой же степенью ответственности, а в целом предпочтение должно быть отдано принципам «высшей морали» перед конформистскими принципами «мелкой морали».
По сути, атмосфера настоящего государства должна быть персонализирующей, одухотворяющей и свободной. Внутренняя сила должна создавать потенциальное тяготение, заставляющее отдельных людей, группы, отдельные части и людей Ордена вращаться вокруг центра. За этим тяготением необходимо признать «анагогический» и дополнительный характер; дополнительный, так как нет ничего парадоксального в том, что истинная личность реализуется лишь там, где действуют силы, указывающие на нечто большее, чем просто личное. Короче говоря, для возникновения и существования настоящего государства существенное значение играют «неуловимые» причины, нечто в своём роде провиденциальное, поскольку невозможно создать и сохранить указанную атмосферу, просто пожелав того.
В подобном государстве, благодаря соответствующему мировоззрению, народ может по мере развития достигнуть спокойствия, внутренней силы и стабильности, означающей не застой, но равновесие достигнутой силы, которая в случае необходимости способна мгновенно мобилизовать всех и дать силы для свершения абсолютного деяния.
Доктрина государства может лишь предложить ценности, позволяющие подвергнуть проверке избирательное сродство и преобладающие или латентные склонности нации. Если народ не умеет или не желает признать ценности, названные нами «традиционными» и определяющие истинное правое движение, он стоит того, чтобы предоставить его самому себе. В лучшем случае можно указать его прошлые и нынешние ошибки и заблуждения, жертвами которых он стал благодаря регрессивным процессам, а также общему и нередко систематически организованному внушению. Если и это не принесёт ощутимых результатов, значит народ испытает ту судьбу, которую он сам себе уготовил, воспользовавшись своей «свободой».
Часть II. Краткий обзор Третьего Рейха
В этом обзоре мы намерены лишь вкратце рассмотреть немецкий национал-социализм. Это вызвано, прежде всего, тем, что нам пришлось бы повторить многие из оценок, уже высказанных в предыдущей части, посвященной фашизму, где мы также ссылались на различные аспекты деятельности Третьего Рейха. Поэтому остановимся только на отличиях.
Первым делом необходимо иметь в виду, что в данном случае выявить конкретные принципы, обладающие внутренней ценностью, независимо от конъюнктурных соображений, по многим причинам сложнее, чем в фашизме. Во-первых, нужно отделить те отрицательные черты «нацизма», которые сегодня принято выдвигать на первый план при любом упоминании Третьего Рейха, — концентрационные лагеря, преследование евреев, ответственность за начало второй мировой войны, причуды Гитлера и т. п. Во- вторых, следует учесть, что дня многих справедливую оценку национал-социализма затрудняет та чрезмерная роль, которую в Германии (в большей степени, нежели в Италии) сыграла определенная личность — Адольф Гитлер, что позволило некоторым прямо говорить о Германии того времени как о Führer-Staat, то есть «государстве Фюрера». В третьих, как за границей, так и в современной Германии многие поторопились навесить ярлык «нацизма» на весь период от распада Веймарской Республики до окончания второй мировой войны, как если бы речь шла о чем-то всецело едином и однородном. При этом совершенно не учитывают отдельные компоненты, сыгравшие свою роль в рождении и строительстве Третьего Рейха, между которыми существовали трения и разногласия (нередко достаточно серьёзные), не заметные постороннему взгляду.
Поэтому в настоящем исследовании мы намерены остановиться на малоизвестных, но наиболее значимых для наших целей аспектах. Следовательно, чтобы представить всю картину целиком, имеет смысл обратиться к предшествующим событиям и рассмотреть общую идеологическую и политическую ситуацию, сложившуюся в Германии накануне прихода Гитлера к власти.
Можно не принимать в расчёт социал-демократические и либеральные силы парламентской республики Веймар, некомпетентность, слабость и несостоятельность которых становились всё более очевидными, также как их неспособность покончить с социальным кризисом, вызванном поражением немцев в войне, падением предшествующего строя, гибельными для Германии условиями Версальского договора и растущей безработицей. Воцарившаяся атмосфера упадка позволила марксизму и, в частности, коммунизму занять сильные как никогда ранее в немецкой истории позиции. Хотя главным образом это стало следствием неудачного стечения обстоятельств, однако дальнейшее развитие в том же направление могло привести к тревожным результатам, если бы не произошли событий, коренным образом изменившие сложившуюся ситуацию.
Партия Гитлера называлась Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei (NSDAP), дословно Национал-социалистическая немецкая рабочая партия, что дает ясное представление об основном направлении, в котором намеревался развернуть свою пропагандистскую деятельность Гитлер. Он пытался завоевать массы немецких рабочих и отвлечь их от интернационального марксизма, предложив вместо него «национальное», «немецкое» решение их проблем. По мнению многих авторов, соединение или синтез «национального» и «социального», или «социалистического» (предсказанный уже Сорелем) был характерной чертой различных «фашистских» движений прошлого. Мы допускаем, что отчасти именно эта формулировка позволила Гитлеру добиться успеха и создать крупную массовую партию, позволившую ему диктовать свои условия. Однако, излишне говорить, что подобная трактовка упрощает события и упускает из вида наиболее интересные с нашей точки зрения моменты. Поясним свою мысль на примере
