каким мы увидели его впервые:
«После тяжелой и продолжительной болезни скончался член КПСС с 1929 года, ведущий конструктор и изобретатель в области радио инженер-подполковник Михалин Борис Андреевич.
Б. А. Михалин родился в 1907 г. в семье крестьянина. С 13 лет начал свою трудовую деятельность. Почти 30 лет жизни он отдал делу укрепления обороноспособности нашей Родины. Под руководством и при непосредственном участии Б. А. Михалина были разработаны образцы и организован серийный выпуск широко известной переносной радиостанции «Север», успешно применявшейся в партизанских соединениях и частях Советской Армии в годы Великой Отечественной войны.
За выполнение ответственных заданий командования и большой вклад в развитие военной техники Б. А. Михалин награжден 11 орденами и медалями.
Память о Б. А. Михалине, талантливом военном инженере, скромном и принципиальном коммунисте, хорошем друге и товарище, навсегда сохранится в наших сердцах.
Группа товарищей».
Мы хотели рассказать об одном из сотен партизанских радистов, упомянули его чудесную рацию, которая позволяла в самых трудных, самых неподходящих условиях быстро устанавливать связь с Центром, передавать ценнейшие данные разведки. Мы знали, что еще не пришло время рассказать историю радиостанции — историю, которую прежде знали лишь посвященные. И вот это время настало. Назван и человек, который создал ее, а значит, и незримо участвовал в боевых рейдах, находился рядом с каждым радистом, зажавшим в пальцах рукоятку телеграфного ключа.
То, что было нами написано, теперь стало лишь черновиком, заготовкой. Ибо в нашем рассказе отсутствовал Михалин, по существу, ничего не сказано о «Севере». Работу следовало продолжить.
Это было почти интуитивное решение — сделать написанное максимально содержательным, овладеть новым материалом. Мы еще не понимали важности задачи, которая стояла перед нами.
Михалин — изобретатель, и первым, к кому мы обратились, был сотрудник Министерства обороны СССР подполковник технической службы А. М. Киселев. Большой знаток истории и практики советского изобретательства, он щедро поделился с нами данными о Михалине, которые были в его распоряжении. К сожалению, они были скромны, эти сведения.
— Они пополнятся, — утешал Киселев, — самое главное, не упустить из виду мысль, высказанную автором «Севера» в письме, которое он написал перед смертью. Письмо адресовано ЦК КПСС, к нам в отдел его передали для реализации предложений Михалина. Борис Андреевич обращал внимание на то, что во множестве книг, написанных о советских разведчиках, ни слова не говорится о том, откуда взялась, как была создана рация, служившая их важнейшим оружием. Он считал это несправедливым и был абсолютно прав. И учтите, Михалин ни одним словом не обмолвился о себе. Он только рассказал все, что видел сам, что знал о рабочих и инженерах, давших армии «Северы». Он хотел, чтобы об этом, как и о подвигах разведчиков, тоже знали люди.
Александра Сергеевна Михалина с трудом сдерживала волнение. Каждое слово о муже стоило ей дорого — слишком еще свежа была утрата. Старые письма, давние фотографии — любительские, сделанные наспех, и крохотные «моменталки» для удостоверений — дополняли ее рассказ. Оставшись от прошлого, они стойко хранили его приметы в шершавости бумаги, выцветших строчках чернил, в том, как были одеты люди на фотоснимках.
В наших блокнотах появлялись новые фамилии, номера телефонов. Круг людей, знавших Михалина, причастных к истории «Севера» (а мы с каждым днем убеждались, что это действительно целая история), расширялся. Случалось, мы звонили у дверей тех, кого уже нет с нами. Тем ценней становилось каждое слово очевидца, каждый факт, которые удержала память участников событий.
Диплом, равный диссертации
Есть, верно, в каждом вузе профессора, на чьи лекции не пробьешься, с других факультетов прибегают. В тридцатых годах в Московском электротехническом институте связи славился так профессор доктор технических наук Борис Павлович Асеев.
Когда в начале семестра на только что вывешенном расписании появилось слово «радиотехника», студент-вечерник Борис Михалин обрадовался: дождался любимого предмета. И еще сюрприз: курс-то кто будет читать. Сам Асеев!
Еще задолго до поступления в институт Борис тратил последние копейки на книги и детали, нужные для радиолюбительского конструирования. Старый букинист придерживал для него ходкую литературу. Достанет с полки том, повертит, будто бы демонстрируя, скажет:
— А ну…
Борис, высокий, худощавый, застенчивый с виду, разглядывает титульный лист: «Катодные лампы. Физические основы, характеристики и параметры. Москва, 1927 год. 2-е издание».
Продавец испытующе смотрит через стекла пенсне: угодил? А покупатель не спешит расставаться со своими капиталами, листает страницы.
Вот наконец взгляд зацепился за строчки предисловия: «… Хороший учебник, могущий быть рекомендованным не только учащимся, но и квалифицированным радиолюбителям, знающим среднюю математику и не боящимся упорного труда, который потребуется для усвоения книги. Они будут вполне вознаграждены основательными знаниями в области ламповой радиотехники». Вернулся к началу — кто автор? Написано: «Б. П. Асеев». Посмотрим.
Кивок головой, отсчитаны деньги, юркнул в дверь.
Завтра на смену, а он сидит за столом до рассвета — привык.
Так уж вся учеба складывалась. Лишь четыре зимы отходил в школу родного тульского села Шеховского. В тринадцать лет стал работником: скот пас, за плугом ходил. Читал, правда, много. На книги о радио натолкнулся и уж не мог отстать. Репродуктор разобрал и испортил. Возился, возился — исправил. Первый восторг радиолюбителя…
Ну, а потом в Москву перебрался, поближе к технике. На завод поступил. Работал и учился. Рабфак окончил, завзятым радиолюбителем стал, конструированием занялся. Хочется, так хочется что-нибудь стоящее создать!
Начал хлопотами с длинноволновым детекторным приемником, перешел к ламповому. Следующий шаг — коротковолновый приемник. Наконец, высшая ступень — передатчик. И еще один асеевский труд, вышедший в 1931 году, прочитан внимательно, с карандашом в руке: «Короткие и ультракороткие волны».
Странно, книга написана так, будто профессор лично к тебе обращается, один на один: «Помоги развивать науку о распространении коротких волн… Нужны эксперименты, повторенные многократно, ибо опасно делать выводы на основании одного или нескольких опытов, могущих быть случайностью. Организовать же наблюдение в широком масштабе не под силу даже самым крупным специальным лабораториям. Здесь существенную помощь может и должен оказать массовый, организованный наблюдатель. Об этом должен помнить каждый коротковолновик, не только имеющий передатчик, но и располагающий хотя бы лишь одной приемной аппаратурой».
Борис не раз рисовал в воображении облик автора своих настольных книг. О встрече не думал, не представлял себе такой возможности. И вдруг, переписывая институтское расписание лекций, увидел: та самая фамилия, Б. П. Асеев…
В то время Михалин работал механиком на подмосковном радиоцентре. Жил в городе, в Голутвинском переулке, в старом деревянном доме. Вставал затемно. Стараясь не разбудить соседей, выходил на кухню, разжигал примус. Наскоро выпив чаю, спешил на трамвайную остановку — добираться к неблизкому
