Когда Саша съел свою порцию, он вспомнил, о чем не успел сказать вчера:
– Мама Катя! Я женюсь!
На какое-то время прекратился стук ложек, воцарилось общее молчание, взорвавшееся громовым хохотом сидевших за столом женщин. Такого смеха в стенах этого мрачного барака никогда не было слышно.
– Ой, батюшки, Сашка женится, – раздавались голоса сквозь всхлипы смеха. Некоторые хватались от смеха за животы, у многих выступили слезы от небывалого веселья, одна женщина выскочила из-за стола и упала на топчан в приступе смеха.
Саша изумленно оглядел смеющихся женщин – что же тут смешного? Он посмотрел на маму Катю, у которой смех прятался в глубине глаз. Она хлопнула ладошками по столу:
– Прекратите. Человек женится, что тут смешного?
Новый взрыв смеха оборвал ее на полуслове.
– Ну, будет вам, хватит смеяться. Саша, а кто твоя невеста?
– Шура!
– А она согласна?
– Еще как, только хочет спросить у своей мамы.
– Ты, конечно, уже большой, но семенная жизнь и заботы лежат на мужчине. Ты подумал, где вы будете жить?
– Как где? На нашем топчане. Всем места хватит. А когда у нас будут дети, тоже с нами будут жить.
– М-да, это серьезно. Но ты же должен чем-то кормить свою жену, где ты будешь еду доставать?
– Я буду делить пополам то, что ты мне оставляешь, а еще буду ходить на охоту.
– В чем же ты будешь ходить? Надо вначале валенки сшить. Давай-ка, не торопись, доедай и возьмемся за твои ноги.
Действительно, по снегу босиком много не походишь, об этом Саша хорошо знает. Когда они жили в другом месте, то зимой его с другими ребятами целую зиму держали в бараке. Не было одежды и обуви.
– Ладно, шей побыстрей, а то вдруг Шура передумает.
– Не передумает, она девочка серьезная, что ей мама скажет, то она и сделает. А сейчас давай приниматься за обувь.
Мама Катя вытащила из-под топчана старые валенки, отрезала голенища, попросила Сашу стать ножкой на войлок и кусочком мыла очертила ступню. Потом этим же кусочком что-то чертила на разрезанных валенках, потом резала большим ножом. Саша внимательно смотрел и никак не мог понять, как из таких обрезков мама Катя сумеет сшить валенки.
– Саша, мне нужна твоя помощь, иначе ничего не получится.
Вытащив из коробочки катушку ниток, мама-Катя распустила нитки, свернула несколько раз, дала в руки Саше один конец – «Держи крепче!» – и похожим на смолу кусочком стала быстро водить по скрученным ниткам, которые после этого становились черными и получилась одна толстая нитка. Взяв из коробки шило и большую иголку, мама Катя начала сшивать кусочки разрезанного валенка, вначале протыкая шилом сложенные кусочки войлока, а после этого продевая в отверстие иголку с черной ниткой.
– Смотри, Саша, и учись, в жизни все пригодится.
У Саши нет времени учиться. Он заметил стоявшую за окном Шуру.
– Мама Катя, я сейчас, – и выбежал из барака.
Шура стояла, понурив голову.
– Саша, я вчера дождалась маму, спросила разрешения выйти за тебя замуж. Она очень рассердилась, а потом сказала, что выдаст меня замуж, когда я вырасту. Она найдет мне жениха не спецпоселенца, а вольного, который увезет меня туда, где живут свободные люди.
Саша слушал молча, засунув руки в кармашки штанишек.
– Саша! Ты не расстраивайся. Когда я вырасту, я только за тебя выйду замуж, не нужен мне вольный, никуда я с ним не поеду.
– Ладно, Шура, обождем. А сейчас я пойду смотреть, как мама Катя мне валенки шьет. Скоро зима, буду готовиться на охоту ходить, всех вас мясом накормлю.
И Саша заторопился смотреть, как же мама Катя из кусочков сможет сделать настоящие валенки, в которых, он знает, никакой холод не страшен и можно по любому снегу ходить.
Держа заготовки на коленях, мама Катя живо управлялась с шилом и иголкой. Одна половина валенка уже была сшита.
– Видишь, какие мы с тобой мастера! Подай мне вон ту катушку.
– Екатерина Васильевна! Тебя комендант срочно требует, – говорит вошедшая дежурная по бараку.
– Вот не во время, что там случилось? – пробурчала мама Катя, – первый выходной за полгода – и то комом. – Отложила свое изделие, воткнула в него шило и иглу. – Посиди, Сашенька, я быстро.
Перед комендатурой, у крыльца, она увидела подводу и стоящих возле нее вооруженных автоматами энкавэдэшников. На крыльцо вышел комендант с еще одним энкавэдэшником. Судя по тому, как почтительно держался с ним комендант, это был большой начальник.
