– Алекс!.. – снова громко просипел незнакомец. – Почему, Алекс?!
– Все решено, – ответил Киреев, – ты знаешь об этом.
– Я знаю, – завыл незнакомец, – знаю! Ты сам ещё не понял, что сделал. Нельзя этого… Нельзя с ними. Вы пришли за мной, а они придут за тобой, Алекс. Не упивайтесь своей силой и умом. Здесь это не работает. Здесь не работает ни истина, ни страх, ни искушение, ни стыд. И я умоляю, Алекс: нельзя женщин. Я стал изгнанником, чтобы сказать тебе это. Останови это, останови сейчас, или потом будет поздно…
– Нет.
– А как же предназначение, Алекс? – в голосе незнакомца прорезался какой-то странный, едва заметный акцент.
– Нет никакого предназначения, До, – ответил Киреев.
Незнакомец упал навзничь и снова завизжал своим душераздирающим нечеловеческим визгом.
– Вот именно, – непонятно кому сказал Киреев, встал, огляделся вокруг, подобрал с земли кусок арматуры и снова присел на корточки рядом с незнакомцем, который тут же схватил его за руку.
– Как больно, Алекс! – уже почти нормальным голосом проговорил он. – Если б ты знал… Четвертый раз, Алекс, четвертый раз…
– И последний, – сказал Киреев и с размаху вонзил пруток арматуры лежащему в глаз, пригвоздив его голову к земле.
Какое-то время Киреев продолжал сидеть над убитым, потом решительно встал и развернулся.
– Избавьтесь от тела, – кинул он оперативникам и двинулся назад к пролому в заборе, – пошли отсюда. И посмотрите, что там с нашим полковником…
– Стой, – остановил его Суворов, – ты так и не ответил мне. Кто это?
Киреев остановился, повернул голову к Суворову и ответил:
– Это педик, я же сказал. Он прилепился ко мне еще в «Сибнефти», таскался за мной везде, преследовал… Он помешанный, Данила. Вбил себе в голову всякие безумные идеи, в том числе и то, что влюблен в меня. Я думал, что избавился от него…
– Почему он знает о нас?
– Видимо, следил…
– Следил?! – лицо Суворова налилось краской. – Как это «следил», так растак?! Как он мог вычислить нас? Ты понимаешь, о чем говоришь?
– Данила, никого он не вычислял, он просто следил за мной. Он маньяк, а маньяки могут многое. Ты видел, какой он сильный во время припадка?
– Ты должен был рассказать обо всем нам.
– Я думал, что избавился от него, я же сказал. Я получил информацию, что он попал под поезд. Но оказалось, что он выжил… Теперь вот все кончено.
– А что это ты там говорил про сбой, изгоя и прочее? – подал голос Струев.
– А кто он по-твоему? – откликнулся Киреев.
– А как ты его назвал?
– До. Джон До. У него была в компании такая кличка.
Подошел Жук, потирая буквально на глазах растущую на лбу шишку.
– Ты как, Петрович? – спросил его Суворов.
– Нормально, – ответил тот, – я же военный, у нас лбы медные. Слушайте, а где Слава?
Все стали оглядываться, Синий даже выглянул в пролом в заборе. Петрова нигде не было.
– Вот черт! – ругнулся Суворов. – С этим-то что?
– Избавьтесь от тела, – повторил свое распоряжение оперативникам Киреев, – не забудьте протереть арматурину и влить в этого кренделя побольше водки. И передайте по связи, что мы потеряли Петрова.
– Петров на аллее, – почти сразу откликнулся один из оперативников, держа палец на кнопке коммуникатора.
– Мать растак, – пробурчал Суворов и, оттолкнув Синего, первым полез в пролом в заборе. За ним потянулись остальные.
Петров, вяло пошатываясь, брел по аллее к выходу изпарка. Он почти поравнялся с милицейским патрулем, который глядел на него, явно прикидывая, задерживать его или не заморочиваться. К Петрову вовремя подскочила оперативница, взяла его под руку и стала громко нести какую-то чушь про «поедем домой» и про «последний стакан был лишним». Милиционеры переглянулись и двинулись дальше. Все вместе собрались уже за воротами парка, у входа на мост через Москву-реку.
– Что с тобой случилось, Слава? – спросил Струев.
– Голова закружилась, – заплетающимся языком проговорил Петров, – я, по-моему, даже упал. То ли пить не надо было, то ли солнечный удар…
– Где вы все были?! – строго спросил у оперативников Киреев.
– Кто где, Александр Юрьевич, – ответил старший прикрытия, – кто-то отвлекал, кто-то с вами пошел…
