гостями короля Гасларка в Зайё Закуло в былые дни, старых друзей Гасларка из гористого Демонланда: Брандоха Даэй, что сразил короля Витчланда, и Спитфайра из Аулсвика, и его брата Юсса, что правил всеми Демонами, когда мы отправлялись в Импланд. Призраков и пришельцев из забытого мира. Если же вы — из плоти и крови, то говорите и не таитесь.
Юсс отвечал ему:
— О отважнейший Зелдорний, непобедимый в сражении, не диво было бы повстречать средь этих молчаливых холмов духов умерших в столь поздний час. И если таковыми считаешь ты нас, то не надлежит ли нам, кто чудом уцелел после кораблекрушения в ненасытных морях, и подавно принимать тебя лишь за тень, а великое воинство твое — за призраки тех, кого с нами больше нет, за привидения, что вырываются из Эреба[65], когда свет дневной угасает?
— О прославленнейший и отважнейший Зелдорний, — промолвил Брандох Даэй, — был ты однажды моим гостем в Кротеринге. Чтобы разрешить и твои и наши сомнения, пригласи нас на ужин. Было бы и впрямь удивительно, если бы бестелесные духи могли хлестать вино и поглощать земные яства.
Тогда Зелдорний приказал поставить шатры и пригласил лордов Демонланда отужинать с ним в пятом часу до полуночи. Перед тем как собраться у шатра Зелдорния, они решили посовещаться между собой, и Спитфайр сказал:
— Невиданное это чудо и прискорбная выходка Судьбы, что заставляет этих трех великих полководцев растрачивать остаток своих дней в этой глуши. Вне сомнений, здесь замешано колдовство, принуждающее их все эти долгие годы неизменно маршировать по кругу, в котором каждый убегает от жаждущего встречи с ним, и преследует другого, что от него бежит.
— Не доводилось мне видеть такого взгляда, как у Зелдорния, — сказал Юсс, — и взгляд этот принадлежит человеку зачарованному.
— Такой же взгляд был и у Гелтерания с Ялканаем, — сказал Брандох Даэй. — Но это наш шанс. Неплохо было бы рассеять чары и попросить их помощи в нашей затее. Откроем старому льву глаза нынче ночью?
Так говорил Брандох Даэй, и братья сочли его замысел хорошим. Потому за ужином, когда они вдоволь попировали и пришли в хорошее расположение духа, лорд Юсс сел возле Зелдорния и завел с ним разговор:
— О знаменитый Зелдорний, как случилось, что все эти девять лет преследуешь ты Ялканая Фоста, сокрушителя воинств, и что за спор рассорил вас?
Зелдорний промолвил:
— О Юсс, разве можно постичь разумом пути звезд небесных и Судьбы, что подчиняет людей своей воле? Достаточно сказать, что вражда пролегла между мной и могучим Ялканаем, и договорились мы, что на бранном поле разрешим сей раздор. Но он не дождался меня, и все эти девять лет я втуне ищу встречи с ним.
— Был с вами и кое-кто третий, — сказал Юсс. — Какие известия есть у тебя от Гелтерания?
— Никаких известий, — ответил ему Зелдорний.
— Желаешь ли, — спросил Юсс, — чтобы я рассказал тебе о нем?
Зелдорний сказал:
— Ты и твои товарищи — единственные, кто говорил со мной с тех пор, как все это началось. Ибо те, кто жил здесь, бежали отсюда давным-давно, считая эти места проклятыми. Ничтожной и жалкой пищей для наших мечей были они. Говори же, если чисты помыслы твои, и открой мне все.
— Гелтераний, — промолвил лорд Юсс, — преследует тебя все эти девять лет, точно так же, как ты преследуешь Ялканая Фоста. Мой кузен видел его в этом самом месте шесть дней назад, и разговаривал с ним, и пожимал ему руку, и узнал о его намерениях. Несомненно, все вы трое находитесь под властью некоего колдовства, раз такие старые собратья по оружию столь странным образом и столь бесцельно жаждут лишить друг друга жизни. Прошу тебя, позволь нам быть посредниками между вами, чтобы вновь примирить вас и освободить из этой странной неволи.
Но при этих словах побагровел Зелдорний и после паузы сказал:
— Какое черное вероломство! Ни за что в это не поверю.
Но лорд Брандох Даэй отвечал ему:
— Из его собственных уст услышал я это, о Зелдорний, и в этом даю тебе свое слово. Девять лет назад Ялканай Фост уклонился от битвы с тобой (как он сам сказал мне, скрепив свои слова самыми страшными клятвами), так как разведка донесла ему, что Гелтераний в тот час собирался напасть на него с тыла.
— Верно, — сказал Спитфайр, — И до сих пор идет он по следу Гелтерания, как ты — по его.
После этих слов лицо Зелдорния пожелтело, как старый пергамент, а седые усы встопорщились, словно львиные. Некоторое время он сидел молча, а затем, вперив в Юсса холодные и немигающие голубые глаза, произнес:
— Свет истины возвращается ко мне, а с ним и воспоминание о том, что демонландцы всегда говорили правду, будь перед ними друг или недруг, и всегда считали недостойным обманывать и лгать.
Они мрачно поклонились, а он продолжал, и в глазах его пылало пламя гнева:
— Теперь-то я вижу, что этот Гелтераний замышляет против меня то самое предательство, в котором его ошибочно подозревал Ялканай Фост. Нет более подходящего места, чтобы сокрушить его, нежели эта Салапантская гряда. Если я останусь здесь и подожду его появления, рельеф будет мне на руку, а Ялканаю, который ударит ему в тыл, достанутся объедки от моего пиршества.
Брандох Даэй шепнул на ухо Юссу:
— Наша миротворческая попытка принимает интересное положение — вверх тормашками. Леди так вести себя не подобает!
Но никакие их увещевания не могли поколебать Зелдорния. В конце концов, они предложили ему свою поддержку в этом деле:
— И когда битва будет выиграна, ты поддержишь нас в нашем предприятии и окажешь нам помощь в наших будущих сражениях с Витчландом.
Но Зелдорний ответил:
— О Юсс, и вы, лорды Демонланда, я приношу вам свою благодарность, но не следует вам вмешиваться в эту битву. Ибо мы, три полководца, пришли в эту страну со своими воинствами, завладели ею и подчинили ее себе. Она принадлежит нам, и если кто-либо свяжется с нами, то, сколь бы глубока ни была вражда между нами, объединимся мы и принесем ему погибель. Так что сидите спокойно и наблюдайте за тем поворотом, который примет судьба на холмах Салапанты. Но если я выживу, то обещаю вам свою дружбу и помощь в любых ваших начинаниях.
Он еще посидел молча, сцепив свои сильные руки в прожилках вен на столе перед собой, затем встал и, не сказав ни слова, вышел из шатра посмотреть на ночное небо. Вскоре он вернулся и сказал лорду Юссу:
— Знай же, что, когда этой луне было три дня от роду, я подхватил простуду или насморк, которые все еще меня беспокоят. А тебе хорошо известно, что тот, кто заболеет на третий день месяца, умрет. Сейчас опять новолуние, да еще и суббота, а это предвещает битву и кровопролитие. К тому же, ветер дует с юга, а тому, кто принимается за дело с южным ветром, достанется победа. Вот с такими темными и светлыми предзнаменованиями открываются предо мною врата Судьбы.
Юсс склонил голову и промолвил:
— О Зелдорний, истинны слова твои.
— Я всегда был бойцом, — сказал Зелдорний.
До глубокой ночи сидели они в шатре знаменитого Зелдорния, выпивая и беседуя о жизни, судьбе, былых битвах, удаче в сражении и великих приключениях. В час пополуночи они разошлись, и Юсс, Спитфайр и Брандох Даэй отправились отдыхать в сторожевую башню на Салапантской гряде.
Так прошло три дня: Зелдорний вместе со своей армией ждал на холме, а Демоны каждый вечер ужинали с ним. И на третий день он выстроил войска для битвы, ожидая Гелтерания. Но ни в тот, ни в последующие два дня Гелтерания не было ни видно, ни слышно, и странным это показалось им, и трудно
