Лили, естественно, была заинтригована. Отложив свое шитье, она быстро распаковала сверток; в нем оказалась маленькая деревянная богато инкрустированная коробочка из ценных пород дерева — черное дерево, догадалась она, и палисандр. Лили открыла крышку, достала лежавший внутри предмет — легкомысленную безделушку — и обернулась к Тремер с озадаченной улыбкой.
— Кто бы мог послать мне веер-головоломку? Он, конечно, очень милый, но… А, понятно, тут все-таки есть записка. — Она вынула сложенный клочок бумаги со дна коробочки и вслух прочитала: «Госпожа Блэкхарт, это поможет вам найти то, что вы ищете». Как я должна это понимать?
— Надо позвать Люка, — предложила Тремер. Она взяла веер в руки и раскрыла его, чтобы лучше рассмотреть рисунок. — У него просто талант разгадывать зашифрованные послания.
Итак, послали за Люком, и он вскоре явился в компании Блэза и Вилрована. Он несколько минут внимательно рассматривал веер, с одной и с другой стороны. Потом в его глазах сверкнула догадка.
— Все очень просто. С одной стороны тут нарисованы ребусы, на каждой планке по ребусу, и в них зашифрованы названия городов: Тронштадт, Валлерховен, Далмарк и так далее. Сам по себе этот список говорит о многом, если посмотреть на карту, которую вы с Кнефом так тщательно изучали во время нашего путешествия. — Он снова перевернул веер. — А на обратной стороне, как видите, — там, где рисунок не закончен, — на большинстве планок выгравированы старинные знаки. Кажется… я даже уверен — это названия улиц и номера домов. — Он выдержал театральную паузу и продолжил: — Я бы сказал, Лиллиана, что кто-то очень любезно предоставил тебе ключ к поиску всех пропавших Сокровищ.
Друзья были удивлены, но, естественно, очень обрадованы.
— Но кто это прислал? Можем ли мы им доверять? — спросил Трефаллон, приподнимая изящную бровь.
Люк передал веер Блэзу и взял в руки записку, некоторое время ее рассматривал, улыбаясь все шире и шире.
— Трудно сказать наверняка, но мне кажется, что можем. Вот этот почерк — он мне не знаком, но в то же время он может показаться знакомым каждому из нас, он такой округлый, аккуратный и разборчивый. Это рука педагога, почерк учителя. Или я очень ошибаюсь, или и веер и записка — от Кнефа.
В девяти городах на девяти улицах стояло девять домов — из кирпича, камня и дерева, все они были самыми обычными и незаметными, но в каждом из них был спрятан бесценный клад.
Спустя три долгие недели после получения веера-головоломки Лили стояла в маленькой прихожей девятого дома с жезлом в руке. Сокровища из Тольи, Нордфджолла, Фингхилла, Лихтенвальда и других стран были уже найдены, не хватало только Сокровища Маунтфалькона.
«Оно должно быть где-то здесь, — сказала себе Лили. — Я так устала путешествовать, устала искать. Я хочу домой». При этой мысли жезл повернулся в ее руке.
— Сюда, — сказала она Вилровану и Блэзу, потому что только они двое были сейчас с ней. Доктор Вайлдебаден и каждый из его друзей-магов Спекулярии взяли на себя ответственность за доставку какого- нибудь Сокровища на законное место, и все они уехали до того, как Лили добралась до этого домишки в Старкхавне.
Лили распахнула дверь и вошла в очень странную комнату. Она была обставлена как спальня, по на стенах висело не меньше семи огромных зеркал в причудливых рамах. У Лили закружилась голова, и она взялась руками за виски.
— Такое впечатление, будто тут не одно Сокровище… они как будто со всех сторон.
Трефаллон и Вилл начали быстро обыскивать комнату — выдвигать ящики, простукивать панели, рыться в бельевых шкафах. А Лили стояла, глядя на свои руки, которые необъяснимым образом дрожали, и пыталась понять, почему она чувствует себя такой больной и потерянной.
Она услышала, как Вилл резко вздохнул.
— Не двигайтесь. Здесь где-то ловушка, я уверен.
Блэз замер на месте. Лили сглотнула, ее все сильнее тошнило, и оглянулась. Что Вилл имел в виду? Если он что-то заметил, почему так и не сказать? Потом она поняла, откуда исходит опасность.
— Зеркала. Разбейте зеркала!
Грохот и звон разбитого стекла — Вилл и Блэз схватили по тяжелому предмету и стали колотить по зеркалам. Когда последний серебристый осколок упал на пол, Лили обнаружила, что голова больше не болит и тошнота прошла.
— Еще несколько минут, и мы бы с ума сошли — или умерли!
Теперь жезл безошибочно указывал на шкафчик у камина. Вилл широкими шагами пересек комнату, открыл его и вынул маленькую шкатулку из розового дерева. Он открыл крышку, и Лили с Блэзом увидели, что там лежало. Все трое вздохнули с облегчением.
— Но как ты узнал, что в комнате ловушка? — спросила Лили четверть часа спустя, когда они вернулись в карету. — Ничего подобного раньше не было, когда мы нашли остальные Сокровища.
Кучер прикрикнул на лошадей, и карета тронулась.
— Королева Ис либо мертва, либо в плену у левеллера, — сказал Вилл, — но наша злая судьба, леди Софрониспа, все еще на свободе. Думаю, она устроила эту ловушку в качестве прощального подарка, хотя, может быть, и не последнего.
Лили озадаченно на него смотрела.
— Почему ты так думаешь? Мы не просто разоблачили заговор похищения Сокровищ — заговора больше не существует. Я думаю, сейчас ей хочется только одного — спрятаться подальше.
— И все-таки, — сказал Вилл, повышая голос, так как карета несколько раз с грохотом подпрыгнула на ухабах, — она все время на шаг опережала нас. Она ускользала снова и снова — только подумай, сколько народу из-за нее погибло в Маунтфальконе и в других местах! — Он горестно покачал головой. — Не могу отделаться от мысли, что она была самой опасной из всех заговорщиков.
— Она вполне может считать самым опасным и совершенно неуловимым тебя, — возразил Блэз с противоположного сиденья. — И потому станет держаться от тебя подальше. Сколько раз она пыталась тебя убить? А ты все еще жив.
Лили успокаивающе погладила мужа по плечу.
— Более того, чародеи ждали полторы тысячи лет, чтобы попытаться отвоевать свою Империю. Кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем они предпримут следующую попытку? Да и зачем бы этой Софрониспе спешить? Она ведь может прожить еще две, а то и три сотни лет. Она может себе позволить выждать, пока люди вроде тебя и меня умрут и не останется никого, кто бы помнил о ней.
Вилрован задумчиво кивнул. И правда, как он может надеяться понять мотивы поступков существа, которое способно прожить несколько веков? Он ведь определенно ни разу не смог угадать, что она сделает дальше.
И все-таки его не покидало тревожное ощущение, что он не в последний раз слышит о леди Софрониспе.
ЭПИЛОГ
Они возвращались домой, но на душе у них было невесело. Стоял тусклый осенний день. Хоксбридж выглядел более обветшалым и уродливым, чем обычно. Вилл задумался — то ли город еще больше состарился за время его отсутствия, то ли у него после долгого путешествия обострилось зрение. Улицы заполонили нищие, оборванные и измученные, но это была единственная явная перемена.
— Они, наверное, из рудных поселков, — сказал он Лили. — Будем надеяться, что, как только мы вернем Машину Хаоса на место, Родарик сможет начать все исправлять.
Когда они подъехали ближе к Волари, Вилла поразило отсутствие стражи на внешних воротах, и хотя в самом дворце, казалось, стражи было столько же, сколько обычно, в этом старинном здании было необычно тихо. Лейтенант направил Лили и Вилла в один из садов, где король завел привычку прогуливаться после обеда.
— Боюсь, вы его просто не узнаете.
И это был действительно совсем другой Родарик, усталый и очень тихий, он бродил среди буйной беспризорной растительности в заброшенных теплицах. Но его глаза загорелись, а лицо просветлело, когда Вилл вложил ему в руки маленькую шкатулку из розового дерева, окаймленного железом, и он, открыв крышку, увидел маленький механизм из золота и хрусталя, мирно лежавший на зеленой шелковой подушечке.
