царапины.
– Хмырь в плаще, значит, не их кореш? – спросил Принц.
– Не их, Батя, – ответил Глыба, – это вообще кто-то третий.
– Глыба, блудницы – это бляди? – вдруг спросил Зверенок.
– Да.
– А что такое легион?
– Гляди-ка, стал вспоминать реальные события! Контузило его, что ли?..
– Отвянь, Зверенок, – сказал Принц, – так что, Глыба? Что скажешь, сынок?
– Надо завершить сделку, – ответил Глыба. – Им зачем-то нужны эти девочки. Нужны – надо отдать, мы форс не потеряем. Сегодня что-то помешало сделке, они снова выйдут на нас. Надо позаботиться о том, чтобы ничто не помешало сделке во второй раз.
– Может быть, вообще отказаться от этого бизнеса, а? – глядя прямо перед собой, спросил Принц. – Марафет-то намного больше бабок приносит…
Зверенок вскинул было голову, но тут же снова потупился.
– Что делать с девками в фургоне? – спросил он.
– Отвозить поздно, – посмотрев на часы, сказал Глыба, – запри где-нибудь.
– Субботник им устрой, – буркнул Принц, – возьми их себе или вон с шестерками да вертухаями местными поделись. Иди, родной, мне с Глыбой пошептаться надо.
– Я этажом ниже буду, – сказал Зверенок, – девочки будут там же.
Зверенок вышел. «Девочку, интересно, возьмет себе или нет?»
– Ты что-то хотел мне сказать, сынок? – спросил Принц.
– Да, Батя, я думаю, что знаю, кто эти люди.
– Кто же? Не тяни резину…
– Они заговорщики, Батя.
– Кто?
– Заговорщики. Если им фишка выпадет, в стране через два года будет другая власть.
– Ты что это?.. А девки им на что?
– Они из них боевиков делают. Ты послушай, Батя, – предупреждая возражения Принца, Глыба опустил ему руку на плечо, – та девчонка, что была среди покупателей, стоит всех наших шестерок вместе взятых, да еще со мной в придачу. Я ведь пошептался с конкурентами. У них тоже девок выкупали. Все как на подбор молодые, здоровые, издалека, почти все сироты. Может быть, еще какие-то требования к ним имеются. Но это не важно. Ты знаешь, сколько они скупили и выкрали девочек за последний год? Шестьдесят семь, Батя. Плюс эти четыре. Плюс то, что мы не знаем. Ребята у них тоже молодые, крепкие и ловкие. Откуда берут, не знаю, но наверняка тоже способ нашли…
– Не торопись, сынок, – перебил Принц, – я не понимаю… Как это: из шлюх, из подстилок делать бойцов? Они же никто, ими пользуются…
– Это для нас и для клиентов они никто. Жизнь к этим девочкам повернулась самой гадкой стороной с самого начала. Но они-то себя людьми считают, это я тебе гарантирую, а заговорщики берут себе самых свежих девочек, которых только-только окунули. Предложи им дело, покажи идею, цель, пойдут, как миленькие, а злобы и жестокости в них достаточно. Так что все верно наши покупатели рассчитали. И цель у них, думаю, нешуточная.
– Считаешь, козырное что-то в Кремле намечается?
– Это с какой стороны смотреть, Батя…
Принц долго молчал. Он налил себе коньяку, выпил, не торопясь, закурил сигарету, выпустил струйку дыма.
– Ты ведь еще что-то сказать хотел, – произнес он наконец, – про фраера этого в плаще тоже идею имеешь?
– Нет, Батя, – ответил Глыба, – про него ничего не понимаю. А сказать я вот что хотел. Я к ним хочу.
– Куда ты хочешь?! – Принц даже попытался задрать голову, чтобы посмотреть на Глыбу, но приступ кашля согнул его над столом. Когда он прокашлялся, то снова налил себе коньяку и выпил, на этот раз залпом.
– Батя, я, как наказал отец, служил тебе верно, – ровно проговорил Глыба, – несколько часов назад я бы отдал за тебя жизнь. Но сейчас… Сейчас, Батя, во всем открывается другой смысл. Я хочу настоящего дела, настоящей жизни. Я хочу, чтобы страна была другой, и еще я хочу в этом участвовать.
Принц молчал. Тогда Глыба продолжил:
– Погано тебя оставлять, Батя, но все равно через два года места для наших дел останется немного, если останется вообще. Ты стар и болен. Тебе пора на пенсию. Давай я тебя спрячу…
– Зачем это?
– Я тебя так спрячу, что сам не смогу найти.
– Вот ты о чем, – задумчиво произнес Принц, – они ховаются, все концы рубят, чтоб никто ничего… Ты, значит, предлагаешь мне так от дел отойти, чтобы никто меня найти не мог, чтобы даже ты не знал, где я?
