опять окутал его. От волны нахлынувших на него воспоминаний у него перехватило дыхание. Даниэль начал доставать вещи, книги, фотографии. Он молился, чтобы только найти одну вещь, которая представит его новой дочери доказательство.
Это была фотография Бланш с Даниэлем. Ужасный снимок, сделанный в день их свадьбы. Там же была фотография двух сестер, которых он развел в разные стороны. Даниэль знал, что это тоже будет доказательством для Джины, что его история – правда.
Потом он нашел старую фотографию в рамке, где они с Джойс стояли обнявшись, ту фотографию, которую Бланш однажды взяла с камина в их коттедже в Страдфорде, и так и не вернула обратно. Он сложил остальные вещи назад в чемодан и спустился вниз, перебирая в руках фотографии. Потом в гостиной он взял с полки фотографию Джины и Фрэнки из фильма «Рози» и разложил все снимки в ряд.
Джойс, Бланш, Джина, Фрэнки.
Четыре женщины, на чьи жизни повлияли его самолюбие и эгоизм.
Джойс, родившая ему дочь, которая из-за превратности судьбы была точной копией ее сестры, так бессердечно поступившей с ней.
Бланш, которая не простила себе боли, причиненной сестре, которую очень любила.
И Джина – невинная жертва греха ее отца.
Можно ли как-то исправить вред, причиненный им? Он не знал, но знал, что должен попытаться. Во- первых, он попробует восстановить свои отношения с Фрэнки.
Джина? Здесь он должен все тщательно продумать. Ему не хотелось причинять ей еще большую боль. Но, может быть, они установят отношения, и построят вдвоем мост к Джойс.
Даниэль знал только, что он получил шанс все исправить, и твердо решил воспользоваться им.
Глава 57
– Джина, это Даниэль. Фрэнки дома?
– Привет, Даниэль. К сожалению, ее сейчас нет, но она должна скоро вернуться.
– Ты не смогла бы передать ей, чтобы она позвонила мне, когда вернется домой? Я хочу ей сказать, что очень рад тому, что ее выдвинули на «Оскара».
– Да, я знаю. Это замечательно, не так ли?
– Она заслужила это. И спроси, не сможет ли она отложить все свои дела на сегодняшний вечер и встретиться со мной в восемь. Мне хочется отпраздновать с ней это событие, и я не приму ее отказа.
– Хорошо, я передам ей.
– Спасибо, Джина, пока.
Реакция Фрэнки на просьбу отца была обычной.
– О, Джина, я собиралась отпраздновать это с Джун. Она завтра уезжает на съемки, и я потом вечность не увижу ее.
– Но ты ведь видишься с Джун каждый вечер уже столько времени. С тобой хочет отпраздновать это событие твой отец. Ты всегда мне жалуешься, что он не звонит, а теперь, когда он позвонил, ты начинаешь стонать.
– О'кей, ты убедила меня. Я поняла, к чему ты клонишь. Ты признаешься в этом чисто и открыто, – Фрэнки улыбнулась. – Я позвоню Джун и скажу, что зайду к ней попозже.
Джина вздохнула и вернулась к сценарию, который Мими принесла ей почитать.
Фрэнки вошла в дом отца и нашла его в гостиной, сидящим перед шумно потрескивающим камином.
– Привет, папа, как дела?
Даниэль встал и сжал в объятиях свою дочь. Фрэнки пришла в замешательство от такого необычного проявления его любви.
– Поздравляю, дорогая, я не могу выразить, как я потрясен! Ты заслуживаешь этой награды! Мы все знали, что это действительно твой фильм.
Фрэнки села.
– Да ладно, я ведь еще не завоевала ее.
– Давай выпьем немного шампанского. Просто попасть в номинацию уже большое достижение для двадцатичетырехлетней девушки, – Даниэль улыбнулся. – За тебя, моя любимая, ты сделала своего отца очень гордым человеком, – Даниэль поднял свой бокал с шампанским. – За успех!
Фрэнки сделала глоток.
– Спасибо, папа.
Даниэль глубоко вздохнул.
– Фрэнки, послушай, я не знаю, как сказать тебе это, но я должен перед тобой извиниться.
– За что?
– Я чувствую, что не был для тебя таким отцом, каким должен был быть. Я очень люблю тебя, но никогда не знал, как выразить свои чувства. Мне просто хочется, чтобы мы стали ближе друг к другу. Я пойму тебя, если ты скажешь, что теперь это уже невозможно.
Фрэнки уставилась на отца непонимающими глазами.
