в больнице…
– В аварию попал? – закричал я.
– Нет. – Марина всхлипнула. – У него героиновые ломки… Он… Он наркоман…
– ЧТО?!!!!!!!!!!!!!!! – Я просто ушам своим не мог поверить. – НАРКОМАН?!!!!! НА ГЕРОИНЕ?!!!!!! БЛЯДЬ!!!! – Я ударил ладонью по столу и заходил по комнате. – Да это же полный пиздец! Быстро давай мне адрес больницы!
– Феликс!!! – Взмолилась Марина. – Пожалуйста, только не делай глупостей!!!
– Давай адрес!!! – заорал я.
– Х-хорошо… – Я слышал, как она перелистывает страницы блокнота. – У-улица Боткина, дом 12… Алло… Феликс, Феликс?!!!!! Ты где?!!!!!
Последние слова были уже произнесены ей в пустоту. Я швырнул трубку и бросился на выход, спешно набирая телефон охранника.
63
– СЕРЕБРЯННИКОВ!!! – орал я, ворвавшись в больницу. – В КАКОЙ ПАЛАТЕ СЕРБЯННИКОВ??? Немедленно отведите меня к сыну!!! Покажите мне Ваню!!! Быстрее!!!
– Феликс Абрамович. – Тряслась молоденькая медсестричка в приемной. – Н-не надо т-так нервничать… Вы успокойтесь, п-пожалуйста, с-сейчас придет доктор и в-все вам объяснит…
– НЕТ, УЖ! – бесновался я. – Я БУДУ НЕРВНИЧАТЬ! ЭТО МОЙ СЫН, А НЕ ВАШ!!! ГДЕ ОН?
В бессилии я прислонился к стене. Господи, господи, неужели?… мой единственный сын – наркоман. Я просто не мог в это поверить. Может это был хитрый трюк Марины – попытка привлечь мое внимание, вернуть в семью? Нет… вряд ли… Таким не шутят…
Надо было видеть ужас и страх на лицах медперсонала и пафосных родителей, которые пришли навестить своих непутевых чад. Хотя за спиной у меня был лишь преданный охранник, одного его вида вкупе с моим грозным взглядом хватило на то, чтобы создать эффект присутствия целой роты ОМОНа или танкового полка.
– Ф-Феликс Абрамович?! – С лестницы спустился лысоватый потненький врач с огромным носом и мерзковатой улыбкой. – П-пожалуйста, не надо н-нервничать… Я сейчас вас отведу к сыну. А вы, пожалуйста, будьте покорректнее, ведь это все-таки больница… Пациенты и посетители напуганы. Пойдемте со мной…
Я понимал, что эта сраная клиника больше думает о своей репутации, чем о судьбе моего сына и моих чувствах, и это меня бесило еще больше. Я знал, какие деньги они срывали на пациентах типа Ванечки и прочих богатых недотепах. От злобы я со всей силы саданул кулаком по стене. Мерзотный докторишка, потея и лебезя, постарался увести меня наверх побыстрее, попутно кинув льстивый извиняющийся взгляд в сторону запуганной и онемевшей толпы.
Мы поднялись на второй этаж. По пути я узнал массу нового. Лучше бы врач не рассказывал мне этого.
Оказывается, уже год мой сын употреблял наркотики. Травка и кокаин давно не приносили ему нужного кайфа, и последним его увлечением стал героин. Ваня конкретно сидел на игле…
Героин?! Это же все – конец!!! Ну неужели ему было мало ощущений на свою жопу? Неужели я мало ему давал?!
Я слушал речи врача в пол-уха и только крепче сжимал зубы, словно голова плавилась от выступившего пота. Перед входом в палату врач попросил меня быть, так сказать «поспокойнее», ибо зрелище, которое предстояло мне увидеть, по его словам, будет «далеко не самым приятным».
Пальцы моего спутника медленно опустились на дверную ручку и я услышал омерзительный скрип. Из палаты повеяло запахом лекарств, раздался невнятный стон. Я содрогнулся, осторожно просунул голову в дверь и увидел ЕГО…
Мой сын, мой единственный сын, лежал на кровати весь бледный и дрожащий, опутанный тяжелыми ремнями, полностью сковавшими его. Кожаные путы надежно стягивали его руки, а он бился и мычал, трясясь словно в агонии. Крепкие замки сдерживали его руки, и я видел, какие раны он уже себе натер. Даже простыня и одеяло были в крови. Мощнейшие лекарства и транквилизаторы не помогали – я видел, как вены проступают у него на лице, кровь запеклась на обкусанных губах, а глаза, казалось, выпрыгнут из орбит.
Мыча и барахтаясь, сын пытался освободиться от невероятных мук. Но все тщетно – сделать он ничего не мог.
– ПАПА!!! Папочка!!! – застонал он, когда увидел меня на пороге палаты. – Как я рад, что ты приехал! СКАЖИ ИМ, ЧТОБЫ ДАЛИ МНЕ ДОЗУ!!! ВСЕГО ОДИН РАЗ, Я ЖЕ УМРУ… ПАПА!!!
Он снова попытался освободиться от пут.
– Забери меня отсюда, умолляюю… Забери скорей!!! Мне так плохо… ПАПА!!! – Наклонив голову вбок, он выблевал в стоящий рядом с кроватью таз потоки омерзительнейшей желто-зеленой слизи. – Аааа… как плохо… умоляююююю… Забериии!!!!!
– Пиздец… – Едва сумел вымолвить я. – Долетался…
Я не верил своим глазам. Злость и невероятная жалость боролись во мне. Пожалуй, впервые во мне просыпалась отеческая любовь – настоящая и искренняя. Как ни крути, хоть я и считал Ванечку сосунком и червяком, я всегда хотел лишь одного – чтобы он вырос сильным человеком, чтоб превзошел меня, жил счастливо. Я любил его, любил моего единственного сына…несмотря ни на что…
– Вы только не волнуйтесь, Феликс Абрамович! – доктор попытался увести меня из палаты. – Мы применяем самые новые, самые гуманные способны лечения! Наш метод абсолютно надежен и гарантирует 100 % выздоровление! Все наши специалисты проходили практику в лучших западных клиниках.
– ААААААА!!!!!!! КАК МНЕ ПЛОХО!!!!! – в этот момент заорал Ванечка. – Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ… ВКОЛИТЕ МНЕ ЧТО-НИБУДЬ!!! Я НЕ МОГУ ТААААААК… – Он весь сжался и дернулся ко мне, словно хотел прильнуть ко мне, прикоснуться к моему сердцу, однако тугие ремни сдержали его запястья и откинули назад. – ПАПА… ПОМОГИ…
Слезы наворачивались мне на глаза. Я должен был ему помочь, должен был спасти его. Но как?!!! КАК?!!!
Я ведь не мог помочь даже самому себе… И тут я вспомнил про Полину!!! НЕЛЬЗЯ БЕЖАТЬ ОТ ПРОБЛЕМ! Да, нельзя, подумал я принял решение! Я должен был повести его по самому сложному пути, который бы дал искупление, но какой ценой!!!
Повернувшись к доктору и стараясь быть как можно жестче, я спокойно сказал:
– Все. Хватит. Я забираю сына.
– П-простите, Феликс Абрамович?! – осекся тот.
– Я забираю сына. Увожу его с собой. И не вздумайте мне мешать.
– Что значит, увожу?.. – Не понимал тот.
– Вы поняли мою последнюю фразу? – не обращая внимания на его реплики, спросил я.
– Д-да-да… п-понял… – Испуганно залепетал доктор, глядя на меня круглыми глазами.
– Вот и славно.
– Вадик! – заорал я охраннику, который все это время дежурил в коридоре. – Давай отвязывай его. Понесешь до машины на руках.
– Но-но, Феликс Абрамович… Он же может умереть без нужного ухода, без лекарств и процедур!!! – заколебался тот. – Вы понимаете, что это очень опасно???
– Молчать!!! – рявкнул я.
– Ф-Феликс Абрамович… – Доктор таки осмелился подать голос. – Я все-таки протестую…Вы потеряете сына, если увезете его из клиники…
– И ТЕБЯ ЭТО ТОЖЕ КАСАЕТСЯ!!! – заорал я.
Врач побледнел, но больше не посмел даже пикнуть. Стараясь не смотреть мне в глаза, он дал сигнал санитарам. Медики стали отвязывать Ванечку. Почувствовав ослабление оков, сын стремительно дернулся и попытался вырваться. Но я был наготове – бдительный Вадик по моей команде тут же уверенно сдержал его натиск.
– Быстрее! – командовал я. – Забираем его! Всe!
Я велел охраннику закинуть сына на плечо, и мы двинулись на выход. В последний раз взглянув на
