– Сейчас позову солдат! – пригрозил стражник и, схватившись за один из тросов корабля, вынул нож.
– Попробуй перерезать канат, дружище, и я тебе уши отхвачу, – предупредил Грелдик.
– Лучше объясни ему, – предложил Бэйрек, – слишком жаркая погода для драки.
– Моё судно гружено драснийскими товарами, – крикнул Грелдик, – принадлежащими торговцу Редеку из Боктора!
– Вот как, – кивнул стражник, убирая нож – Почему же ты сразу не сказал?
– Не понравилось, как себя ведёшь, – резко оборвал Грелдик. – Где тут найти старшего?
– Дроблека? Его дом вон на той улице за лавками. Тот самый, с драснийским гербом на дверях.
– Мне нужно поговорить с ним, – сообщил Грелдик. – Чтобы пройти на пристань, нужен пропуск? Я слышал много странного о Стисс Торе.
– Здесь, в фактории, можно передвигаться беспрепятственно. Пропуск нужен только, чтобы выйти в город.
Грелдик что-то пробормотал и спустился вниз. Через мгновение он вновь появился на палубе, неся несколько свитков пергамента – Хочешь поговорить с чиновником? – спросил он у тёти Пол. – Или положишься на меня?
– Лучше пойдём вместе, – решила она. – Девушка спит. Прикажи своим людям не тревожить её.
Грелдик, кивнув, что-то сказал первому помощнику. Матросы перекинули сходни на берег, и Грелдик пошёл впереди, хмурясь на густые чёрные тучи, скрывшие солнце.
На ведущей от пристани улице с обеих сторон теснились лавки драснийских торговцев; найсанцы вяло слонялись от лотка к лотку, поминутно останавливаясь, чтобы поторговаться с мокрыми от пота хозяевами.
Найсанские мужчины носили свободные одеяния из лёгкой радужной ткани, головы были начисто выбриты. Шагая позади тёти Пол, Гарион с некоторым отвращением заметил их подведённые глаза и нарумяненные щёки и губы.
В речи слышалось какое-то скрипение, все они пришепетывали, изредка из уст вырывалось нечто похожее на свист.
Тяжёлые облака совсем затянули небо, и на улице неожиданно потемнело. С дюжину оборванных полуголых людей старательно мостили булыжником мостовую.
Нечёсаные волосы и клочковатые бороды выдавали в них чужестранцев; на щиколотках звенели кандалы. Найсанец самого зверского обличья стоял над ними с кнутом в руках, а вспухшие рубцы и синяки говорили яснее ясного о том, что тот не упускал случая пускать его в ход. Один из этих жалких рабов случайно уронил на ногу несколько грубо обтёсанных камней и широко открыл рот в немом вопле боли. Гарион с ужасом заметил, что языка у него нет.
– Они низводят людей до уровня животных, – возмутился Мендореллен, гневно сверкая глазами. – Почему эта выгребная яма до сих пор не сметена с лица земли?!
– Однажды уже пытались, – мрачно заметил Бэйрек. – Как раз после того, как найсанцы подло убили короля райвенов, олорны ворвались в их страну и убили каждого найсанца, которого смогли отыскать.
– По-видимому, число их не уменьшилось, – заметил, осматриваясь, Мендореллен.
– Это произошло тринадцать веков назад, – пожал плечами Бэйрек. – Даже одна-единственная пара крыс может за такое долгое время наплодить огромное потомство.
Дерник, вышагивавший рядом с Гарионом, внезапно охнул и отвёл глаза, неудержимо краснея.
Восемь рабов, нёсших паланкин, остановились у тротуара. На землю ступила дама в зелёном одеянии из тонкой, почти прозрачной материи, оставлявшем весьма мало простора воображению.
– Не смотри на неё, Гарион, – хрипло прошептал всё ещё багровый Дерник. – Это порочная женщина.
– Совсем забыла! – задумчиво нахмурилась тётя Пол. – Наверное, нужно было оставить Дерника и Гариона на корабле.
– Почему она так одета? – спросил Гарион, не сводя глаз с почти обнажённой женщины.
– Ты хочешь сказать, раздета! – придушенным от возмущения голосом возразил Дерник.
– Таков обычай, – пояснила тётя Пол. – Всё дело в климате. Конечно, есть и другие причины, но не стоит сейчас об этом говорить. Все найсанские женщины так одеваются.
Бэйрек и Грелдик, оценивающе улыбаясь, тоже оглядывали даму.
– Не обращайте внимания, – твёрдо предупредила тётя Пол.
Неподалёку прислонился к стене бритоголовый найсанец, уставившись на свои руки и бессмысленно хихикая.
– Пальцы у меня совсем прозрачные! – прошипел он. – Сквозь них всё видно!
– Пьян? – спросил Хеттар.
– Не совсем, – ответила тётя Пол. – У найсанцев странные пристрастия – жуют листья, ягоды, корни некоторых растений. Это ещё хуже, чем обычное пьянство, так распространённое среди олорнов.
Мимо проковылял ещё один найсанец, отупело глядя вдаль, передвигаясь какими-то странными рывками.
– Вижу, подобный порок широко практикуется в этой стране, – удивился Мендореллен.
– Никогда ещё не встречала найсанца в обычном состоянии – всегда чем-нибудь одурманен, – отозвалась тётя Пол. – Поэтому с ними так трудно договориться. Кстати, не этот ли дом мы ищем?
Она показала на крепкое приземистое здание.
На юге зловеще прогремел гром, но путешественники уже успели пересечь улицу и подойти к большому дому. На стук ответил слуга-драсниец в холщовой тунике, впустил их в полутёмную переднюю и велел подождать.
– Недобрый город, – тихо сказал Хеттар. – Ни один олорн не пожелает приехать сюда добровольно, если он, конечно, в своём уме.
– Деньги, – коротко ответил капитан Грелдик. – Торговать с найсанцами очень выгодно.
– На свете есть вещи поважнее денег, – не согласился Хеттар.
В комнате появился человек неимоверной толщины.
– Больше света! – рявкнул он слуге. – Незачем было оставлять их в темноте!
– Вы сами сказали, что от ламп ещё жарче становится, – сварливо запротестовал слуга. – Нельзя же всё время противоречить самому себе!
– Неважно! Делай как сказано!
– Этот климат плохо действует на твои мозги, Дроблек, – ехидно огрызнулся слуга, но всё же зажёг несколько ламп и вышел, бормоча что-то под нос.
– Драснийцы – худшие слуги в мире, – проворчал Дроблек. – Ну что, перейдём к делу?
И осторожно опустил свои необъятные телеса в кресло. Пот непрерывно катился с лица, падая на и без того влажный воротник коричневой шёлковой мантии.
– Меня зовут Грелдик, – начал бородатый моряк. – Только что прибыл в Найссу с грузом товаров для торговца Редека из Боктора.
И протянул пергаментные свитки.
Глаза Дроблека сузились.
– Не знал, что Редек решил торговать с югом. Думал, он привык иметь дело с сендарами и арендами. Грелдик безразлично пожал плечами:
– Ни о чём его не спрашивал. Он заплатил за перевозку груза, а не за то, чтобы я лез в его дела.
Дроблек бесстрастно оглядел собравшихся и сделал лёгкое движение пальцами.
– ЗДЕСЬ НЕТ НИКАКОГО ПОДВОХА? Толстые руки двигались с удивительной ловкостью.
– МОЖНО ГОВОРИТЬ, НЕ СКРЫВАЯСЬ? – просигналила в ответ тётя Пол, но её жесты были замедленными, не очень уверенными.
– ЕДИНСТВЕННОЕ МЕСТО В ЭТОЙ ВОНЮЧЕЙ ДЫРЕ, ГДЕ МОЖНО ВЫСКАЗЫВАТЬСЯ ОТКРЫТО, – заработал пальцами Дроблек. – ХОТЯ У ВАС СТРАННЫЙ АКЦЕНТ, ЛЕДИ. ЧТО-ТО ЕСТЬ В ВАС ЗНАКОМОЕ, ХОТЯ НЕ МОГУ ПРИПОМНИТЬ.
– Я ИЗУЧАЛА ЯЗЫК ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ДАВНО, – безмолвно изобразила она. – ВЫ ВЕДЬ ЗНАЕТЕ, КТО НА САМОМ ДЕЛЕ РЕДЕК ИЗ БОКТОРА..
