верил, что наступит время и смысл появится. Немного поразмыслив, он решил, что если скажет Польгape об этом странном визите, то она расстроится. Будучи уверен, что эта Цирадис не представляла никакой угрозы и не замышляла ничего дурного, он решил ничего не говорить.
Затем, поскольку на вершине холма становилось уже довольно прохладно, он подтолкнул санки и заскользил вниз по склону, через долину, остановившись в нескольких десятках ярдов от того места, где Дарник так самозабвенно рыбачил, что, казалось, не обернулся бы, даже если бы десять прекрасных девушек пели и танцевали у него за спиной.
Польгара не препятствовала увлечению Дарника. На нее производили впечатление длина, вес и серебристый цвет приносимой им добычи, и ей пришлось привлечь на помощь все свои обширные познания в кулинарном искусстве, чтобы каждый раз по-особому жарить, парить, варить, тушить и запекать рыбу. Хотя она неизменно настаивала на том, чтобы ее чистил сам добытчик.
Когда снова наступила весна, на ретивом чалом жеребце прискакал Бельгарат.
- Что случилось с твоей кобылой? - спросил его Дарник, когда тот спешился во дворе усадьбы.
У Бельгарата вытянулось лицо.
- Я был на полпути в Драснию, когда обнаружил, что она жеребая. Я обменял ее вот на этого живчика. - Он хмуро взглянул на гарцующего чалого.
- По-моему, сделка вышла удачная, - произнес Дарник, оглядывая жеребца.
- Та кобыла была такая спокойная и разумная, - возразил старик. - А у этого молодца ветер в голове гуляет. Ему лишь бы повыпендриваться - побегать, попрыгать, погарцевать, копытами в воздухе помахать. - Он неодобрительно покачал головой.
- Поставь его в конюшню, отец, - предложила Польгара, - и умойся с дороги. Ты успел как раз к ужину. Сегодня у нас запеченная рыба. Если хочешь, то можешь съесть целую сковородку.
После того как они поели, Бельгарат развернул стул к очагу, откинулся на спинку и вытянул ноги. Он с довольной улыбкой оглядел полированные плитки на полу, побеленные известью стены с висящими на крючках до блеска начищенными горшками и чайниками и весело потрескивающий в очаге огонь.
- Как хорошо немного отдохнуть, - сказал он. - Кажется, я еще ни разу не останавливался с тех пор, как выехал отсюда прошлой осенью.
- У тебя были такие неотложные дела, отец? - спросила Польгара, собирая со стола посуду.
- У нас с Бельдином был серьезный разговор, - ответил старик. - В Маллорее творится нечто такое, что мне совсем не нравится.
- Какое, скажи на милость, отец, это может иметь значение? После Хтол-Мишрака и смерти Торака нам в Маллорее нечего делать. Тебя ведь не назначали на должность спасителя мира.
- Если бы все было так просто, Пол, - сказал он. - Тебе имя Сардион что-нибудь говорит? Или, может, Ктраг-Сардиус?
Она выливала горячую воду из чайника и таз для мытья посуды, но при этих словах остановилась и слегка нахмурилась.
- По-моему, я от кого-то слышала, как один гролим что-то говорил о Ктраг-Сардиусе. У него была лихорадка, и он бредил на древнеангаракском.
- Ты можешь вспомнить, о чем он говорил? - допытывался Бельгарат.
- Извини, отец, но я не понимаю по-древнеангаракски. Помнишь, у тебя же вечно не доходили руки меня научить? - Она поглядела на Эрранда и поманила его пальцем.
Эрранд скорбно вздохнул, поднялся и взялся за кухонное полотенце.
- Не гримасничай, Эрранд, - сказала она. - Ничего с тобой не случится, если ты сегодня поможешь мне прибраться после ужина. - Она снова взглянула на Бельгарата и начала мыть посуду. - Ну что же означает этот Сардион или как там его?
- Не знаю, - Отвечал Бельгарат, задумчиво почесывая бороду. - Но, как заметил Бельдин, Торак называл Шар нашего повелителя Ктраг-Яска. Возможно, тут есть какая-то связь с Ктраг-Сардиусом, так мне кажется.
- Очень уж много тут всяких 'возможно' и 'так мне кажется', отец, - сказала Польгара. - По-моему, ты просто по привычке охотишься за призраками или для того, чтобы чем-то заняться.
- Ты слишком хорошо знаешь, Пол, что я не очень большой любитель 'чем-то заниматься', - сухо произнес он.
- Да, я заметила. Что еще в мире новенького?
- Дай-ка сообразить. - Бельгарат откинулся на спинку стула и в задумчивости уставился на низкий потолок. - Великий герцог Норагон съел нечто, что не в состоянии был переварить.
- Кто такой Великий герцог Норагон? И какое нам дело до его пищеварения? - спросила Польгара.
- Великий герцог Норагон был претендентом на императорский трон в Толнедре после Рэн Боуруна от семейства Хонетов, - усмехнулся Бельгарат. - Он был полнейшим болваном, и, если бы пришел к власти, произошла бы непоправимая катастрофа.
- Ты сказал 'был', - вмешался Дарник.
- Верно. Несварение желудка имело для Норагона фатальные последствия. Многие подозревали, что какой-то доброжелатель использовал в качестве приправы для последнего обеда Великого герцога некоторые экзотические травы, растущие в джунглях Найса. Симптомы, насколько я понимаю, были очень характерны. Хонеты в полнейшем замешательстве, а все другие семьи вне себя от радости.
- Отвратительные нравы у них в Толнедре, - заявила Польгара.
- Наш принц Хелдар, по-видимому, твердо встал на путь, который сделает его самым богатым в мире человеком, - продолжал Бельгарат.
- Шелк? - поразился Дарник. - Он что, уже успел так много наворовать?
- Как я понял, то, чем он сейчас занимается, на этот раз вроде бы законно, - сказал Бельгарат. - Каким-то образом они вместе с этим мошенником Ярблеком ухитрились взять в свои руки контроль над всей добычей меха в Надраке. Я не вникал в детали, но, судя по тому, как завопили все ведущие торговые дома в Бокторе, наши друзья вполне преуспевают.
- Рад это слышать, - сказал Дарник.
- Вероятно, потому что ты давно не покупал на рынке мехового плаща, - хихикнул Бельгарат. - Цены, очевидно, сильно подскочили. - Старик устроился на стуле поудобнее и продолжал: - В Хтол-Мургосе ваш друг Каль Закет методически прорубает себе дорогу к Восточному побережью сквозь трупы мургов. К списку городов, которые его молитвами обезлюдели, добавились еще Рэк-Ктэн и Рэк-Хагга. Я не пылаю любовью к мургам, но этот Закет слишком далеко заходит.
- Каль Закет? - подняла брови Польгара.
- Это титул, - пожал плечами Бельгарат.
- Скорее диагноз, - заметила она. - Правители Ангарака всегда кидались из одной крайности в другую. - Она обернулась и взглянула на отца. - Ну?
- Что - 'ну'?
- Из Ривы что-нибудь слышно? Как дела у Гариона и Сенедры?
- Ничего не слышал - так, официальные сообщения. 'Король Ривский имеет удовольствие сообщить о назначении графа такого-то ривским посланником в Драснийском королевстве'. И все в таком роде, но лично о них - ничего.
- Неужели он разучился писать? - огорченно спросила Польгара. - Как бы он ни был занят в последние два года, мог бы выкроить минутку и написать хоть одно письмишко.
- Он писал, - тихо сказал Эрранд. Он, возможно, не заговорил бы о письме, но, видимо, Польгаре это было очень важно.
Она резко повернула к нему голову.
- Что ты сказал?
- Бельгарион написал тебе прошлой зимой, - сказал Эрранд. - Но письмо пропало, когда корабль, на котором был гонец, затонул.
- Если корабль затонул, откуда же ты...
- Пол, - произнес Бельгарат непривычно твердым для него голосом, - дай-ка я сам разберусь.
Он обратился к Эрранду:
