большой поддержкой на западе Грузии. Часть грузинских войск перешла на его сторону. Грузино-абхазская война длилась 413 дней и закончилась 30 сентября 1993 года
На берегах Ингури с 1994 года были дислоцированы 1500 российских миротворцев. После начала миротворческой операции российских войск в пограничный Гальский район Абхазии вернулись 60–65 тысяч беженцев. В Грузии остались 100–120 тысяч беженцев.
Идя на поводу у Грузии, в начале 1994 года Россия учредила экономическую блокаду Абхазии, желая добиться от республики признания ее вхождения в Грузию.
Переговоры по достижению взаимоприемлемого урегулирования между Грузией и Абхазией начались спустя два месяца после окончания боевых действий. Их первый раунд состоялся в Женеве, где 1 декабря 1993 года был подписан Меморандум о понимании. Стороны обязались «не применять силу или угрозу силы друг против друга на период продолжающихся переговоров по достижении полномасштабного политического урегулирования конфликта». Была достигнута договоренность об обмене военнопленными по принципу «всех на всех», об обязательствах по решению проблемы беженцев и о начале работы групп экспертов по выработке рекомендаций о политическом статусе Абхазии.
На завершающем этапе грузино-абхазской войны только в сентябре 1993 года абхазцы захватили 70 единиц бронетехники. Кроме того, в том же месяце в качестве трофеев оказалось более 80 артустановок различного калибра, 5 установок БМ-21 «Град», 42 миномета 120- и 80-мм калибра, а также зенитные орудия ЗУ-23 и С-60 и огромное количество боеприпасов к ним.
Впрочем, абхазские военные не скрывали, что большую помощь в обучении артиллерийских кадров абхазской армии в 1993 году оказали офицеры запаса бывшей Советской Армии.
Более 400 боевых вылетов совершили абхазские пилоты во время войны. Кроме того, они доставляли военные грузы на Восточный фронт, вывозили раненых, женщин, детей и стариков из блокадного Ткварчели.
В сентябре 1992 года в Пицунде инициативная группа, которую возглавил Л. Катиба, начала формировать абхазские ВМФ из тех немногих плавсредств, которые оказались в руках ополченцев. Это были прогулочные теплоходы «Комсомолец Абхазии», «Сухум», катера «Радуга-5» и «Радуга-08», а также морская самоходная баржа.
Первой операцией абхазского ВМФ можно назвать участие в освобождении Гагры и ее окрестностей. Дальнейший период становления ВМФ Абхазии тесно связан с именами Р. Нанбы и Ю. Ачбы. Первый был мичманом российского ВМФ. Второй — до демобилизации в 1985 году служил капитаном 2-го ранга ВМФ СССР, командовал боевой частью атомной подводной лодки Северного флота. После того как ему удалось выбраться из оккупированного Сухуми в январе 1993 года, он возглавил абхазский ВМФ. Несмотря на то что на грузинской стороне находилось большее число плавсредств, именно абхазские военные моряки доминировали в водах Абхазии.
Конфликт принес руководству официального Тбилиси много неожиданностей. Никто, и прежде всего инициаторы похода — действовавший в тот период триумвират Шеварднадзе — Китовани — Иоселиани, — не ожидал, что кампания не ограничится двух-трех-дневными стычками с последующим подавлением абхазского сепаратизма, а завершится лишь через год поражением и беспорядочным бегством из Сухуми
Поражение стало для Грузии едва ли не высшей точкой общественного разочарования, разрушившего последние надежды на ожидавшийся государственный и культурный ренессанс страны. Потеря Абхазии развенчала и другую, казавшуюся незыблемой, константу общественного самосознания — идею единой, неделимой, унитарной Грузии, в рамках которой виделась единственная возможность ее независимого существования.
Большой неожиданностью для грузин стала поддержка, оказанная Абхазии северокавказскими народами, прежде всего родственными абхазам адыгами (кабардинцы, адыгейцы, черкесы), а также чеченцами, осетинами, казаками и др.
Чтобы объяснить себе и миру происшедшее, грузинами были пущены в ход различные пропагандистские трюки с целью принизить вклад в победу собственно абхазов, которые якобы пользовались неограниченной поддержкой «красно-коричневых сил имперского реванша», а сами составляли меньшинство в своей армии, набранной в основном из «боевиков, наемников, чеченцев- басаевцев, афганцев, кадровых офицеров русской армии, бойцов армянского батальона имени Баграмяна и прочего интернационального сброда».
С лета 1994 года в Абхазии осуществляли миротворческо-разделительную миссию российские батальоны. Грузинская сторона неоднократно высказывала неудовлетворение действиями миротворцев, которые, по мнению Тбилиси, практически ничего не делали для начала процесса массового возвращения грузинских беженцев и фактически выполняли роль пограничных сил.
30 мая 1997 года парламент Грузии принял решение о выводе российских миротворцев после 31 июля 1997 года, если последние не выполнят возложенные на них функции. Разумеется, это решение так и осталось на бумаге.
Позиция официального Тбилиси в урегулировании грузино-абхазского конфликта всегда отличалась непоследовательностью. В последние дни 1997 года, приняв Энвера Капба — посланца президента Абхазии, Шеварднадзе благожелательно отозвался об этой встрече, отметив, что он «приветствует диалог с любым абхазским лидером или с каждым абхазом».
Однако вслед за этим из Тбилиси прозвучал призыв использовать в отношении Абхазии силовой «боснийский вариант». В Грузии росло число политиков, высказывавшихся за применение элементов силового принуждения для окончательного урегулирования грузино-абхазского конфликта. О возможности проведения в Абхазии миротворческой операции по так называемому «боснийскому формату» заявлял и сам Шеварднадзе.
Тем не менее 345-й парашютно-десантный полк, дислоцировавшийся в Гудауте и составлявший основу российского миротворческого контингента в Абхазии, был расформирован и до 1 мая 1998 года покинул военную базу «Бамбора». Оставалась неясной перспектива дальнейшего развития событий в этом районе после вывода полка. Не секрет, что 345-й полк сыграл не последнюю роль в драматических событиях 1992 года, когда помог Сухуми выиграть войну против Тбилиси.
Коллективные силы по поддержанию мира в Абхазии (КСПМ) были развернуты по обе стороны от реки Ингури 17 июня 1994 года в соответствии с Московским соглашением о прекращении огня и разъединении сил, подписанным грузинской и абхазской сторонами 14 мая 1994 года.
Штаб КСПМ располагался в санатории города Сухуми. КСПМ имели на вооружении БМП, Т-72, БТР, БМД, артиллерию, вертолеты, стрелковое оружие. В соответствии с мандатом количество КСПМ было определено в 2500 человек, но реально до начала российско-грузинской войны они насчитывали приблизительно 1500 человек и состояли из 3 мотострелковых и 1 парашютно-десантного батальонов, танковой роты, артиллерийского дивизиона, отдельного вертолетного отряда, штабов для управления этими силами. Подразделения КСПМ действовали в зонах безопасности секторов Гали и Зугдиди. Штабы батальонов были расположены в городах Зугдиди и Гали и осуществляли руководство миротворческими силами в своем секторе зоны безопасности. Для мобильности управления имелось по одной оперативной группе, которыми управляли заместители командующего КСПМ.
В Зугдидском секторе дислоцировался 12-й Батумский (на 65 % состоящий из представителей аджарской национальности) и 102-й Ленинаканский (приблизительно на 65 % состоящий из представителей армянской национальности) мотострелковые батальоны. В Гальском секторе — мотострелковый батальон 27-й гвардейской мотострелковой дивизии, предназначенной для участия в миротворческой деятельности, и 7-й Гудаутский парашютно-десантный батальон (345-го гвардейского полка ВДВ, 7-й воздушно-десантной дивизии). Подразделения батальонов КСПМ несли основную службу на КПП, а также осуществляли патрулирование. КСПМ имели право останавливать машины, досматривать грузы, осуществлять деятельность против террористических и криминальных групп.
В соответствии с «Соглашением о прекращении огня и разведению сил» зоной безопасности была объявлена территория в 24 км по глубине (два сектора, по 12 км вправо и влево от реки Ингури) и по фронту — до 80 км. В зоне безопасности не должно было быть вооруженных сил и тяжелой боевой техники.
Затем следовала зона ограниченных вооружений, которая в глубину от зоны безопасности составляла 20 км и с той, и с другой стороны. По соглашению в этой зоне не должны были находиться вооруженные
