— Где же Корсус? — раздраженно спросил Король. — Разве ему не передали мое слово?
— Повелитель, — ответил Декалайус, — я опять позову его. Эти несчастья плохо повлияли на него, и, с разрешения вашего величества, это совсем не тот человек, каким он был вчера.
— Сделай это, и побыстрее, — сказал Король. — Кориниус, дай мне вон те бумаги. С того времени, как Корунд умер, ты — мой главный капитан. Я хочу знать, чего стоил нам вчерашний день, и сколько людей осталось у нас для того, чтобы раздавить этих змей.
— Вот числа, о Король, — ответил Кориниус. — У нас осталось еще около трех тысяч пятисот воинов, но больше половины из них тяжело ранены и не могут выйти из-за стен. И Демоны одержат над нами легкую победу, ибо они могут выставить четыре тысячи здоровых бойцов.
Король презрительно засопел. — Откуда ты знаешь об их силах? — спросил он.
— Было бы опасно думать о меньших, — ответил Кориниус, а Хакмон добавил: — Милорд Король, ставлю голову в заклад, их еще больше. И ваше величество не должно забывать, что после вчерашнего сражения они преисполнены рвения и гордости, а наши люди…
— Разве вы, сыновья Корунда, — резко сказал Король, глядя на него опасным взглядом, — не сучки на дереве вашего отца? Теперь, когда он срублен, в вас не осталось ни мужества, ни живого сока, но только идиотское слабоумие. Я не хочу слышать эти бабские слова в Карсё; нет, только не в Карсё.
— О Король, от лазутчиков мы знаем, что с кораблей высадилось около шести тысяч бойцов, — сказал Кориниус, — и еще прошлой ночью я говорил с нашими офицерами, и они рассказали мне то, что узнали от захваченных в плен Демонов прежде, чем убить их. Так что когда я сказал вам, что Джусс может выставить четыре тысячи воинов, я не преувеличил. Вчерашние потери Джусса — блошиные укусы по сравнению с нашими.
Король резко кивнул, соглашаясь.
— Вот если бы мы смогли получить помощь из-за пределов Карсё и отвлечь его ударом по меньшей мере пятисот копий, — продолжал Кориниус, — то лишь прямой запрет вашего величества удержал бы меня от атаки. Но даже и так это было бы опасно, хотя розу не сорвешь, если боишься пораниться о шипы. Но до того только прямой приказ может заставить меня сделать вылазку. Ибо уверен я, о Король, что закончится она моей смертью, и потеряем мы всю армию вместе с Ведьмландией.
Король выслушал его с непроницаемым лицом, по его бритой губе бродила презрительная насмешка, а наполовину закрытые глаза походили на глаза кота, с загадочным видом развалившегося на солнце. Но солнечный свет никак не мог проникнуть в комнату совета. Вместо него в комнате висел свинцовый сумрак, хотя полдень почти сменил утро.
— Милорд Король, — сказал Хеминг, — пошлите меня. Ночью я проскользну мимо их стражников, это совсем несложно. А потом я соберу небольшой отряд, даже если придется перерыть семь королевств, чтобы найти подходящих людей.
Пока Хеминг говорил, дверь открылась и в комнату зашел герцог Корсус. И выглядел он намного хуже, чем обычно: отвисшие щеки, понурый взгляд, в лице ни кровинки, сгорбленные, как вчера, плечи. Его большое брюхо, казалось, съежилось. Неуверенной походкой прошел он к своему стулу, и руки его тряслись, когда он отодвигал его от стола и садился на него. Король какое-то время молча разглядывал его, и под этим взглядом на лбу Корсуса появились капли пота, а нижняя губа задергалась.
— Нам нужен твой совет, о Корсус, — сказал Король. — И вот в чем: поскольку звезды повернулись к нам злым лицом и даровали победу мятежникам-демонам, Джусс и его братья могут выставить против нас четыре тысячи человек, а у меня в Карсё не больше двух тысяч, способных держать оружие. Кориниус считает нас слишком слабыми, и готов отправиться на вылазку только в том случае, если снаружи кто- нибудь нанесет отвлекающий удар. А об этом (после вчерашнего) можно и не думать. Добавим к этому Меликафказ. Мы исчерпали все наши силы, а союзники шли вслед за нашим штандартом не из-за любви к нам, а из-за страха и корысти. Сейчас эти гусеницы нас бросили. И, тем не менее, если мы не будем сражаться, то сила уйдет из наших рук, и врагам останется только сидеть перед Карсё и ждать, когда мы умрем от голода. Вот трудное положение и узел, который надо развязать.
— Действительно трудное, о Милорд Король, — ответил Корсус. Не желая видеть глаза, глядевшие на него из-под нахмуренных ресниц Короля, он посмотрел вокруг и, наконец, остановил взгляд на украшенной драгоценными камнями короне Ведьмландии на голове Короля. — О Повелитель, — сказал он, — вы просите моего совета, и я не могу не дать вам хорошего совета, насколько может быть хорошим совет в этом положении, которое грозит нам всем гибелью. Ибо ныне наше величие сменилось скорбью, печалью и тоской. А человек задним умом крепок.
Он остановился, и его нижняя челюсть дрогнула. — Продолжай, — сказал Король. — Пока ты запинаешься и говоришь урывками, как будто споришь с гусем. Дай мне твой совет.
— Я знаю, о Король, что вы не возьмете его, — ответил Корсус. — Ибо мы, Ведьмландцы, привыкли к тому, что нами правит камень, а не руль. Лучше уж я помолчу. То, что не сказано — не записано.
— Хочешь или не хочешь, но ты будешь говорить! — сказал Король. — Откуда ты достал эту полотняную харю с кровавыми плевками на ней? Говори, иначе разозлишь меня.
— Не порицайте меня, о Король, — сказал Корсус. — Мне кажется, что настал час, когда мы, Ведьмландцы, должны посмотреть беде в глаза и признаться, что мы все поставили на кон и все проиграли. Демоны, как мы сами убедились, непобедимы на войне. Демоны переполнены всякими глупыми фантазиями вроде чести и благородства, и это может сохранить те несчастные капли из нашего кубка фортуны, которые еще остались на дне. Для этого надо только отбросить в сторону неуместную гордость и посмотреть, где лежит наша выгода.
— Слова, слова и слова! — воскликнул Король. — Да пусть меня осудят на вечное проклятие, если я понимаю смысл твоих слов. Что ты предлагаешь сделать?
Наконец Корсус встретился глазами с Королем. И согнулся, как если бы получил сильный удар. — Не бросайте плащ в огонь только потому, что ваш дом сгорел, о Король. Давайте сдадимся на милость Джусса. И, поверьте мне, эти глупые мягкосердечные Демоны оставят нам свободу и возможность жить так, как нам захочется.
Пока Корсус с сухим горлом, но собрав все свое мужество, предлагал сдаться, Король слушал, наклонившись слегка вперед. Никто из членов совета не глядел на Корсуса, но только на Короля, и какое-то время в комнате не было слышно ничего, кроме их дыхания. Потом подул горячий ветер, хлопнуло окно, и Король, не поворачивая головы, медленно обвел своим ужасным взглядом всех членов совета, по очереди разглядывая каждого. И сказал: — Кому из вас кажется, что этот совет стоить принять? Скажите нам об этом.
Все сидели молча, как животные. И опять Король заговорил и сказал: — Хорошо. Если бы в моем совете нашелся бы еще один такой же отупевший от пьянства паразит с вшивым сердцем, то я бы убедился, что Ведьмландия превратилась в гнилую луковицу. И если бы так случилось, я бы немедленно отдал приказ о вылазке, и, чтобы наказать тебя, Корсус, за отсутствие чести, приказал бы тебе возглавить ее. И закончим на этом, иначе гнойник нашего позора испачкает землю и небо.
— Мне не нравится, Повелитель, что вы так грубо обрушились на меня, — сказал Корсус. — Тем не менее я прошу вас подумать, сколько королей в Карсё обвиняли своих советников в недостойных оскорблениях только за то, что те храбро решились дать им полезный совет перед падением. Хотя ваше величество почти полубог, или фурия, вырвавшаяся из ада, вы не сможете вырвать нас из сети, в которую поймали нас Демоны. Вы не можете дальше пасти гусей, о Король. И хотите разорвать меня на куски только потому, что я предложил вам пасти гусят?
Кориниус ударил о стол кулаком. — О чудовищный паразит! — крикнул он. — Неужели из-за того, что ты обварился, мы все должны бояться холодной воды?
Но Король величественно поднялся, и Корсус съежился под пламенем королевского гнева. И Король заговорил и сказал: — Совет закончен, милорды. А тебя, Корсус, я исключаю из совета. И благодари мою снисходительность, что я не велю отрубить тебе голову. И для твоей собственной безопасности, которую, как я хорошо знаю, ты ценишь выше, чем мою честь, тебе лучше не попадаться у меня на пути до тех пор, пока не пройдут эти опасные дни. — А Кориниусу он сказал: — Позаботься о том, чтобы Демоны не взяли крепость, ибо гордость может толкнуть их на штурм. И не жди меня к ужину. Сегодня ночью я лягу в Железной Башне, и пусть под страхом смерти никто не смеет тревожит меня. Ты и мой совет должны ожидать меня здесь за четыре часа до завтрашнего полдня. И, Кориниус, не предпринимай ничего против
