второй и 39 миллиардов в первой пятилетке. Из этого видно, что даже с учетом имевшегося в последние годы удорожания строительства вводилось в действие производственных мощностей больше, чем за две предшествовавшие пятилетки, вместе взятые.
Как же обстояло дело с тяжелой и собственно оборонной промышленностью? В докладе XVIII съезду ВКП(б) об очередном плане развития народного хозяйства отмечалось, что в ходе выполнения прошлых планов пришлось ввиду осложнения международной обстановки вносить серьезные поправки в развитие тяжелой индустрии, значительно увеличив намеченный темп подъема оборонной промышленности. По плану третьей пятилетки по-прежнему особенно быстро развивались тяжелая и оборонная промышленность.
Действительно, ежегодный выпуск продукции всей промышленности возрастал в среднем на 13 процентов, а оборонной промышленности – на 39 процентов. Ряд машиностроительных и других крупных заводов был переведен на производство оборонной техники, развернулось строительство мощных специальных военных заводов.
Центральный Комитет партии помогал предприятиям, выпускавшим новую военную технику, в снабжении дефицитным сырьем, новейшим оборудованием. Чтобы крупные оборонные заводы имели все необходимое и обеспечивали осуществление заданий, туда посылались в качестве парторгов ЦК опытные партийные работники, видные специалисты. Должен сказать, что И.В. Сталин сам вел большую работу с оборонными предприятиями, хорошо знал десятки директоров заводов, парторгов, главных инженеров, встречался с ними, добиваясь с присущей ему настойчивостью выполнения намеченных планов.
Таким образом, с экономической точки зрения налицо был факт неуклонного и быстрого, я бы даже сказал форсированного, развития оборонной промышленности.
При этом не следует забывать, что, во-первых, этот гигантский рост в значительной степени достигался ценой исключительного трудового напряжения масс, во-вторых, он во многом происходил за счет развития легкой промышленности и других отраслей, непосредственно снабжавших население продуктами и товарами. Точно так же необходимо иметь в виду, что подъем тяжелой и оборонной промышленности происходил в условиях мирной экономики, в рамках миролюбивого, а не военизированного государства.
Поэтому еще больший нажим или крен в эту сторону практически означал бы уже переход с рельсов мирного развития страны на рельсы военного развития и привел бы к изменению, перерождению самой структуры народного хозяйства, ее милитаризации в прямой ущерб интересам трудящихся.
Естественно, с позиций послевоенных лет легко сказать, что на одном виде оружия следовало бы сделать больший акцент, на другом – меньший. Но даже с этих позиций невозможно было бы желать какого-либо кардинального, общехозяйственного изменения в предвоенной экономике.
Скажу больше. Вспоминая, как и что мы, военные, требовали от промышленности в самые последние мирные месяцы, вижу, что порой мы не учитывали до конца все реальные экономические возможности страны. Хотя со своей, так сказать, ведомственной точки зрения мы и были правы.
Например, объективными обстоятельствами лимитировались предложения наркома обороны о расширении массового производства новейших образцов самолетов, танков, артиллерийских тягачей, грузовых автомобилей, средств связи и прочей боевой техники.
Конечно, в промышленной, оборонной сфере было много недостатков, трудностей, о которых мы еще будем говорить. В связи с огромным размахом строительства ощущалась нехватка квалифицированной рабочей силы, недоставало опыта в освоении производства нового оружия и организации его массового выпуска. Потребности в боевой технике и вооружении стремительно уходили все вперед и вперед.
Оснащение вооруженных сил средствами борьбы, в том числе и новейшей техникой, происходило по конкретным решениям правительства. Только руководству страной было дано право – и никому больше – решать: когда и что снять с вооружения, что и когда принять на вооружение.
Порядок принятия нового образца вооружения в массовое производство был следующий.
Образцы проходили вначале заводские испытания, в которых принимали участие военные представители, затем войсковые, и только после этого Наркомат обороны давал свое заключение. Правительство при участии наркома обороны, наркомов военной промышленности и главных конструкторов рассматривало представленные новые образцы вооружения и военной техники и принимало окончательное решение по их производству.
На все это уходило порядочно времени. Бывало и так: пока шел процесс изготовления и испытания новой техники, у конструкторов был уже готов новый, более совершенный образец, и вполне закономерно, что в этом случае вопрос о принятии на вооружение откладывался до полного испытания новейшего образца.
Военных часто ругали за то, что они слишком настойчиво просили ускорить принятие того или иного образца на вооружение. Им говорили: «Что вы порете горячку? Когда надо будет – мы вас забросаем самолетами, танками, снарядами».
– Сейчас вы нас ругаете, – отвечали военные, – за то, что мы настойчиво требуем, а если война случится, вы тогда будете говорить – почему плохо требовали.
Конечно, тогда мы, военные руководители, понимали, что в стране много первостепенных задач и все надо решать, исходя из большой политики. Но оказалось, что большая политика, руководителем которой был И.В. Сталин, в своих оценках угрозы войны исходила из ошибочных предположений.
В целом созданные за две довоенные пятилетки и особенно в три предвоенных года огромные производственные мощности обеспечивали основу обороноспособности страны.
С военной точки зрения исключительное значение имела линия партии на ускоренное развитие промышленности в восточных районах, создание предприятий-дублеров по ряду отраслей машиностроения, нефтепереработки и химии. Здесь сооружались три четверти всех новых доменных печей, вторая мощная нефтяная база между Волгой и Уралом, металлургические заводы в Забайкалье, на Урале и Амуре, крупнейшие предприятия цветной металлургии в Средней Азии, тяжелой индустрии на Дальнем Востоке, автосборочные заводы, алюминиевые комбинаты и трубопрокатные предприятия, гидростанции. Во время войны вместе с эвакуированными сюда предприятиями на востоке страны была создана промышленная база, обеспечивавшая отпор врагу и его разгром.
Два слова хотелось бы сказать о материальных резервах, заложенных накануне войны. Они преследовали цель обеспечить перевод хозяйства на военный лад и питание войск до тех пор, пока хозяйство не заработает целиком на нужды войны. С 1940 по июнь 1941 года общая стоимость государственных материальных резервов увеличилась с 4 миллиардов до 7,6 миллиарда рублей[34].
Сюда входили резервы производственных мощностей, топлива, сырья, энергетики, черных и цветных металлов, продовольствия. Эти запасы, заложенные накануне войны, хотя и были довольно скромными, помогли народному хозяйству, несмотря на тяжелый 1941 год, быстро взять темп и размах, необходимые для успешного ведения войны.
Итак, пульс тяжелой индустрии, оборонной промышленности бился учащенно, достиг в предвоенные годы и месяцы наивысшего напряжения и полноты. Строже, как бы собраннее становилась и жизнь государства в целом.
Внеочередная IV сессия Верховного Совета СССР в сентябре 1939 года принимает «Закон о всеобщей воинской обязанности». По новому закону в армию призываются лица, которым исполнилось 19 лет, а для окончивших среднюю школу призывной возраст устанавливается в 18 лет. Для более совершенного овладения военным делом были увеличены сроки действительной службы: для младших командиров сухопутных войск и ВВС – с двух до трех лет, для рядового состава ВВС, а также рядового и младшего комсостава пограничных войск – до четырех лет, на кораблях и в частях флота – до пяти лет.
Выполнение третьего пятилетнего плана в целом и заданий в области тяжелой и оборонной промышленности в частности, а также угроза военного нападения на СССР требовали увеличения количества рабочего времени, отданного народному хозяйству. В связи с этим Президиум Верховного Совета СССР 26 июня 1940 года принимает Указ «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Создается новая система подготовки квалифицированной рабочей силы в ремесленных и железнодорожных училищах, школах фабрично-заводского обучения, которые готовили в среднем от 800 тысяч до 1 миллиона человек в год.
Тогда же, в середине 1940 года, Президиум Верховного Совета СССР издал Указ «Об ответственности
