взорвется – или превратится в дракона. Говорю тебе, Берит, что-то здесь не так.
Рыцари церкви свернули по залитой сумеречным светом лужайке к своим казармам, а остальные с цокотом проскакали по подъемному мосту в ворота замка Эланы. Они спешились во внутреннем дворе при свете факелов и вошли в замок.
– Здесь даже хуже, – пробормотал Халэд. – Давай-ка держаться поближе к Спархоку, на случай, если придется утихомиривать его. Рыцари у подъемного моста, похоже, не на шутку боятся его.
Они поднялись по лестнице к королевским покоям. На привычном месте у дверей не было Миртаи, и это еще больше насторожило Берита. Халэд прав – что-то здесь определенно не так.
Император Сарабиан, в своем любимом лиловом камзоле и обтягивающих штанах, нервно вышагивал по синему ковру гостиной. Когда Спархок и Вэнион направились к нему, он, казалось, попятился и съежился.
– Ваше величество, – приветствовал его Спархок, наклонив голову. – Как приятно вновь вас увидеть. – Он огляделся. – Где Элана? – спросил он, положив шлем на стол.
– Э-э… минутку, Спархок. Как дела на Северном мысе?
– Более или менее так, как мы задумали. Киргон больше не повелевает троллями, но зато у нас теперь есть новая проблема, быть может, похуже прежней.
– Вот как?
– Мы все расскажем, когда Элана присоединится к нам. Это не настолько приятная история, чтобы повторять ее дважды.
Император беспомощно взглянул на своего министра иностранных дел.
– Поговорите с баронессой Мелидирой, принц Спархок, – предложил Оскайн. – У нас здесь кое-что случилось. Она была при этом, а потому лучше нас сможет ответить на ваши вопросы.
– Что ж, ладно, – голос Спархока прозвучал ровно, хотя и беспокойство Сарабиана, и уклончивый ответ Оскайна во все горло кричали о том, что произошло нечто недоброе.
Баронесса Мелидира сидела в своей постели, опершись спиной на гору подушек. На ней был очаровательный синий халатик, однако на левом плече белела широкая повязка. Баронесса была бледна, но ее глаза были холодны и тверды, как камень. У ее постели сидел Стрейджен в своем любимом камзоле из белого атласа. Лицо его выражало нешуточную тревогу.
– Ну наконец-то, – сказала Мелидира. Голос ее прозвучал жестко и деловито. Она метнула уничтожающий взгляд на императора и его советников. – Я вижу, принц Спархок, эти храбрые господа предоставили мне рассказать вам о том, что здесь случилось. Я постараюсь быть краткой. Пару недель назад вечером королева, Алиэн и я готовились ко сну. Вдруг в дверь постучали, и вошли четверо мужчин, которых мы вначале сочли пелоями: у них были обриты головы, они были одеты на пелойский манер – однако это были не пелои. Один из них был Крегер. Трое других – Элрон, барон Парок и Скарпа.
Спархок не шевельнулся, лицо его не изменилось.
– Что же дальше? – спросил он ровным, безжизненным голосом.
– Стало быть, вы решили сохранять благоразумие, – холодно сказала Мелидира. – Что ж, хорошо. Мы обменялись несколькими оскорблениями, а затем Скарпа велел Элрону убить меня – просто для того, чтобы доказать королеве, что он не шутит. Элрон бросился на меня со шпагой, и я отвела его клинок запястьем. Я упала и вымазала себя кровью, чтобы было похоже, что я мертва. Тогда Элана упала на меня, притворяясь, что рыдает от горя, хотя на самом деле она отлично видела, что я сделала. – Баронесса вынула из-под подушки кольцо с рубином. – Это предназначено вам, принц Спархок. Ваша жена спрятала его в моем корсаже. Она также успела прошептать: «Передай Спархоку, чтобы не тревожился за меня, и еще скажи, что я запрещаю ему отдавать Беллиом, чем бы они мне ни угрожали». Слово в слово, именно так она и сказала, а потом прикрыла меня одеялом. Спархок взял кольцо и надел его на палец.
– Понимаю, – ровно сказал он. – Что было потом, баронесса?
– Скарпа сказал вашей жене, что он и его приятели берут ее и Алиэн в заложницы. Он сказал, что вы так дурацки привязаны к ней, что отдадите ему все, только бы вернуть ее живой и невредимой. Он явно намеревается обменять ее на Беллиом. У Крегера уже было приготовлено письмо, и он отрезал локон у Эланы и приложил его к своему посланию. Полагаю, будут еще и другие письма, и к каждому будет приложен ее локон, чтобы подтвердить их подлинность. Затем они взяли королеву и Алиэн и ушли.
– Благодарю, баронесса, – все так же безжизненно проговорил Спархок. – Вы проявили поразительное мужество в этом злосчастном происшествии. Могу я взглянуть на письмо?
Мелидира вновь сунула руку под подушку и протянула ему сложенный и запечатанный кусок пергамента.
Берит полюбил свою королеву с той минуты, когда впервые увидел ее на троне, заключенной в кристалл, хотя никогда ни словом не обмолвился ей о своем чувстве. В жизни, конечно, ему еще не раз довелось бы полюбить, но эта любовь была первой. И когда Спархок сломал печать, развернул пергамент и бережно вынул густой локон бледно-золотистых волос, разум Берита вдруг охватило пламя, и он с силой стиснул рукоять боевого топора.
Халэд взял его за руку пониже плеча, и Берит смутно подивился тому, какая крепкая хватка у его друга.
– Проку от этого не будет, Берит, – жестко проговорил Халэд. – А теперь отдай мне топор, покуда ты не натворил глупостей.
Берит глубоко, судорожно вздохнул, одолевая приступ внезапной, бессмысленной ярости.
– Извини, Халэд, – пробормотал он, – я просто потерял самообладание. Теперь все в порядке. – Берит взглянул на друга. – Спархок, кажется, разрешил тебе прикончить Крегера?
– Во всяком случае, он так сказал.
– Ты не будешь возражать, если я тебе помогу? Зубы Халэда блеснули в краткой усмешке.
– Хорошая компания никогда не помешает, когда возишься с чем-то целую неделю.
Спархок быстро прочел письмо, свободной рукой нежно сжимая локон бледных волос Эланы. Берит видел, как под стиснутыми челюстями друга перекатываются желваки. Наконец он протянул письмо Вэниону.
– Прочти это вслух, – угрюмо сказал он. Вэнион кивнул, взял письмо и прокашлялся.
– «Ну что ж, Спархок, – начал он, – полагаю, что твой гнев уже унялся. Я надеюсь, что ты убил не слишком много людей, которые должны были охранять твою жену.
Ситуация, боюсь, болезненно очевидна. Элана – наша заложница. Ты ведь будешь вести себя прилично, не так ли, старина? Скучная истина в том, что ты можешь получить ее назад в обмен на Беллиом и кольца. Мы дадим тебе несколько дней на то, чтобы перебеситься и поискать выход из создавшегося положения. Затем, когда ты придешь в себя и осознаешь, что другого выхода у тебя нет, кроме как делать то, что тебе скажут, я подброшу тебе другое послание с более подробными наставлениями. Пожалуйста, будь хорошим мальчиком и следуй этим наставлениям в точности. Мне бы не хотелось убивать твою жену, так что умерь свое воображение.
Всего хорошего, Спархок, и дождись следующего письма. Ты поймешь, что оно от меня, потому что я украшу его еще одним локоном Эланы. Будь очень внимателен, потому что, если наша переписка затянется, у твоей жены не останется волос, и мне придется взяться за пальцы». Подписано: «Крегер», – заключил Вэнион.
Келтэн с окаменевшим от ярости лицом со всей силы ударил кулаком о стену.
– Довольно! – рявкнул на него Вэнион.
– Что нам делать? – бешено вопросил Келтэн. – Мы должны хоть что-то сделать!
– Для начала, – сказал Вэнион, – мы не будем прыгать до потолка и бегать сломя голову.
– Где Миртаи? – вдруг с тревогой спросил Кринг.
– С ней все в порядке, доми, – заверил его Сарабиан. – Она слегка вышла из себя, когда узнала о происшедшем.
– Слегка?! – пробормотал Оскайн. – Двенадцать человек едва сумели усмирить ее. Она у себя в комнате, доми Кринг, и, по правде говоря, нам пришлось приковать ее к кровати. При ней стража – чтобы помешать ей причинить себе вред.
Кринг резко развернулся и вышел из гостиной.
