капитана. Если ты не исправишь ситуацию, этот беспорядок и неразбериха одним ударом превратят наше счастье в величайшую катастрофу. Но если ты будешь действовать правильно, один хороший удар может изменить все. Иди, и прояви все свои достоинства.
Лорд Кориниус встал, держа меч острием вниз. Его лицо рдело, как осеннее небо в то мгновение, когда свинцовые облака внезапно улетают на запад и между ними выглядывает солнце. — Милорд Король, — сказал он, — дайте мне палец — откушу руку по локоть. Еще до следующего полнолуния я отплыву из Тенемоса. И если я в кратчайшее время не заставлю Фортуну, отвернувшуюся от нас из-за этого кровавого дурака, опять повернуться к нам лицом, плюньте мне в лицо, о Король, и пусть никогда больше я не увижу свет ваших глаз, и наложите на меня заклятие, которое сотрет и меня и память обо мне.
XIX. СКАЛА ТРЕМНИРА
ЛОРД Спитфайр, очень недовольный, сидел в своем шатре перед Оулсвиком. Жаровня с горящими углями приятно согревала воздух, зажженные свечи освещали богатое убранство шатра. Снаружи, из темной осенней ночи, доносился ровный шум дождя, барабанившего по лужам и шелковой крыше. На кровати рядом со Спитфайром сидел Зигг, с озабоченным выражением на ястребином лице. Его меч, воткнутый в пол, стоял между его коленями. Зигг слегка ударил по нему слева, потом справа, задумчиво глядя, как теплый свет отражается от бледно-розового рубина, вделанного в эфес меча.
— Проклятье, неужто все пропали? — спросил Спитфайр. — Ты сказал все десять, на берегу Раммерика?
Зигг кивнул.
— И где он был, что не спас их? — зло сказал Спитфайр. — Ужасное несчастье!
— Кто-то быстро и незаметно высадился в темноте примерно в миле от гавани. Ты не должен ругать его, не выслушав.
— И что у нас осталась? — сказал Спитфайр. — Будь доволен: я выслушаю его. Но что у нас осталось? Три корабля в Северном Эресе, под Элсмерсредом; пять на Трууотере, два в Линченессе, и еще два в Аурвассе; шесть направляются в устье Стропардона, и семь здесь, на берегу.
— Есть еще четыре в одной гавани Вестмарка, — сказал Зигг. — И приказ привести еще с Островов.
— Двадцать девять, — сказал Спитфайр, — не считая тех, что на Островах. И ни один не на плаву, и не выйдет раньше весны. Если Лаксус учует их и сожжет, прямо под носом Волле, также легко, как на Раммерике, получается, что мы пашем пустыню, строя их.
Он встал и прошелся по шатру. — Ты должен привести мне еще подкреплений, иначе мне не взять Оулсвик, — сказал он. — Во имя небес! меня раздражает до печенок, что вот уже два месяца я, как последний нищий, сижу перед собственными воротами, а проклятый Корсус и два его звереныша-сына накачиваются моим вином и играют в кости на мои сокровища.
— Мастер-строитель может судить о качестве своей постройки, — заметил Зигг, — только находясь по другую сторону стены.
Спитфайр встал около жаровни и вытянул над ней свои сильные руки. — Не так уж сильно волнуют меня эти несколько кораблей, сожженных на севере. На самом деле у Лаксуса на всех его кораблях не найдется и пяти сотен людей. Но он держит море, и с тех пор, как он с тридцатью кораблями уплыл от Сторожевого Мыса, я ожидаю, что он привезет подкрепления из Ведьмландии. И я не успокоюсь, пока не верну себе Оулсвик, ибо тогда у меня будут развязаны руки и я смогу достойно встретить их высадку. Но сейчас самое неподходящее время для осады крепости: нас немного и мы внизу, на заливаемой водой земле; они наверху, и их армия почти не тронута. Поэтому вот что думаю я, о мой друг: ты должен немедленно идти к Ушку и привести мне подкрепление. Оставь около строящихся судов надежную охрану; и, конечно, около Крозеринга, ибо я не хочу, чтобы кто-нибудь сказал, будто я плохо защищал леди его сестру. Да, и защити твой собственный дом тоже. И, сделав все это, разошли стрелу войны и приведи мне с запада пятнадцать или восемнадцать сотен солдат. И, думаю я, с такой силой мы взломаем ворота Оулсвика и вытащим оттуда Корсуса как моллюска из раковины.
И ответил ему Зигг: — Завтра я уйду на рассвете.
Потом они встали, взяли оружие, завернулись в большие походные плащи и, как каждую ночь все это время делал Спитфайр, вместе с факельщиками прошлись по лагерю, поговорили с капитанами и выставили стражу. Дождь стал поменьше. На небе по-прежнему не было звезд. Мокрые пески сверкали под светом, лившимся из замка Оулсвик, и оттуда доносился шум пира, смешиваясь со стонами и шумом прибоя мрачного бессонного моря.
Уверившись, что все в порядке, подошли они к шатру Спитфайра, и Зигг уже собирался пожелать своему другу спокойной ночи, как поднялась от шатра тень древнего человека, и, освещенная факелами, встала между ними. Скрученным он казался, и сморщенным, и согнутым, и очень-очень старым. Его спутанные волосы и борода свисали вниз, мокрые от дождя. Не было зубов в его рту, а глаза казались глазами мертвой рыбы. Коснулся он плаща Спитфайра исхудалой рукой, и сказал голосом ночного ворона: — Спитфайр, берегись Скалы Тремнира.
— Кто это у нас здесь? — удивился Спитфайр. — И какого дьявола ты пришел в мой лагерь?
Но древний человек не отпустил его плащ и сказал: — Спитфайр, разве это не твой дом, Оулсвик? И разве это не наиболее сильное и прекрасное место, которое человек может увидеть в этой стране?
— Ты, грязный мужик, — сказал Спитфайр, — отпусти мой плащ, или, клянусь, я выну меч и так угощу им тебя, что ты отправишься в Тартар или в ад, где дьяволы давно поджидают тебя.
Но старый человек опять заговорил и сказал: — Горячие головы легко попадают в ловушку. Держись, Спитфайр, за то, что твое, и берегись Скалы Тремнира.
И разозлился Лорд Спитфайр по-настоящему, ибо старый карла все еще держал его за плащ и не отпускал, и выхватил он свой меч, собираясь укоротить противного старика на голову. Но в это мгновение ударил порыв ветра, и притушил пламя факелов. И показалось им это удивительным, ибо не было ветра этой тихой ночью. И старый человек исчез, как облако, пролетевшее по ночному небу.
— Против духов оружие не поможет, — сказал Зигг.
— Фу! — ответил Спитфайр. — Где ты видел духа? А я думаю, что это был обман, иллюзия или приготовленная Ведьмами хитрость. Затемнить наш разум и поколебать решительность — вот их цель.
На следующее утро, когда лучи солнца уже позолотили небо, Лорд Зигг спустился на берег моря, чтобы искупаться в большом каменном бассейне, находившегося на юге маленького залива Оулсвик. После дождя соленый воздух казался свежим и бодрящим. Холодный ветер дул на восток, его порывы приятно пощипывали кожу. В щель между синевато-серыми облаками выглядывало низкое, кроваво-красное солнце. Далеко на юго-востоке, где река Миклефирз впадала открытое море, темнели низкие утесы Сторожевого Мыса, похожие на гряду облаков.
Зигг положил на камни меч и копье, и взглянул на юг, через залив; и увидел корабль, под полными парусами, огибающий мыс и идущий левым галсом на север. Сняв камзол он опять взглянул на залив, и увидел еще два корабля, огибавшие мыс и плывшие за первым. Он поспешно надел камзол и взял оружие: уже пятнадцать драккаров, выстроивший колонной, заходили в устье реки.
И поспешил Зигг к шатру Спитфайра, и нашел его в кровати, ибо сладкий сон еще баюкал в своих объятиях порывистого Спитфайра; его голова покоилась на вышитой подушке, открывая сильное горло и выбритый подбородок; сон смягчил жесткий рот под колючими прекрасными усами и закрыл жесткие глаза под колючими золотистыми бровями.
Зигг осторожно коснулся его ноги, разбудил и рассказал о том, что видел:
— Пятнадцать кораблей, и, когда они подошли поближе, я увидел, что на каждом корабле люди теснятся, как сельди в бочке. Так что твои ожидания полностью исполнились.
