посмотрела на дом, и ее сердце наполнилось гордостью. — Он был настоящей развалюхой, так что мне пришлось вложить в него много сил. Ты мне очень помог с ремонтом.
— Ну конечно, помог. Я ведь твой муж.
Эмили покраснела и начала вылезать из машины.
— Я купила дом несколько лет назад. Еще до того, как мы поженились.
Ник тоже вышел из машины и оглядел особняк. Солидный, комфортабельный, с большими окнами и широкими дверными проемами. Такие любили строить в 20-х годах. В таком доме вполне можно вырастить человек шесть детей.
— Доктор Уэскотт говорит, что я упал с этой крыши.
— Да, ты работал на задней половине дома. Там есть крытое крылечко, над ним протекает крыша.
— Я постараюсь починить ее как можно скорее.
Эмили откинула назад голову и посмотрела на него.
— Больше ничего такого ты делать не будешь, Николас Карлтон.
Он улыбнулся в ответ.
— Почему это?
— Потому что я так сказала. Ты что, хочешь сломать себе шею? Найдем настоящего мастера и починим крышу. Я... я вообще думала, что ты разбился насмерть.
Дрожь в ее голосе перевернула сердце Ника. Значит, Эмили переживает за него.
— Успокойся, Ангел, — прошептал он, обнимая ее за талию. Господи, от нее исходил запах солнечного утра, цветов и еще такой волнующий, только ей присущий женский запах. — Больше со мной ничего не случится.
— Правильно, потому что ты больше не полезешь на крышу, — ответила Эмили, отстраняясь от него. Она стала подниматься по ступенькам.
Ник едва не рассмеялся, но ему больше не хотелось расстраивать Эмили. Его жена могла быть мягкой и чувствительной, хотя была способна тут же взорваться. И однако природную доброту не утаить — здесь не поможет ни вздернутый подбородок, ни напускная агрессивность.
В доме было прохладно. Обставлен он был просто, но со вкусом, что очень понравилось Нику. На каминной полке в простом глиняном кувшине стоял букет полевых цветов. Рядом с современной удобной мебелью он заметил и антиквариат. Легкий ветерок колыхал тюлевые занавески на окнах, через которые проникал запах лимона и свежескошенной травы с соседнего участка.
Несмотря на чувство некоторой неловкости, Ник не мог сдержать любопытство, подталкивавшее его заглянуть во все комнаты, открыть все ящики и чуланы.
— Ты что-нибудь ищешь? — спросила Эмили, когда он вошел в спальню на втором этаже. Она только что засунула туфли в ящик и стояла босая.
— Это наша спальня? — спросил он.
— Ага.
Он увидел, как она нервно крутит обручальное кольцо на пальце. Взяв ее за руку, он нежно поцеловал это кольцо.
— А почему я купил тебе такое простое колечко, без бриллиантов? — шепотом спросил он.
— А я... не люблю вычурных колец. Во-первых, ими постоянно за что-то задеваешь, а во-вторых, боишься их потерять. — Она попыталась отнять руку, не глядя на него.
— Не нервничай, — тихо сказал он.
— Я хотела сказать тебе то же самое.
— А почему это я должен нервничать? — Ник обнял Эмили и прижал ее к себе. — Из-за амнезии? — Он почувствовал, как она вздрогнула. — Что, я совсем уж не такой, как раньше?
— Не настолько все просто... Послушай, может, тебе лучше пока отдохнуть? Я пойду вниз, а ты оставайся.
Ник поднял ее лицо за подбородок и посмотрел ей прямо в глаза.
— Ты моя жена, — произнес он медленно. — Я не знаю, что было в прошлом, зато хорошо знаю, чего хочу сейчас.
— Секса, — докончила она за него.
Вот так. Наверное, он сам во всем виноват. Зря он постоянно пытался дотронуться до нее, прижать ее к себе. Конечно, он хотел и близости с ней, но, главное, он хотел вернуться к прежней жизни. К той жизни, когда Эмили смеялась вместе с ним, боролась с ним, любила его... доверяла ему. Он хотел всего этого.
— А что плохого в сексе? — спросил он, на мгновение отстраняясь от нее.
— Ничего. Но я уже говорила тебе, что я не совсем в форме из-за ребенка. Дай мне немного прийти в себя.
— Это сколько?.. — прошептал он и наклонился к ней так близко, что почувствовал ее дыхание.
— Я... я пока не знаю.
— Ммм. — Ник заметил, как часто пульсирует жилка у нее на шее. Он расстегнул верхнюю пуговку на ее блузке и увидел, что ее синие глаза загорелись одновременно от желания и протеста. Желание он разбудил в ней. Протест он почувствовал в ней с самого начала.
То, что он проделывал с ней, было несправедливо. Но он и не хотел быть справедливым, он хотел... ее.
Взяв двумя пальцами ткань блузки, он покачал головой.
— Какая тонкая ткань. Ты хотя бы понимаешь, что она просвечивает на солнце?
Эмили судорожно сглотнула. Ей бы рассердиться... Но кровь так стучала в висках, что она почти не могла думать.
— Я... Ник...
Вторая пуговка была уже расстегнута.
— Я все вижу через ткань.
— Я растолстела, — пробормотала Эмили.
Он погладил ее округлившийся живот.
— Ты прекрасна. Оттого что ты носишь моего ребенка, я хочу тебя еще сильнее.
Он расстегнул третью, потом четвертую пуговку.
— А твои груди... — Ник распахнул блузку. — Какие они красивые. Я уже видел их под блузкой.
У нее дрожали колени, и он опустился вместе с ней на кровать. Соски ее затвердели, стали болезненно чувствительными — она даже ощущала, когда его дыхание касалось их. Все происходило как будто во сне... и не с ней. Ей не верилось, что Ник мог пробудить в ней такие чувства.
Но это же Ник... Надо его остановить, пока их дружбе не пришел конец.
— Ник... мы не можем...
— Ты как чудесный сон, — прошептал он, не обращая внимания на протесты Эмили. Крепко обняв ее за шею, он поцеловал ее в губы. И начал умело возбуждать ее, дразнить. Именно его опытность в таких делах беспокоила Эмили больше всего, но сейчас ей было трудно на чем-нибудь сосредоточиться.
Потом его губы начали скользить вниз по ее телу, покрывая ее всю нескончаемыми поцелуями. А потом вдруг Эмили осознала, что он каким-то образом ухитрился расстегнуть ее лифчик и снять его.
— Как это тебе удается? — прошептала она, пытаясь выпрямиться.
Ник, который в это время целовал ей живот, рассмеялся.
— Не знаю. Выходит само собой.
Инстинкт. Можно было догадаться. Наверняка амнезия его не затронула. Эмили попыталась нахмуриться.
— Где он?
— Он?..
— Очень смешно. Отдай мой лифчик.
— Пожалуйста, — ответил Ник, но судя по всему возвращать его не торопился. Вместо этого он быстрым движением закинул ей руки за голову и подарил еще один продолжительный и страстный поцелуй, от которого снова все мысли перемешались у Эмили в голове.
Она собиралась с силами, чтобы оттолкнуть его. Но не могла, по крайней мере сейчас не могла.
