армии должны были нанести контрудар и отбросить противника в исходное положение, восстановив всю систему обороны на участке 13-й армии.
Особую боевую доблесть проявили части 17-го гвардейского стрелкового корпуса, 203-й гвардейский стрелковый полк 70-й гвардейской дивизии под командованием майора В. О. Коноваленко за 6 июля отбил до шестнадцати атак противника и нанес ему тяжелые потери.
Однако, несмотря на хорошо организованную оборону, величайшее мужество и массовый героизм наших войск, за 5 и 6 июля войскам противника ценою больших потерь все же удалось продвинуться на отдельных участках до 10 километров. Оба дня, невзирая на колоссальные потери, свирепствовала его авиация. Но прорвать тактическую оборону враг так и не смог.
Перегруппировав свои ударные танковые части, противник с утра 7 июля бросился в ожесточенную атаку на Поныри. Здесь занимала оборону 307-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора М. А. Еншина, усиленная 5-й артиллерийской дивизией, 13-й противотанковой артбригадой, 11-й и 22-й минометными бригадами.
Целый день в районе Понырей не смолкал непрерывный гул ожесточенного наземного и воздушного сражения. Враг бросал в бой все новые и новые танковые части, но и здесь ему не удалось сломить оборону.
8 июля усилились атаки в направлении Ольховатки. Здесь противник вновь натолкнулся на героическую стойкость советских воинов. Особенно отличились артиллеристы 3-й истребительно- противотанковой артиллерийской бригады полковника В. Н. Рукосуева. Бригада вела неравный бой с 300 танками противника.
Последующие попытки прорвать оборону советских войск также не дали противнику положительных результатов.
Так, до 10 июля, потеряв значительную часть танков, на которые Гитлер делал основную ставку, немецкие войска не смогли продвинуться вперед ни на один километр.
Еще в ходе описываемых сражений под утро 9 июля на командный пункт Центрального фронта мне позвонил И. В. Сталин и, ознакомившись с обстановкой, сказал:
– Не пора ли вводить в дело Брянский фронт и левое крыло Западного фронта, как это было предусмотрено планом?
– Здесь, на участке Центрального фронта, противник уже не располагает силой, способной прорвать оборону наших войск, – ответил я. – Чтобы не дать ему времени на организацию обороны, к которой он вынужден будет перейти, следует немедленно переходить в наступление всеми силами Брянского фронта и левым крылом Западного фронта, без которых Центральный фронт не сможет успешно провести запланированное контрнаступление.
– Согласен. Выезжайте к Попову и вводите в дело Брянский фронт. Когда можно будет начать наступление Брянского фронта?
– Двенадцатого.
– Согласен.
О положении дел на участках Воронежского фронта я не стал расспрашивать Верховного, так как держал непосредственную связь с А. М. Василевским, с Генеральным штабом и знал, что там так же, как и на участках Центрального фронта, разыгралось ожесточеннейшее сражение.
Вкратце позволю себе изложить события первого дня битвы на участке Воронежского фронта, о которых мне было известно из донесения в Ставку командования фронта.
В 16 часов 10 минут 4 июля противник начал наступательные действия передовыми отрядами. Эти действия, видимо, носили разведывательный характер. 5 июля из района Стрелецкий–Томаровка–Зыбино– Трефиловка после артиллерийского удара и авиационного налета враг перешел в наступление, введя в дело не менее 450 танков.
Первая атака была отбита.
Во второй половине дня, введя в дело тяжелые танки «тигр», противник вновь ринулся в наступление. На этот раз ему удалось сломить сопротивление 52-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал полковник И. М. Некрасов, и занять ряд населенных пунктов, в том числе Березов, Гремучий, Быково, Козьма-Демьяновку, Вознесенский. Соседняя 67-я гвардейская стрелковая дивизия полковника А. И. Баксова, подвергшаяся сильному удару, оставила Черкасское и отошла на рубеж Красный Починок.
За день боя немецко-фашистским войскам были нанесены колоссальные потери, но и войска фронта потеряли до 60 танков, 78 самолетов, значительное количество личного состава.
Из анализа действий противника чувствовалось, что в районе Белгорода его войсками руководят более инициативные и опытные генералы. Это действительно было так. Во главе группировки стоял генерал-фельдмаршал Манштейн, один из способнейших и волевых полководцев немецко-фашистских войск.
Как развивались события на Брянском фронте?
Вечером 9 июля, как было указано Верховным, я был в штабе фронта, где встретился с командующим М. М. Поповым, членом Военного совета Л. 3. Мехлисом и начальником штаба фронта Л. М. Сандаловым. Они уже получили указание Ставки о переходе в наступление войск фронта.
Должен отметить исключительно оперативную грамотность и умение четко спланировать наступательные действия, организовать систему управления войсками начальника штаба фронта генерала Л. М. Сандалова. Знал я его еще со времени битвы под Москвой, где он был в должности начальника штаба 20-й армии. Это был один из наиболее способных наших начальников штабов, глубоко разбиравшийся в оперативно-стратегических вопросах.
Планирование наступления в армиях было заранее продумано и подготовлено. Во главе армий стояли исключительно способные и опытные генералы, 3-й армией командовал генерал А. В. Горбатов, 61-й армией – генерал П. А. Белов, 63-й – генерал В. Я. Колпакчи, 3-й гвардейской танковой армией – генерал П. С. Рыбалко, 11-й гвардейской армией Западного фронта, которой предстояло наступать одновременно с Брянским фронтом, командовал генерал И. X. Баграмян.
Во всех этих армиях Брянского и Западного фронтов я побывал и по мере возможности оказал их командованию помощь своими советами.
Особенно детально пришлось поработать в армии И. Х. Баграмяна, с которым у меня с давних пор сложились хорошие деловые и товарищеские взаимоотношения. В тот момент у И. X. Баграмяна находились командующий Западным фронтом генерал В. Д. Соколовский и представитель Ставки генерал Н. Н. Воронов, занимавшийся артиллерийскими вопросами.
При обсуждении метода артиллерийского огня, о котором докладывал командующий артиллерией 11-й гвардейской армии генерал П. С. Семенов, родилась идея преподнести врагу какой-то новый, еще неизвестный ему метод.
После долгих обсуждений всеми нами было решено: атаку начинать не после артиллерийской подготовки, как это было до сих пор, что помогало противнику определить начало перехода наших войск в наступление, а в процессе самой артиллерийской подготовки, в момент усиления ее темпа и мощности. Этот метод хорошо себя оправдал.
Я был несколько удивлен при личном разговоре с И. В.Сталиным, когда он мне сказал об «открытии» Вороновым нового метода артиллерийского наступления, как его личном изобретении. И еще больше удивился, прочитав о том же в мемуарах самого Н. Н. Воронова.
12 июля Брянский фронт и усиленная 11-я гвардейская армия Западного фронта перешли в наступление и, несмотря на глубоко эшелонированную, сильно развитую в инженерном отношении оборону и упорное сопротивление противника, прорвали ее и начали продвижение вперед в общем направлении на Орел.
Как и ожидалось, противник заметался на орловском плацдарме и стал снимать свои войска из группировки, действовавшей против Центрального фронта, и бросать их против Брянского фронта и против 11-й гвардейской армии Западного фронта. Этим незамедлительно воспользовался Центральный фронт и 15 июля перешел в контрнаступление.
Так здесь, в районе Орла, долго готовившееся гитлеровское генеральное наступление окончательно провалилось. Немецким войскам предстояло испытать горечь тяжелого поражения и ощутить могущество
