причинить зло.
Дерника его слова явно не убедили, но он не пытался спорить и замолчал.
– Свернём сюда, – предложил Бэйрек. – Не хочу сегодня проходить мимо храма Белара.
– Почему? – полюбопытствовал Гарион.
– За последнее время я не слишком ревностно выполнял свои религиозные обязанности и не хочу, чтобы Верховный жрец Белара напоминал мне о них. Голос у него очень пронзительный; кому нравится быть опозоренным на весь город?
Осмотрительный человек никогда не даст возможности жрецу или женщине выговаривать ему на людях.
Улицы Вэл Олорна были узкими и извилистыми, а древние каменные здания – высокими, мрачными, с нависающими крышами. Несмотря на огромные сугробы и пронизывающий ветер, на улицах толпился народ, почти все кутались в меха, доброжелательно перекликались, грубо подшучивали друг над другом, обмениваясь непристойностями. Два пожилых почтённых человека забрасывали друг друга снежками прямо посреди мостовой, подбадриваемые зеваками.
– Они старые друзья, – гордо улыбнувшись, пояснил Бэйрек. – И проводят так всю зиму. Когда эта забава надоест, идут в кабачок, напиваются и поют старые песни, пока не свалятся под скамейки. И так долгие годы.
– Но что они делают летом? – спросил Силк.
– Швыряются камнями. Остальная программа остаётся без изменения.
– Здравствуй, Бэйрек! – позвала, перегнувшись через подоконник, молодая зеленоглазая женщина. – Когда снова придёшь навестить меня?
Бэйрек поднял глаза, покраснел, но ничего не ответил.
– Дама обращается к тебе, Бэйрек, – вмешался Гарион.
– Слышал, – коротко ответил тот.
– Она, по всей видимости, знает тебя, – ехидно заметил Силк.
– Она всех знает, – проворчал Бэйрек, ещё больше краснея. – Лучше поторопитесь Завернув за угол, друзья столкнулись с компанией людей, одетых в пышные меха, шагавших плечо к плечу по мостовой странной, раскачивающейся походкой.
Встречные поспешно уступали им дорогу.
– Привет тебе, лорд Бэйрек! – прокричал их предводитель.
– Привет тебе, лорд Бэйрек! – повторили в унисон остальные, всё так же раскачиваясь Бэйрек сдержанно поклонился.
– Пусть длань Белара защитит тебя, – пожелал предводитель – Хвала Белару, Богу-Медведю Олории, – провозгласили его друзья.
Бэйрек снова поклонился и встал, ожидая, пока пройдёт процессия.
– Кто это? – спросил Дерник.
– Исповедуют культ Белара, – с отвращением поморщился Бэйрек. – Религиозные фанатики.
– От них одни неприятности, – пояснил Силк. – Имеют последователей во всех олорнских королевствах. Превосходные воины, но во всём подчиняются только Верховному жрецу Белара. Проводят время в молитвах, тренируются в воинском искусстве да постоянно вмешиваются в местную политику.
– А где эта Олория, о которой они говорили? – спросил Гарион.
– Вокруг нас, – широким жестом показал Бэйрек. – Раньше все олорнские королевства были единым целым и назывались Олорией, а все народы – единой нацией. Эти парни хотят снова объединить их.
– Не такая уж глупая мысль, – заметил Дерник.
– Но для разделения Олории существовала важная причина, – вмешался Бэйрек.
– Необходимо было защитить нечто очень ценное, а лучшего способа для этого, чем разделение государства, не нашлось.
– Но что это за драгоценность? – удивился Дерник.
– Самая главная в мире Вещь, – ответил Силк, – а последователи культа Бога-Медведя предпочитают не помнить об этом.
– Только теперь её украли, так ведь? – выпалил Гарион, потому что сухой голос, живший в душе, неожиданно сообщил о связи того, о чём только сейчас говорили Силк и Бэйрек, с внезапным крахом его собственной жизни. – Ведь именно эту Вещь ищет господин Волк?
Бэйрек быстро оглядел его.
– А парнишка сообразительнее, чем они думали, Силк, – глухо заметил он.
– Умный парень, – согласился Силк, – да и не так сложно понять по обрывкам разговоров. Острое худое лицо Бэйрека помрачнело.
– Ты, конечно, прав, Гарион. Не знаем, как это получилось, но кто-то ухитрился украсть Вещь. Если Белгарат разрешит, олорнские короли разнесут мир по камешку, лишь бы вернуть её.
– Значит, война? – упавшим голосом спросил Дерник.
– Есть вещи и похуже войны, – угрюмо пробормотал Бэйрек. – Неплохая возможность избавиться от энгараков раз и навсегда – Будем надеяться, Белгарату удастся убедить олорнских королей поступить иначе, – вздохнул Силк.
– Вещь надо вернуть, – настаивал Бэйрек.
– Верно, – согласился Силк, – но для этого существует много способов, а кроме того, думаю, вряд ли улица – подходящее место для обсуждения подобных дел.
Бэйрек, сузив глаза, быстро огляделся. Они подошли к гавани, где многочисленные мачты чирекских кораблей возвышались, как деревья в лесу, перебрались через замёрзший ручей и подошли к верфи, где строились новые суда.
Несколько остовов кораблей лежали в снегу. Из низкого каменного строения в центре площадки вышел хромой человечек в кожаном переднике и остановился, ожидая, пока друзья подойдут поближе.
– Привет, Крендиг, – окликнул Бэйрек.
– Привет, Бэйрек, – ответил человек.
– Ну как идёт работа?
– Зимой не очень быстро. Трудно работать с деревом. Подмастерья делают крепления и пилят доски, но до весны дело не подвинется.
Бэйрек кивнул и положил руку на изогнутый нос одного из кораблей, торчащий из-под снега.
– Крендиг делает это для меня! – ответил он, похлопав по дереву. – Лучшего корабля ещё не видали!
– Если только у твоих гребцов хватит сил, – ответил Крендиг. – Очень большое судно и очень тяжёлое!
– Значит, наберу команду богатырей, – засмеялся Бэйрек, всё ещё не отводя глаз от будущего корабля.
Услышав радостные крики, доносящиеся с вершины холма над верфью, Гарион быстро поднял глаза. Несколько ребят катились вниз на гладких дощечках.
Обернувшись, Гарион сообразил, что Бэйрек с друзьями, по всей видимости, проведут здесь остаток дня, рассматривая и обсуждая корабли. Конечно, всё это было очень интересно, но мальчик неожиданно понял, как давно он не разговаривал со сверстниками, и, потихоньку отойдя от взрослых, направился к подножию холма и остановился, выжидая. Внимание его привлекла белокурая девочка, чем-то напоминавшая Забретт; правда, его подружка с фермы Фолдора была меленькой, изящной, а эта – высокой, стройной, ростом с Гариона, хотя никто не принял бы её за мальчишку. Она весело и звонко смеялась, щёки порозовели от холодного зимнего воздуха, а когда мчалась по крутому склону, сзади развевались две длинные косы.
– Должно быть, здорово! – заметил Гарион, когда её импровизированные санки остановились рядом.
– Хочешь попробовать? – спросила девочка, вставая и отряхивая снег с суконного платья.
– У меня нет санок.
– Могу одолжить свои, – отозвалась девочка, лукаво глядя на него, – если дашь что-нибудь взамен.
