МАЛЕНКОВ. МАЛЕНКОВ пусть останется с Вами, а ВАСИЛЕВСКИЙ сейчас же вылетает в Москву… Когда Вы можете вылететь?»
Я ответил: «Надо вылететь немедленно».
— «Ну, вот и хорошо. А Вы не голодны?» — сказал СТАЛИН. — «Да, не мешало бы подкрепиться». СТАЛИН позвонил. Вошел ПОСКРЕБЫШЕВ.
СТАЛИН: «Скажите, чтобы дали чай и бутерброды».
Через 5–7 минут принесли чай и не менее десятка бутербродов с сыром и колбасой.
В 10 часов 1 сентября мы приземлились в районе Камышина. Меня встретил А.М. ВАСИЛЕВСКИЙ. Он коротко рассказал обстановку. После разговора с ВАСИЛЕВСКИМ я поехал на машине в Штаб Сталинградского фронта в Малую Ивановку, A.M. ВАСИЛЕВСКИЙ моим самолетом вылетел в Ставку.
Около 14 часов мы были в штабе фронта. Командующий фронтом ГОРДОВ был на командном пункте 1-й гвардейской армии.
Слушая доклад начштаба фронта НИКИШЕВА и начоперотдела штаба РУХЛЕ, я увидел, что они не только плохо знают обстановку, но у них нет уверенности в том, что противника можно остановить в районе Сталинграда, не сдав врагу Сталинград.
Через пару часов, прибыв на командный пункт 1-й гв. армии, нас встретил комфронтом ГОРДОВ и командующий армией К.С. МОСКАЛЕНКО. Доклад ГОРДОВА произвел благоприятное впечатление. Чувствовалось знание противника, знание своих войск и главное вера в их боеспособность.
Обсудив обстановку и состояние своих войск, мы пришли к выводу, что раньше 7 сентября мы не сможем начать контрудары армии Сталинградского фронта, о чем я и доложил по «ВЧ» СТАЛИНУ 1-го сентября.
2-го сентября, находясь с К.С. МОСКАЛЕНКО в частях армии, мне передали, что меня разыскивает СТАЛИН.
Я вернулся на командный пункт около 17 часов и тут же позвонил СТАЛИН.
СТАЛИН: «Звонил ЕРЕМЕНКО и доложил, что части обороняющие город истощились и не в состоянии сдерживать наступление противника. Просил с утра 3-го и не позднее утра 4-го начать контрудар с севера». Я ответил: «Раньше 7-го контрудар начать невозможно, так как раньше войска фронта не смогут подготовить свое наступление». СТАЛИН: «Наступление начать рано утром 5-го. Вы за это отвечаете головой» и положил трубку.
3-го сентября я получил шифровку за подписью СТАЛИНА: «Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в 3-х верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленную помощь. Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь сталинградцам. Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению Всю авиацию бросьте на помощь
Сталинграду. В самом Сталинграде авиации мало. СТАЛИН».
Я тут же позвонил СТАЛИНУ и доложил, что «я могу приказать завтра же с утра начать контрудар, но войска вынуждены начать бой почти без боеприпасов, так как их могут доставить на артпозиции не раньше вечера 4 сентября. Кроме того, увязка взаимодействия стрелковых войск, артиллерии, танков и авиации будет закончена к исходу 4-го, а без увязки взаимодействия начинать наступление бессмысленно».
СТАЛИН: «Вы как думаете, противник будет ждать пока Вы раскачаетесь?… ЕРЕМЕНКО доложил, что противник может взять Сталинград при первом же ударе, если Вы немедля не ударите с севера».
«Я не разделяю точку зрения ЕРЕМЕНКО» — ответил я… — «И прошу разрешения начать наступление 5 сентября. Авиации прикажу бомбить противника всеми силами».
СТАЛИН: «Ну, хорошо. Если противник начнет общее наступление на город, немедленно атакуйте его. Главная цель удара с севера — отвлечь часть сил немцев от Сталинграда и если удастся соединиться с юго-восточным фронтом и ликвидировать прорвавшуюся группу противника к Волге, как мы об этом с Вами условились».
До 5-го сентября особых событий не произошло. Около 3-х часов ночи СТАЛИН вызвал МАЛЕНКОВА к телефону и спросил его «Переходят ли армии Сталинградского фронта в наступление». На рассвете 5-го сентября 24, 1, 66 армии Сталинградского фронта перешли в наступление.
В 23 часа позвонил по «ВЧ» СТАЛИН.
«Как дела под Сталинградом?»
В Истории Великой Отечественной войны этот вопрос излагается так:
1) «Первые наметки будущей наступательной операции (подчеркнуто мною) разрабатывались в Ставке еще в августе 1942 г. Первоначальный вариант плана носил ограниченный характер».
Это надуманное и притянутое за волоса измышление. Это не наметки будущей наступательной операции, а совершенно самостоятельный план Ставки, с целью срыва наступления противника на Сталинград или, в крайнем случае, задержания его на подступах к Сталинграду. О большем тогда никто в Ставке и не думал.
2) Вторая версия: 6-го октября Военный Совет Сталинградского фронта направил в Ставку свои предложения по организации и проведению контрнаступления. «Решение задачи по уничтожению противника в районе Сталинграда, — писали они — нужно искать в ударе сильными группами с севера в направлении Калач и в ударе с юга, с фронта 57 и 51 Армий, в направлении Обганерово и далее на северо- запад, последовательно разгромив противника перед фронтом 57 и 51 Армий, а в дальнейшем Сталинградскую группировку».
На этот вопрос дает ответ предписание начальника Генштаба А.М. ВАСИЛЕВСКОГО командующему Донским фронтом от 7 октября, где сказано:
«В целях разгрома войск противника под Сталинградом, по указанию Ставки Верховного главнокомандования, командующим Сталинградским фронтом разрабатывается план удара его усиленными левофланговыми 58 и 51 армиями в общем направлении Цаца — Тундутово… Одновременно с этой операцией должен быть нанесен встречный удар центром Донского фронта в общем направлении Котлубань — Алексеевка… (везде подчеркнуто мною Г. Ж.)…
9-го октября Военный Совет Сталинградского фронта представил более детальный план…. осуществить удар Донского фронта не из района Котлубань на Алексеевка, а сфронта Клетская, Сиротинская на Калач».
Ну что можно сказать по этому поводу?
Первое: тогда, когда Военный Совет писал в Ставку свои соображения, Ставка уже имела разработанный план контрнаступления в районе Дона — Волги тремя фронтами, главный удар проектировался нанести не Сталинградским и не Донским фронтом, а вновь создаваемым юго-западным фронтом и второе: разработанный план контрнаступления СТАЛИН приказал держать в строжайшей тайне, маскируя его меньшими планами двух фронтов, о чем и писал
A.M. ВАСИЛЕВСКИЙ в директивах Генштаба командующему Сталинградским и Донским фронтом. Взгляните на карту, посмотрите пункты, о которых упоминается, и Вам станет ясным, что здесь идет речь не о том контрнаступлении, которое проводилось в жизнь в ноябре месяце. В истории также упоминается о том, что несколько позже командующий югозападным фронтом также направил свой план участия фронта в этой операции. Ну это просто безграмотное утверждение. Возникают вопросы: когда позже, какой план, свой собственный или во исполнение директивы Ставки.
Как известно, юго-западный фронт был образован только 29-го октября, тогда, когда средства и силы фронта уже заканчивали сосредоточение, согласно плану контрнаступления и план в основном уже был сверстан и материально обеспечен.
О чем здесь надо было сказать авторам «Истории Отечественной войны», так это о том, что каждый командующий фронтом, согласно существующей практики и порядку, разрабатывая план действий фронта, докладывал его на утверждение Ставке ВГК в Москве или его представителям на месте и при этом, естественно, излагал свои соображения о взаимодействии с соседями и просьбы к Ставке.
Для того, чтобы разработать такой крупнейший план контрнаступления, как план контрнаступления трех фронтов в районе Дона — Волги, нужно было исходить не из абстрактных размышлений и материально необоснованной идеи, фантазии, а из конкретных материально-технических расчетов. Кто же мог производить конкретные расчеты сил и средств для проведения такой крупнейшей операции? Конечно,
