Евангелие Люцифера

«вернуться куда-то опять». A giddo-dom — имя собственное. Это название Оуэх и прибывшие с ним пришельцы дали Земле.

— В таком случае harga-me-giddo-dom означает… «возвращение на Землю».

К. К. не мог удержать улыбку:

— Ну, ведь правда невероятно?

Холодная темнота, идут секунды, потом до меня дошло.

— Они вернутся? Люди Оуэха?

— Да! Ведь правда невероятно?

— Сюда? На Землю?

— Да! Все эти зашифрованные формулировки — все, что мы истолковывали и пытались понять, — не означают ничего другого, кроме того, что они предупредили о своем возвращении.

К. К. засмеялся. Или заплакал. Понять было трудно.

— «Новое время наступит» значит не то, что Земля погибнет, — сказал К. К., успокоившись. — «Новое время» значит, что они вернутся. И к тому времени они наконец встретятся с цивилизацией, с которой смогут вступить в контакт. Мы сможем поучиться у них. Сможем развиваться. Перенимать у них знания. Избежать их ошибок. Подумать только! Сородичи Оуэха там у себя собирали знания на протяжении сотен тысяч лет. И всеми этими знаниями они поделятся с нами.

— Оуэх прибыл слишком рано.

— Он был не первым посетителем Земли. Согласно последним истолкованиям текста, обитатели его родной планеты посещали Землю раз в пять тысяч лет все доисторическое время. В первый раз, когда они прибыли сюда, наши предки были всего лишь стадами животных. Они превратили этих животных в людей.

— Почему? Почему они взвалили на себя это бремя?

К. К. помолчал. Посмотрел на небо, потом на зиккурат и встретился со мной взглядом:

— Я получил от биологов отчет сегодня утром. Они изучили обнаруженные останки.

— И что же они установили? Кроме того, что он умер?

— Мы его родственники, Бьорн! — К. К. помолчал. — Оуэх и человеческая раса! Правда невероятно? Это меняет наше восприятие Вселенной.

— Как это может быть? Каким образом мы можем быть родственниками?

— Мы получили от генетиков предварительный анализ ДНК. Анализ митохондриальной ДНК Оуэха говорит, что мы все — его потомки. Мы обнаружили общее происхождение МТ ДНК Оуэха, это значит, что мы можем оценивать наше место во Вселенной совершенно по-другому. Либо Оуэх и его люди общались с земными женщинами — что уже означает близкое биологическое родство. В таком случае они — наши предки, а мы, люди, их потомки. Или же Оуэх и мы, люди, происходим из одного и того же места где-то в космическом пространстве.

Я пытался осмыслить то, что говорил К. К. Это было непросто.

— Ты хочешь сказать, что у нас общая биология?

— Долго же до тебя доходит. Люди Оуэха были способны совокупляться с земными женщинами, что означает наше тесное биологическое родство, или же общим было наше происхождение когда-то очень давно в какой-то точке в космосе. Я не знаю, какая альтернатива более невероятная.

— Общее происхождение? Ты хочешь сказать, это было на какой-то третьей планете?

— Я не могу ответить на этот вопрос. Мы — люди каменного века, Бьорн. Мы не способны увидеть всю картину сразу. Одну гипотезу в астробиологии называют «панспермия». Она утверждает, что космическое пространство насыщено «семенами жизни». Вселенная имеет огромные размеры, но вся ее материя происходит от единого акта Большого взрыва одной-единственной точки с невероятной концентрацией энергии, в результате которого возникла Вселенная. «Семена жизни», возможно, рассыпаны по всему космическому пространству. Согласно родственной гипотезе — «экзогенезису», — жизнь на Земле возникла, когда метеоры принесли сюда некие устойчивые бактерии. Такие же бактерии могли попасть на другие, похожие на Землю, планеты и дать аналогичным образом начало жизни.

— Но без вмешательства Бога…

— Кто знает? А существует ли план созидания Вселенной? — Мы оба автоматически посмотрели на звездное небо над нашими головами. — Если бы я осмелился мыслить как философ или специалист по религии, то я определил бы Бога как универсальную первоначальную силу. Не как мысль, не как библейского патриарха, который управляет человечеством с заботой о каждом из нас, а силу. Силу, возникшую одновременно с Вселенной в качестве части Вселенной. Разве все религии мира не есть жалкие потуги людей установить рамки этой не подлежащей определению силы? Силы, которую некоторые называют Богом.

К. К. вынул из нагрудного кармана сигару и закурил. Огонек светился оранжевой точкой в темноте. Он предложил сигару мне. Я удивил нас обоих тем, что взял ее.

— Когда можно ждать их обратно? — спросил я и зажег сигару спичкой, которую протянул мне К. К.

— Оуэх сам пишет, что это произойдет через 1 647 000 суток. Это значит — в течение ближайших пятнадцати лет. Может быть, в 2012 году? Самое позднее — в 2024-м.

— Они вернутся на Землю… — ошеломленно повторил я сам себе, не в состоянии осмыслить сказанное. Я попробовал представить себе последствия того, что рассказал мне К. К. Дым сигары разъедал рот. — Мы — далекие родственники.

— Ну правда это невероятно, Бьорн?

— Но зачем? Зачем они вернутся?

— Может быть, по такой абсолютно банальной причине, что хотят нам помочь.

— Зачем?

— Неужели не понимаешь? Чтобы сделать этот мир более удобным для жизни.

3

Когда я снова лег спать, я встретился во сне с Оуэхом.

Сначала я подумал, что нахожусь на чужой планете. Но когда Оуэх подошел ко мне, я понял, что мы оба здесь. В пустыне. На Земле.

Giddo-dom.

Он улыбнулся. Во всяком случае, я подумал, что он улыбнулся. Сказать трудно. Рот имел что-то очень слабо напоминающее губы… Вид у него был совсем не дружелюбный. Это правда. И все же я смог увидеть в нем что-то человеческое под широким балахоном: две руки, две ноги, шею и голову, только он был невероятно высоким и худым. Голова узкая, продолговатая, заостренная макушка. Он был лысым, но на самой макушке торчал пучок волос, и еще немного волос было за небольшими ушами. Нос казался слишком маленьким для такого длинного лица.

Бьорн.

Я не услышал его голоса. Его слова — или, может быть, мысли — сразу появились у меня в голове.

— Оуэх, — ответил я.

Он протянул костлявую руку и погладил меня по волосам:

Вы уже подготовились.

Он улыбнулся. Кажется, улыбнулся. На его бледном лице я почувствовал благожелательность. Несмотря на сон, я почувствовал желание познакомиться с этим добрым свободным существом, который умер давным-давно.

Не думай, это не сон, Бьорн.

— Не сон?

Сновидения связывают наши мысли наперекор всему, что нас разделяет: времени и пространству, жизни и смерти.

Он взглянул мне в глаза. Я не рассмотрел, какого цвета у него глаза. Протянул руку и потрогал его. Кожа была не как у человека. Толстая. Грубая. Красноватая.

— Оуэх…